Елена Донцова - Дочери страха

Надя молча кивнула. Она была так благодарна незнакомцу, что почти не вслушивалась в его слова. Ей все равно было, куда встанет телевизор, – приятно мужское внимание, желание помочь.

– Может, вы мужа хотите подождать? – спросил незнакомец. – Тогда лучше ничего не трогать. У мужей обычно на все свои планы.

– У меня нет мужа, – ответила Надя и сильно покраснела. Фраза прозвучала как-то нарочито, как намек или даже приглашение к действию.

Сосед и начал действовать: без лишних слов схватил тумбочку и потащил в угол. Надя делала вид, что возится с коробкой, – а сама все посматривала украдкой на мужчину. Со спины он еще больше походил на Рэма. Словно не было этих одиноких лет, Рэм только поселился в ее квартире и уже устраивает что-то по хозяйству. И Наде хотелось сполна насладиться этой иллюзией.

«Наверное, так в жизни и бывает, – сама с собой рассуждала Надя. – Когда теряешь любимого мужчину, кажется, что всегда будешь одна, потому что никто и никогда не сможет нравиться так, как он. А потом встречаешь кого-то, в ком есть хоть единая симпатичная тебе черточка. Общаясь с тем мужчиной, начинаешь искать с ним встречи ради этой черточки, думать о ней все время, а значит – и о нем. И вдруг понимаешь, что в твоей жизни появилась новая любовь. Но ко мне это не относится. Зато теперь я всегда буду искать взглядом этого мужчину в нашем дворе. У меня в жизни появятся счастливые мгновения».

– Можно включать, – сказал мужчина.

– Неужели уже все? – вздрогнула она, огорченная такой скоростью событий.

– Все, – подтвердил сосед. – Хороший телевизор, сто лет прослужит. А если что не так – я вам напишу, как связаться со мной по пейджеру.

– Садитесь же к столу, я сейчас морс принесу. Или, может, чаю хотите?

– Морс сгодится, – ответил мужчина. – Кстати, меня зовут Андрей. А вы?

– Надя.

– Как в моем любимом фильме, – расплылся в улыбке мужчина. Присел к столу.

В следующее мгновение – Надя еще не успела уйти на кухню – мужчина вдруг резко отодвинулся вместе со стулом, наклонился, пытаясь заглянуть под скатерть, и спросил изумленно:

– У вас, Надя, кто там: собака или котенок? Меня, честное слово, кто-то за ногу тронул.

– Там моя дочка, – краснея и смеясь, ответила Надя.

– Под столом? А почему не вылезает?

– Она чужих не любит. Если вытащить – начнет рыдать.

– Погодите, она что же, так и сидит там целый день, пока вы на работе?

– А что делать? – вздохнула Надя. – В садике грипп, уже вторую неделю мы на карантине. Соседка заходит каждый час, кормит ее, присматривает. А вообще дочка у меня тихая, может целый день со своими куклами возиться.

– Удивительно. – Мужчина засмеялся каким-то своим мыслям. Потом встал и ласково сказал Наде: – А знаете, Наденька, не нужно морса, займитесь лучше дочкой. А то она меня возненавидит, ведь я ваше внимание отнимаю.

А мы с вами еще обязательно встретимся и чайку попьем.

Еще раз с удовольствием окинул взглядом телевизор – и пошел к выходу. Надя смотрела ему вслед со странной смесью облегчения и разочарования.

Ночью она снова не смогла заснуть, даже новый телевизор не помог. Вечером взялась настраивать программы, но не сумела разобраться с пультом, а инструкция в коробке отсутствовала. Она пыталась найти канал, по которому показывают «Спокойной ночи, малыши», вся издергалась, да и дочка ждала, плакала. Потом Уля уснула, а Надя все щелкала пультом, с каждым мгновением все больше наливаясь ненавистью к собственной беспомощности.

«Какая ты никчемная, – яростно шептала она. – Ничего у тебя не получается. Ни семью не можешь наладить, ни телевизор. Зачем ты вообще такая на свет родилась!»

Она отшвырнула пульт и убежала плакать в ванную. Горячая вода предотвратила истерику, и вдруг Надя поняла, что завтра она обязательно позвонит Андрею. Повод имеется: она на самом деле не знает, как настроить эти чертовы каналы. Сам Андрей, конечно, вряд ли снова объявится. Кажется, он ясно дал понять, что одинокая женщина с ребенком под столом ему неинтересна. Но ведь и ей ничего не нужно от него, кроме всего лишь маленькой иллюзии, эпизода, который она потом будет вспоминать, возможно с отвращением, – но у нее хотя бы появится что вспоминать.

Но утром Надя проснулась совсем с другими мыслями. О своей вчерашней слабости даже вспоминать было противно. С мыслями о соседе было покончено навсегда. Зато теперь в душе ее поселилась отчаянная решимость любой ценой связаться с Рэмом. Не ради себя – ради маленькой девочки, дочери ее покойной подруги, родственников которой ей так и не удалось отыскать. И как такой выход раньше не пришел ей в голову?

Она уже пыталась удочерить малышку, маялась по инстанциям, но везде сталкивалась с одним ответом: нужно согласие мужа, справки с его работы, о его доходах и тому подобное. А где раздобыть все это, когда муж у тебя – только на бумаге? Но теперь, когда девочку из весьма приличного дома ребенка перевели в этот ужасный детский дом, надо принимать решительные меры. Пока все, что она может сделать, – это иногда брать девочку домой, мыть, кормить, ласкать. А этого мало, слишком мало. Она должна отыскать Рэма и попросить его о помощи. Конечно, он будет против – но ведь она не просит его вернуться и жить с ними. Она сильная, сумеет поднять в одиночку и двоих детей. А уж остальное зависит от Рэма. Если он захочет вернуться, если примет семью в новом составе – что ж, она не будет противиться его решению.

Но на другой день на Надины плечи свалились такие заботы, что пришлось на время отложить осуществление своего замысла. А еще через неделю она неслась через двор и чуть не врезалась в стоящего у подъезда Андрея.

– А я хотел вас навестить, по-соседски, – сказал Андрей так просто, будто они расстались минуту назад. – Подумал, сумели ли вы сами разобраться с каналами?

– Не сумели, – призналась Надя. – Но я сейчас в таком цейтноте! Соседка сама заболела гриппом, я взяла отгул. Но все равно приходится бегать, хотя бы по магазинам. А сейчас бегу обед готовить, ребенок голодный сидит.

Она говорила и говорила, стесняясь того, что выглядит в глазах Андрея настоящей растрепой, и одновременно пытаясь дать ему понять, что вовсе не стремится продолжить знакомство. Но Андрей намека не понял.

– Пойдемте, – сказал он, – вы займетесь обедом, а я вам все налажу. И даже чаю требовать не стану. Я вижу, вы совсем умотались.

– Хорошо, – кивнула Надя. В конце концов, с телевизором и впрямь нужно что-то делать.

Но, едва поднялись в квартиру, зазвонил телефон. Надя схватила трубку и слушала несколько минут молча. Лицо у нее сделалось совсем растерянное. Она повернулась к Андрею, развела руками:

– Ну, просто сумасшедший день какой-то. Мне надо срочно убегать. Наверное, не получится сегодня с телевизором. Нужно ребенка из больницы забрать.