Клайв Касслер - Дракон

Питт оттолкнул руку охранника и подошел к автобусу.

- До встречи, - сказал он Планкетту. - Смотрите, не простудитесь.

Планкетт чуть не раздавил ему руку.

- Спасибо за то, что спасли меня, мистер Питт. Где бы мы ни встретились, выпивка за мой счет.

- Я не забуду об этом. Шампанское для вас, пиво для меня.

- С Богом.

Когда Питт приблизился к черному автомобилю, двое мужчин держали свои блестящие значки прямо перед лицом адмирала, подтверждая, что они являются агентами федерального правительства.

- Я действую по приказу президента, адмирал. Я должен задержать и доставить вас, мистера Питта, мистера Джиордино и миссис Фокс в Вашингтон немедленно.

- Я не понимаю, - раздраженно сказал Сэндекер, - к чему такая спешка?

- Не могу сказать, сэр.

- А как насчет моих сотрудников из НУМА? Они работали под водой в экстремальных условиях четыре месяца. Они заслуживают отпуска, чтобы отдохнуть и прийти в себя со своими семьями.

- Президент распорядился об информационной блокаде. Ваши люди из НУМА вместе с Планкеттом и Салазаром будут доставлены в безопасное охраняемое место на наветренной стороне острова и содержаться там, пока информационная блокада не будет снята. Тогда они будут свободны отправиться за казенный счет в любое место, которое вы назовете.

- Как долго их будут держать взаперти? - потребовал ответа адмирал.

- Три или четыре дня, - ответил агент.

- А разве миссис Фокс не должна отправиться с остальными?

- Нет, сэр. Мне приказано, чтобы она прибыла в Вашингтон вместе с вами.

Питт пристально посмотрел на Стаси.

- Вы что-то скрываете от нас, леди?

Странная легкая улыбка тронула ее губы.

- Похоже, мне придется пропустить наше завтра на Гавайях.

- Мне почему-то тоже так кажется.

Ее глаза слегка расширились.

- Ну, тогда попробуем в другой раз, может быть, в Вашингтоне.

- Я так не думаю, - сказал он, и его голос внезапно стал ледяным. - Вы обманывали меня, вы обманывали меня все это время, начиная с вашего притворного призыва о помощи в "Олд Герт".

Она взглянула на него, и в ее глазах была странная смесь обиды и гнева.

- Мы бы все погибли, если бы ты и Эл не появились как раз тогда, когда вы это сделали.

- И этот загадочный взрыв. Это вы его устроили?

- Не имею ни малейшего представления, кто за этим стоит, - честно ответила она. - Меня не проинформировали.

- Проинформировали, - медленно повторил он. - Вряд ли такой термин употребил бы нигде не служащий вольный фотограф. Просто скажите, на кого вы работаете?

Неожиданная твердость появилось в ее голосе.

- Вы это очень скоро узнаете. - Она повернулась к нему спиной и села в машину.

Питту удалось поспать лишь три часа во время полета в столицу страны. Он задремал, пролетая над скалистыми горами, и проснулся, когда рассвет забрезжил над Западной Виргинией. Он сидел на заднем сиденье правительственного реактивного самолета "Гольфстрим", предпочитая разговору собственные размышления. Он смотрел в лежащую у него на коленях газету "США сегодня", но на самом деле не видел ни слов, ни фотографий.

Питт был сердит, чертовски сердит. Его раздражал Сэндекер, продолжавший отмалчиваться и уходить от жгучих вопросов, которые задавал ему Питт насчет взрыва, вызвавшего землетрясение. Он обижался на Стаси, теперь уже уверенный в том, что британские глубоководные исследования были на самом деле совместной разведовательной операцией с целью шпионажа на "Мокрых делянках". Вероятность того, что "Олд Герт" случайно погрузилась именно в этом месте, была пренебрежимо мала. Работа Стаси в качестве фотографа была лишь прикрытием. Она была секретным оперативным работником, это было ясно, как день. Единственная загадка, которую ему оставалось разгадать, - это название агентства, на которое она работала.

Пока он сидел, погруженный в свои размышления, Джиордино прошел в хвостовую часть салона и сел рядом с ним.

- Ты выглядишь сильно потрепанным, дружище. Питт потянулся.

- Я был бы рад сейчас оказаться дома.

Джиордино сразу понял, в каком Питт настроении, и искусно перевел разговор на коллекцию старинных и классических автомобилей своего друга.

- Над чем ты работаешь сейчас?

- Ты имеешь в виду, над какой машиной?

Джиордино кивнул.

- Паккард или Мармон?

- Ни то, ни другое, - ответил Питт. - Прежде чем мы отправились на Тихий океан, я восстановил двигатель Стутца, но не поставил его на место.

- Это зеленая городская машина выпуска тысяча девятьсот тридцать второго года?

- Именно она.

- Мы возвращаемся на два месяца раньше, чем предполагалось. Ты как раз успеваешь попасть на гонки классических автомобилей в Ричмонде.

- Осталось два дня, - задумчиво сказал Питт. - Не думаю, что мне удастся подготовить машину за это время.

- Позволь мне помочь тебе, - предложил Джиордино. - Вдвоем мы сможем поставить эту старую зеленую бомбу на стартовую линию.

Выражение лица Питта стало скептическим.

- Мы можем не получить этого шанса. Что-то происходит, Эл. Когда адмирал отказывается разговаривать, коровьи лепешки вот-вот полетят на ветряную мельницу.

Губы Джиордино изогнулись в принужденной улыбке.

- Я тоже попытался вытянуть из него что-нибудь.

- И что?

- Я мог бы иметь более содержательную беседу со столбами изгороди.

- Единственное, что он обронил, это что после посадки мы сразу отправимся в здание федеральной штаб-квартиры.

Джиордино выглядел озадаченным.

- Я никогда не слышал ни о какой Федеральной штаб-квартире в Вашингтоне.

- Я тоже, - сказал Питт, и его зеленые глаза загорелись вызовом. - Это еще одна причина, по которой я думаю, что нас дурачат.

Глава 21

Если раньше Питт только догадывался, что им предстоит водить хороводы вокруг майского шеста, то теперь он знал это наверняка, с того момента, как он взглянул на здание Федеральной штаб-квартиры.

Фургончик без всяких надписей и окон по бокам, который забрал их на базе ВВС Эндрюс, свернул с Конститьюшен-авеню, проехал мимо лавки поношенной одежды, поехал по мрачной аллее и остановился у ступеней обветшавшего шестиэтажного кирпичного здания за автостоянкой. Как оценил Питт, его фундамент был заложен в тридцатых годах.

Все здание целиком нуждалось в ремонте. Несколько окон с разбитыми стеклами были заделаны фанерой, черная краска на балкончиках из гнутых железных прутьев облупилась, кирпичи были выветрены и сильно выкрошились, и, как завершающий штрих, грязный бродяга растянулся на выщербленных бетонных ступенях за картонным ящиком, наполненным неописуемо убогим барахлом.

Два федеральных агента, сопровождавшие их с Гавайских островов, поднялись по ступенькам в вестибюль. Они не обратили никакого внимания на бездомного оборванца, тогда как Сэндекер и Джиордино мельком взглянули на него. Большинство женщин посмотрели бы на беднягу или с сочувствием, или с отвращением, но Стаси кивнула ему и удостоила его легкой улыбки.