Максим Окулов - По лезвию ножа, или в погоне за истиной

— Гансов, — задумчиво произнес Соколов.

— А вы откуда знаете? — удивленно спросил Колобов.

— Неважно откуда. Да и не фамилия это, а кличка, от английского «Ганз офф» [18] Guns off (англ.) — дословно «нет оружию». . Все же кто выкрал документы, кто это организовал, напрягись, Колобов!

— Правда, я ничего не знаю, вот честное слово! Услышал только факт, что документы выкрали, и мне бояться больше нечего… — лицо Колобова опять стало пунцовым.

— Ну что, Юра, устал совсем, опять проговорился, — почти ласково произнес Соколов. — Давай уже, не тяни, говори…

— Нет! Я не убивал Дэна, я не убивал! — визг допрашиваемого был слышен, наверное, на улице.

— Итак, Колобов, ты по звонку Силина вернулся в ночной клуб. Что было дальше? — как ни в чем не бывало продолжил Соколов.

— Я не убивал, я всю ночь, всю ночь провел с Инночкой, она подтвердит, спросите у нее, всю ночь, я не убивал, — Колобов был похож на китайского болванчика, раскачивающегося из стороны в сторону.

— На, посмотри, — следователь протянул Юрию две компьютерные распечатки.

— Что это? — остановился Колобов.

— Посмотри, ты же грамотный.

Колобов очень долго пытался понять, что же отражено в этом документе, но тщетно.

— Это та самая распечатка звонков с твоего мобильного телефона за вечер 25-го и утро 26-го января, — спокойно пояснил Соколов. — Вот смотри: 23.44 — входящий звонок из ночного клуба. Это, насколько я понимаю, звонил тебе Силин, чтобы пригласить прогуляться на Воробьевы горы. А вот это, — ткнул пальцем в следующую строчку Соколов, — гораздо интереснее. Это вы звоните своей ненаглядной пассии Инночке Кудряшко. И время звонка примечательно — 00:46, а еще удивительнее номер, по которому вы звонили — это домашний телефон указанной особы. Она, наверное, уже забылась крепким сном, а вы даму с постели подняли, некрасиво…

Колобов сидел на стуле, уставившись глазами в точку на полу перед собой, рука его непроизвольно опустилась и листы выпали на пол.

— Говорить будем? — спросил следователь, — ты только начни, легче будет, это я тебе обещаю.

— Я не убивал, — произнес Юрий совершенно безжизненным голосом. Вдруг в нем произошла глобальная метаморфоза: глаза налились кровью, руки сжались в кулаки. Он медленно встал со стула, глаза безумно вращались, а губы еле слышно шептали:

— Ты, мент поганый, за раскрываемость преступлений рубишься, хочешь на меня это дело повесить, не выйдет! — последнюю фразу он прокричал и бросился на Соколова, который был к этому готов. Он лихо скрутил Колобову руки за спиной и нажал кнопку под столом. Буквально через несколько секунд в кабинет вбежал сержант с резиновой дубинкой наготове.

— Наручники, — скомандовал Соколов, — и в камеру его.

Колобов быстро пришел в себя и начал кричать:

— Не надо в камеру, не надо, не хочу, пустите, пустите, не хочу, не хочу, пустите… — еще долго эхом раздавалось в коридоре.

Александр Иванович достал немытую кофейную чашку из стола и, вскипятив воду маленьким кипятильником в граненом стакане, наполнил чашку ароматным напитком. Как же ему хотелось позвонить начальнику СИЗО и попросить его поместить Колобова в «нужную» камеру. В такую, ради выхода из которой тот бы не то что в совершенном преступлении признался, но и взял бы на себя убийство Джона Кеннеди. Раньше он в крайних случаях прибегал к таким методам, но ему всегда было противно после этого. А последние пять лет следователь старался даже в мыслях не допускать подобных методов работы. Обретя веру во Христа и став прихожанином одного из подмосковных храмов, Александр Иванович искренне раскаялся во всех гнусных поступках, которые он допускал в своей работе, и старался всеми силами не совершать их вновь. Следователь закурил, медленно потягивая горячий кофе. Лицо его осунулось: с начала допроса прошло 1,5 часа. Соколов снял трубку телефона и по памяти набрал номер.

— Григорий Александрович? — устало спросил следователь.

— Да, Александр Иванович, какие новости, — взволнованно спросил отец Дениса Заречина.

— Он не сознался в убийстве Силина, но, думаю, это уже дело техники. Он очень слабый человек, расколется. Я в этом даже не сомневаюсь.

— Ну слава Богу!

— Григорий Александрович, сделайте как мы договорились, я жду звонка.

— Обязательно, Александр Иванович, спасибо вам за все.

В трубке раздались гудки. Затем из внутреннего кармана пиджака он достал компактный мобильный телефон. Несомненно, он ждал звонка, который не заставил себя долго ждать.

— Алло, Александр Иванович, рад вас слышать! — голос в трубке был громким и отчетливым.

— Здравствуй, Денис! Как переживаешь очередное рождение? — впервые за это утро по-настоящему радостно улыбнулся Соколов.

— Начинаю привыкать! Как наши дела?

— Все в порядке! Думаю, что скоро ты исчезнешь из списков лиц, находящихся в федеральном розыске, но вот приезжать сюда еще рановато, побереги себя и будь осторожен. Я не могу сейчас долго говорить, очень рад был тебя слышать. Рад, что ты жив!

— Спасибо, Александр Иванович! Огромное спасибо за вашу помощь и участие. Даже не знаю где бы я был сейчас без вас. Вернее, знаю прекрасно! В персональной квартире без окон площадью 2x2 м.

— Денис, перестань о грустном! Многое уже позади, а впереди забрезжила надежда, что твои злоключения скоро кончатся. Мне пора идти, давай прощаться, да и разговор наш стоит немало, побереги деньги отца.

— Александр Иванович, всего один вопрос. Это Колобов?

— Да, Денис, он пока не признался, но это дело времени.

— Даже не верится, что он мог это сделать, не укладывается в голове. Если бы это сказали не вы, никогда бы не поверил.

— Да, Денис, вот такой подлой иногда бывает жизнь. Береги себя, счастливо!

— До свидания.

Гудки звучали из трубки, зажатой в моей руке. Я стоял на живописном горном склоне и смотрел вдаль, вспоминая события, вчерашнего воскресного дня, растянувшегося, казалось, на несколько лет и навсегда запечатлевшегося в моей памяти.

15 февраля, воскресенье, Кипр

Ночь с субботы на воскресенье прошла беспокойно: снились какие-то кошмары, уснул я только под утро, а проснулся от того, что взорвался мой дом…

После грохота из-под закрытой двери в спальню повалил едкий дым с пылью. Я резко сел на кровати и пытался понять, что же происходит и что мне теперь делать. После секундного замешательства я выскочил в гостиную. Густой белый дым быстро улетучивался сквозь выбитую балконную дверь. Все стены были выщерблены, а из покореженного кондиционера вился сизый дымок. На улице были слышны громкие голоса. «Если я дождусь здесь полиции, то вряд ли сегодня состоится Крещение» — мелькнуло в голове. ЭТОМУ НЕ БЫВАТЬ!!! Я мигом оделся, схватил стоявшую в коридоре сумку, подготовленную еще в прошлый раз, рассовал по карманам все свои документы и наличность, а также зарядные устройства от двух мобильников и выбежал из квартиры. В зоне паркинга никого из соседей не было, я завел автомобиль и выехал со стоянки.