Мери Райнхарт - Альбом

— Не будь идиоткой, Эмили, — строго сказала она. — Ты просто видела дурной сон, вот и все. Кому ты нужна?

Джордж принес бренди. Она выпила залпом. Потом ей стало жалко себя. Она расплакалась и стала рассказывать о том, что долгие годы она только и делала, что ухаживала за другими, а своей жизни у нее не было.

Примерно через полчаса Эмили успокоилась и рассказала очень странную историю. Комната ее расположена в передней части дома, напротив спальни матери. Она рано легла в постель, приняв снотворное. Отчим и Маргарет закрылись в библиотеке и о чем-то разговаривали. Вероятно, о наследстве матери. Она сразу уснула. Дверь в свою спальню она, конечно, заперла. Они все запирались в тех пор, как произошло несчастье.

Она не знает, долго ли спала, но что-то разбудило ее. Это был какой-то звук на крыше крыльца. Она села в постели и увидела на крыльце человека. Ночь была лунная, и все было хорошо видно. Однако она не смогла узнать этого человека. Он стоял на четвереньках и пытался открыть сетку от комаров на ее окне.

Эмили была слишком испугана и даже не смогла закричать. Вскочив с кровати, она взяла халат, надела тапочки, тихонько открыла дверь и выбежала в коридор. Она пыталась открыть двери в спальню сестры и отчима, но тщетно. И тут услышала, как поднимается сетка на окне. Она побежала вниз и выбежала из дома, как это было в день убийства ее матери. Только на этот раз она выбежала из кухонной двери.

Вот что она рассказала. Все это заняло более получаса. Джордж взял револьвер и пошел к дому Ланкастеров. Он внимательно осмотрел его снаружи, ничего не увидел и позвонил. Через некоторое время Маргарет открыла дверь, не сняв цепочки. Она зажгла свет на крыльце, увидела, что это действительно Джордж, и только тогда сняла цепочку.

Когда он рассказал ей, что случилось, она была поражена.

— Эмили? Ты хочешь сказать, что она у вас?

— Да. Тетя Лидия укладывает ее спать.

— Ничего не понимаю! Почему она не разбудила нас? Что за странное поведение! — Маргарет была удивлена и возмущена одновременно, но Джорджа не интересовали ее чувства.

— Я бы хотел посмотреть на эту сетку от комаров, — сказал он. — Ей все это могло присниться, а может быть, и нет. Думаю, — добавил он сухо, — сон должен был быть слишком натуральным, чтобы она выбежала из дома в халате и тапочках среди ночи.

Они тихонько, чтобы никого не разбудить, поднялись на второй этаж, вошли в комнату Эмили. Одеяло было сброшено с кровати. На стуле, аккуратно сложенное, лежало ее белье. В комнате все было в порядке: маленький письменный стол, полки для книг.

Только на крючке не висела больше клетка для птицы. Крючок висел как раз на том окне, где Эмили увидела человека.

Изнутри сетка была в порядке, и Маргарет решила не беспокоиться. Но Джордж к этому времени окончательно проснулся и ему было интересно, что же произошло. Он поднял сетку, вылез на крышу и зажег пару спичек, чтобы внимательно все осмотреть.

— Кто-то действительно пытался поднять сетку, я уверен в этом. Он поддел сетку стамеской или чем-то подобным и приподнял ее на достаточное расстояние, чтобы просунуть под нее пальцы. Потом он услышал, что Эмили проснулась, опустил сетку и убежал. Спустился вниз по колонне крыльца. Мисс Эмили не видела это все во сне, Лу. Кто-то был на крыше. И это в то время, когда у ворот дежурит полицейский, а другой ходит по Полумесяцу. Ничего не понимаю!

— Но почему? Зачем? Кому нужна эта бедная старушка, мисс Эмили Ланкастер? Кто хочет уничтожить семью? Потому что это именно так выглядит, Джордж.

Он присел на подножку машины, рисуя круги на цементном полу своей клюшкой, и я увидела, что лицо его стало очень хмурым.

— Раньше мне казалось, что я знаю, в чем дело, но теперь моя идея рухнула.

— Какая идея, Джордж?

— Да ничего особенного. Если бы это был наш дом, я сказал бы: то, чего все боялись, произошло. Под всеми я имею в виду маму! Но теперь, конечно, это не так.

Он поднялся.

— Решил рассказать тебе. Но ты никому об этом не говори. Я посоветовал Эмили поставить решетки на окна. Теперь, если у старика Джима есть алиби в отношении прошлой ночи, то все в порядке. Дело в том…

— Джордж, не думаешь ли ты, что это был Джим?

— Нет, не думаю. Но кому интересно, что я думаю? Кто-то там был, это точно. На одной из колонн крыльца видны царапины. Кроме того, он помял цветы. Ну ладно, нужно идти. Я пообещал Маргарет похоронить птичку Эмили.

— Птичку? — спросила я. — А разве она умерла?

— Умерла. У нее не было воды. Вода очень быстро испаряется в такую погоду. Маргарет попросила меня забрать ее вместе с клеткой, чтобы Эмили не нашла. Если кому-нибудь будет нужна эта клетка, а меня не будет здесь, знай, что я положу ее за старую бочку. Она стоит в углу в нашей конюшне. Не стоит, чтобы старушка Эмили расстраивалась, увидев клетку.

Он ушел в довольно веселом настроении, а я очень расстроилась. Меня мучили угрызения совести. Я долго сидела в гараже, горюя по маленькой желтенькой веселой птичке, умершей от жажды и голода. Там меня и застал Холмс.

Сначала он не увидел меня, войдя в гараж и насвистывая. Он прошел в угол и стал разбрасывать ногой небольшую кучку черного пепла. Растерев пепел по цементному полу, поднял глаза и увидел меня. Он очень удивился, но все же улыбнулся.

— Сжег вчера вечером письма. Никогда не держу дома такие вещи, которые впоследствии могут нанести вред. Это мое кредо, мисс. А ваша мама спустилась вниз на завтрак.

Я вышла из гаража в замешательстве. Одно мне было ясно: мистер Дин никогда не найдет странички, которые Холмс вырезал из книги. Мне казалось, что тайна убийства никогда не будет разгадана, потому что улики возникали и пропадали, а все усилия ни к чему не приводили. И как раз в то самое утро я нашла вторую перчатку. И нашла ее в том месте, которое несколько раз обыскивали вечером после убийства.

На первый взгляд могло показаться, что это воскресное утро в Полумесяце мало чем отличалось от бесконечного количества уже прошедших. Наша прислуга, как обычно, разделилась на две половины: одни ушли, а другие остались дома. Если слуг было трое, то один человек брал выходной, а двое других оставались, один из которых шел в церковь, а другой готовил обильный воскресный обед, который после легких ленчей на неделе приводил нас в состояние комы.

И жители Полумесяца не имели права поддаваться унынию. Они подчинялись, как говорила мама, воле Всевышнего, надевали траур и показывали всему миру, как тверды в своем служении Богу.

Служба начиналась в одиннадцать, и без пятнадцати одиннадцать на дороге выстраивались машины: закрытая машина Дэлтонов, наш лимузин, наемная машина Ланкастеров и автомобиль Джорджа с открытым кузовом и Лидией на заднем сиденье, где она глотала пыль на ветру. Эмили не появилась. Ее привели домой и уложили в постель, а наша горничная Мэри сообщила, что выглядит она, как призрак.