Юрий Кургузов - Возвращение Скорпиона

Знаете, могу догадываться…

— Догадываться можете сколько душе угодно, а вот показать его можете?

Я удивленно уставился на Таню Николаевну. Мальвина подала голосок. Покачал головой:

— Увы, не сейчас.

— Но почему?

— Я его спрятал. Но не это главное.

— А что же? — насмешливый голос. Старшая дочка Паука. Спокойно, председатель, спокойно…

— Что главное? — переспросил я. — А вот что, синьора. Всякий самокритичный человек, ежели чувствует свою слабину в каком-то вопросе, обычно обращается за помощью к консультантам. — Простер длань в сторону Профессора: — Вот, господа и дамы, мой главный консультант, которого для краткости и конспирации я назову просто Иваном Ивановичем.

Все словно по команде поглядели на Профессора, на аристократическом лике коего не дрогнул ни единый мускул. Он же поглядел на меня, и я на секунду съёжился. Однако лишь на секунду.

— Почтенный Иван Иванович, — продолжил я, — был хорошо знаком не только со мной и Анатолием Алексеевичем, но и с покойным супругом Маргариты Владимировны, и… еще кое с кем. Оказанная им помощь была воистину бесценной. Вам лишь сообщу, что он просветил меня насчет количества "Скорпионов". По его словам, алмазов было три: один — в перстне, второй — в пряжке, а третий — в рукоятке кинжала. Судьбу же этих камней Иван Иванович не знал…

Профессор заиграл желваками, и я поспешно добавил:

— Но это неважно. Гораздо важнее, что… — Глубоко вздохнул. — Что два дня назад я нашел адресованное мне письмо Сергея. Письмо, которое он написал, быть может, за несколько часов до смерти.

— Что?! — вскрикнула Маргарита.

Я развел руками:

— Да. Прошу простить за ложь, дорогая, но в действительности я нашел его лишь позавчера. И когда прочел — всё встало на свои места. Ну, может, и не всё — но почти. То же, о чем прежде я мог только догадываться, теперь подтвердилось.

— Чёрт! Да что подтвердилось-то?! — взорвался Паук.

— Спокойно, Владимир Евгеньевич, — тихо произнес я. — Держите себя в руках и берегите нервы. Они вам сегодня еще понадобятся.

— Что?..

Однако я его больше не слушал. Я снова заговорил:

— Пожалуй, первую часть заседания можно считать завершенной. Тезисов больше не будет, лишь информация. Итак…

Итак, подполковник Мошкин (взгляд в упор на Маргариту), к смерти которого, к слову, я не имею ни малейшего отношения, был связан с человеком, которого я ранее уже окрестил "некто". По приказу "некто" Мошкин вступил в сговор с вашим, Владимир Евгеньевич, конкурентом Белым и нанимал у последнего людей, ну, например, для того, чтобы следить за мной в моем — представляете, наглость! — родном городе, и прочих дел. Кстати, сегодня заявлялся Белый и тоже требовал алмаз, хотя и не думаю, что по наводке Мошкина — у Белого самого котелок неплохо варил, но главное — у Мошкина уже имелся "хозяин", и такой, шутки с которым плохи. Навряд ли наш славный милиционер рискнул бы на двойную игру, связавшись с каким-то местечковым мафиози.

Но как и откуда подполковник узнал своего будущего босса? Вопрос, конечно, интересный… Не помню, говорил или нет, Маргарита Владимировна, что, пытаясь с вашей помощью найти камень, Мошкин искал его не для вас и даже скорее всего не для себя. Что поделаешь — мент, он и в любви мент… Однако как они встретились? А так. Что, скажите на милость, является главной цементирующей и направляющей силой общества?

— Бухалово, — интеллигентно буркнул Кузнец.

— Нет! — Я назидательно поднял палец вверх. — Нет, уважаемый Анатолий Алексеевич, не бухалово, а женщины. Так произошло и в данном случае. Женщины связали господина Мошкина с нашим пресловутым "некто", ну и… Ну и понеслась душа подполковника в рай.

Лица сидящих передо мной дам были сейчас самыми разными. Ларисы — непроницаемо-напряженным, Маргариты — откровенно злым, даже пятна пошли по щекам, Татьяна Николаевна снова захлопала глазами как кукла, а внучка Паука являла всем своим видом прекрасный образчик юношеского максимализма и молодежного негативизма типа "а дураки вы все!". И только выражение лица ее матери с трудом поддавалось какой-либо классификации.

Громко закашлялся Паук. Потом вытер губы платком и потребовал:

— Объяснитесь!

Я кивнул:

— Объясняюсь. Одна женщина узнала о "Чёрном Скорпионе" от другой. Думаю, произошло это в начале зимы. Узнав об алмазе, она поделилась секретом с третьей женщиной, а затем, похоже, и с четвертой… Ох, не хочу гадать на кофейной гуще, каким именно образом дамы вышли на "некто". Да это, в принципе, и не важно. Важно то, что они на него вышли, и то, что последовало за этим.

Что последовало? А вот что. Человек исключительно хитрый и умный, "некто" сразу же повел операцию по нескольким направлениям. Он связался с Мошкиным и через того привлек к делу ничего не подозревавшую (очень на это надеюсь) Маргариту Владимировну. Второе направление — он загодя начал опутывать своей сетью меня. В моем городе! Это только недавно я врубился, что некоторые из моих незапланированных "гулянок" на деле были либо явно "запланированными", либо же на них вдруг оказывались незнакомые люди, которые ну уж чересчур неприлично набивались ко мне в друзья, пытались базарить за жизнь и т. д. и т. п. Теперь-то понятно, с какой целью.

Но — не получилось. С незнакомцами я, как правило, осторожен, даже пьяный. Что дальше? Дальше, естественно, извините, бабы. Баб мне тоже подсовывали, однако, используя их по основному профилю, откровенничать я вовсе не собирался. "Некто" и здесь пролетел. И вот тогда…

И вот тогда, уважаемые, он сотворил такое, что я с удовольствием снял бы перед ним шляпу, кабы та у меня была. Прекрасно изучив мои привычки и повадки (точно зверя), в одну холодную февральскую ночь он…

А впрочем, не он. Она. Не знаю, сколько дней девчушка сидела в том тесном киоске, покуда на ночном горизонте не нарисовался я. Полупьяный. Полузамерзший. Распустивший слюни и сопли от мороза и ностальгии по заре туманной юности…

Короче, мы подружились. И даже вроде, как говорится, полюбили друг друга, хотя достаточно странно вообще-то: с одной стороны я — стареющий полупень, измочаленный жизнью как собака, а с другой она — молодая, красивая, нежная.

Мы продружили, если можно так выразиться, почти четыре месяца — отличных, замечу, месяца, — и не раз и не два открывал я было пасть по поводу "Чёрного Скорпиона", но… Но не до конца, уважаемая публика, не до конца. Хотя как знать: возможно, если бы "некто" был более терпелив, в один прекрасный день я выложил бы ей всё. Но…

Но вдруг — телеграмма. И — слезы ревности. И — разрыв. Я пошел к ней домой, но мать девушки меня не впустила. Правда же, грустная и трогательная история?

— Слушайте, но при чем здесь алмаз?! — сварливо проскрипел Паук. — Вы нам наболтали уже бог знает сколько, а воз и ныне там!