Антон Леонтьев - Воздушный замок Нострадамуса

– Так сделайте же что-нибудь! – запальчиво ответила Ада, стараясь скрыть улыбку. – Она не может просто так умереть! Вы же врач! На что тогда все эти инъекции, таблетки, чертовы пищащие аппараты?

– Мадемуазель, современная медицина еще не в состоянии побороть смерть, – ответил медик. – Мы делаем все возможное, но дни вашей бабушки сочтены. Она угасает. Вы должны быть готовы к тому, что мадам княгиня скоро покинет нас. Ее сердце слишком слабо.

– Вы хотите сказать, что бабушка...

– Да, это так, – кивнул врач. – Не думаю, что мадам княгине осталось жить больше пары дней. Следующий приступ убьет ее.

– Я хочу ее увидеть! – заявила Ада.

– Мадемуазель, я хорошо понимаю ваше состояние, – возразил доктор, – но любое напряжение, волнение может оказаться для мадам княгини фатальным.

Одна из медсестер, выглянув из спальни, сообщила:

– Ее светлость хочет видеть вас, мадемуазель. Я пыталась отговорить ее, однако она настаивает.

Ада прошествовала в спальню. Бабушка, бледная, хрупкая и беззащитная, вызвала у нее жалость. Княгиня что-то прошептала, Ада, не понимая ни слова, склонилась над кроватью.

– Ты должна позаботиться о сестре, – услышала она слабый голос несчастной старой женщины. – Ты ведь не оставишь Софью в беде после того, как меня не станет?

– Ну что ты, бабушка! – заверила ее Ада. – Однако я должна сообщить тебе кое-что страшное: в Коста-Бьянке суровые законы, в случае признания Софьи виновной – а мы должны учитывать и такой исход дела, – все принадлежащие ей деньги, недвижимость, драгоценности будут конфискованы. Она должна будет компенсировать, хотя бы частично, ущерб, нанесенный ее действиями, Коста-Бьянке. Да и страховые компании пожелают урвать кусок. В таком случае, бабушка, Софья останется без средств к существованию, все то, что ты завещаешь ей, перейдет в казну коррумпированной южноамериканской страны. Ты ведь не хочешь этого?

Бабушка что-то прошептала, Ада, разобрав только: «Но что же делать...», уверенно ответила:

– О, не беспокойся, бабушка! Я уже обо всем подумала! Ты должна составить новое завещание, согласно которому единственной наследницей становлюсь я. В таком случае продажные чиновники и алчные представители страховой компании ничего не получат – ведь у Софьи не будет за душой ни гроша! А как только все уладится, моя сестрица получит свою половину состояния, я тебе обещаю! Тебе не стоит так переживать! В Коста-Бьянке можно купить любого и каждого, и если заплатить кое-кому, то Софью скоро выпустят – она попадет под амнистию или что-то в таком роде. Или ее вообще оправдают – я уверена в ее адвокатах, как в себе, они – лучшие в своей области!

– Ада, я так благодарна тебе, моя девочка, – прошептала княгиня. – Но у нас нет времени для того, чтобы составить новое завещание...

– Я все улажу! – заявила счастливая Ада. – Бабушка, нотариус прибудет через пятнадцать минут! Ты ведь готова подписать новое завещание? Вот и хорошо!

Она выбежала из спальни и бросилась в кабинет. Схватив трубку телефона, девушка набрала номер и произнесла:

– У меня очень хорошие новости. Я знаю, что говорю. Если поторопишься и пришлешь мне ушлого нотариуса, то через день я стану миллионершей. Да, ты не ослышался, мы расплатимся с твоими и моими долгами и будем купаться в роскоши. Я жду!

Нотариус, месье Александр Буланье, не замедлил появиться. Он оказался крошечным мужчиной лет пятидесяти с бегающими глазками и тоненькими усами. Мэтр Буланье, как знала Ада, частенько оказывал разнообразные услуги представителям преступного мира, однако сам никогда не преступал закон. Такой ей и требовался – человек, который выполнит все формальности и в то же время сделает так, чтобы позднее, когда бабушка умрет, никто не смог опровергнуть ее последнюю волю.

Она провела нотариуса в спальню. Бабушка пребывала в полудреме. В какой-то момент Ада испугалась – а вдруг старушка уже умерла? Но тут Елизавета Георгиевна приоткрыла глаза и спросила:

– Почему ты не позвала нашего семейного нотариуса?

– Его сейчас нет в Бертране, – соврала Ада. – Бабушка, мэтр Буланье все уладит, ты только ни о чем не волнуйся.

– Я хочу, чтобы... чтобы все состояние было завещано моей внучке Авдотье с условием, что половину она обязуется передать своей сводной сестре Софье после... после того, как она выйдет из тюрьмы... – прошептала старая княгиня, переводя взгляд на нотариуса.

Тот с готовностью закивал:

– Мадам, я все улажу! Завещание будет составлено тут же. Итак, приступим...

Полчаса спустя мэтр зачитал княгине ее новое завещание. Елизавета Георгиевна промолвила:

– Благодарю вас, месье.

– Теперь требуется только ваша подпись! – откликнулся нотариус.

Он вложил в ослабевшие пальцы княгини ручку. Ада испугалась – вдруг старуха уже не в состоянии поставить закорючку и тем самым утвердить свою последнюю волю?

Но старая княгиня все же начертала свое имя. Мэтр Буланье выхватил из-под ее руки завещание, положил его в большой конверт из плотной бумаги, заклеил его, скрепил сургучной печатью и поставил свою подпись. Ада проводила нотариуса в кабинет.

– Все прошло как нельзя лучше, – заявил нотариус и достал из кармана лист с завещанием. – Ваша бабушка ничего не заподозрила.

– Отличная идея – зачитать ей одно завещание, а подать на подпись совершенно другое, – хмыкнула Авдотья.

Мэтр понимающе улыбнулся.

– Как вы и хотели, в завещании, подписанном вашей бабкой, единственной наследницей объявляетесь вы. Без всяких условий! Ваша сестра Софья ничего не получает – вне зависимости от того, выйдет она из тюрьмы или нет.

Ада вытащила чековую книжку и спросила:

– Сколько вы хотите, мэтр?

– Мадемуазель, вы совсем скоро унаследуете миллионы, – сказал он. – Так что давайте поговорим о моем гонораре после того, как вы понесете тяжелую утрату – после смерти вашей любимой бабушки!

Распрощавшись с нотариусом, Ада осведомилась о самочувствии Елизаветы Георгиевны. Узнав, что та заснула, Ада направилась к себе в апартаменты вздремнуть.

Несчастная бабушка, она думает, что Софья, ее любимая Софья, которую она готова защищать в любой ситуации, получит половину состояния... Как бы не так! Софья ничего не получит! Ее мать лишила Аду отца, так пусть Софья за это и поплатится. У нее нет никакого морального права на деньги семьи! А вот Аде требуется срочно расплатиться с долгами! И она незамедлительно это сделает... как только старушка покинет наш бренный мир!

А вдруг... вдруг бабушка протянет еще месяц-другой? Подталкиваемая темными мыслями, Ада накинула шелковый халат и спустилась на первый этаж. Часы показывали три четверти второго. Доктор и медсестра дремали в креслах. Ада незамеченной проскользнула в комнату.