Станислав Лем - Следствие

Он передвигал негатив по белой полоске и наконец разобрал: это был снимок обнажённой женщины, полулежащей на столе. Тёмные, а в действительности светлые, волосы, свешиваясь на руку, которой она опиралась на ряд тёмных кирпичей, почти достигали сосков, просвечивающих молочными пятнышками. Свисающие со стола длинные ноги у лодыжек стягивали не то бусы, не то чётки. Второй рукой она придерживала какой-то непонятный, туманный предмет, лежащий на сдвинутых чёрных бёдрах. Между губами, искажёнными в неясной гримасе, виднелись чёрные точки зубов.

— Думаю, выглядело это всё страшно глупо, — продолжал Грегори и бросил взгляд на Сисса. Тот улыбнулся бледной, незаметной улыбкой и медленно опустил голову.

— Право, не знаю. У вас просто другая точка зрения. Если бы мы жили во времена инквизиции, вы, возможно, и добились бы своего.

— Что вы имеете в виду? — быстро спросил Грегори. Прижав негатив к странице, он ещё раз глянул на него и вдруг всё понял: то, что он принимал за чётки, на самом деле было цепочкой. У девушки скованы ноги. Наморщив лоб, он захлопнул книгу, поставил её на место и опустился с подлокотника на сиденье.

— Я не выношу боли. Пытками вы смогли бы вырвать из меня любое признание. Переломали бы мне все кости, но зато спасли бы душевный покой. Или, вернее, целостность мировоззрения.

— Не могу понять Шеппарда, как, впрочем, и всей этой истории, — задумчиво произнёс Грегори. — Всучил мне глухое, безнадёжное дело и с самого начала не дал ни единого шанса. Хотя вам это, должно быть, не интересно?

— Признаться, нет, — ответил Сисс, ставя пустую чашку. — Всё, что мог, я сделал.

Грегори встал и прошёлся по комнате. На стене висела большая фотография в рамке: скульптурная группа, снятая снизу, с резко очерченными пятнами света и тени.

— Это вы снимали?

— Да.

Сисс даже не повернул головы.

— Неплохо.

Грегори осмотрелся. В письменном столе он узнал стол с негатива. «А кирпичи — это книги», — догадался он. Взглянул на окна: кроме обычных, на них были чёрные светонепроницаемые шторы, сейчас свёрнутые и поднятые.

— Вот уж не думал, что у вас склонность к искусству, — заметил он, снова присаживаясь к столу.

Сисс несколько раз моргнул и с трудом поднялся.

— Когда-то увлекался. Кое-что ещё сохранилось, хотите взглянуть?

— О, с удовольствием.

— Сейчас. — Сисс шарил по карманам. — Где же ключи? А, наверное, в пальто.

Он вышел, оставив дверь приоткрытой, и зажёг в прихожей свет. Не было его довольно долго. Грегори очень хотелось ещё раз заглянуть в том психометрии, но он побоялся рисковать. Послышался шум, треск, как будто рвали ткань, и на пороге появился Сисс. Он страшно изменился. Выпрямившись, хрипло дыша, неестественно большими шагами он шёл на Грегори, точно собираясь броситься на него. Шага за два до стола он разжал кулак, и из него выпал смятый клочок бумаги. Грегори узнал салфетку. Кружась в воздухе, она медленно опускалась на пол. Крохотный рот Сисса сложился в гримасу невыразимого отвращения. Грегори почувствовал, что щёки, лоб — всё лицо — у него пылают.

— Что тебе нужно от меня, ты, мразь? — фальцетом выкрикнул Сисс. — Признания? Ну так получай! Это я. Слышишь? Это я! Всё я! Я всё подстроил, я воровал трупы! Играл мертвецами в куклы: так мне захотелось, ясно?! Не смей прикасаться ко мне, мразь, не то меня вырвет!!! — Лицо у Сисса посинело. Он с трудом добрёл до письменного стола, упал в кресло, трясущимися руками вытащил из кармана стеклянную трубочку, вырвал зубами пробку и, прерывисто дыша, почти задыхаясь, слизнул несколько капель маслянистой жидкости. Постепенно дыхание его становилось глубже, ровнее. Опершись затылком о книжную полку, он сидел с закрытыми глазами и хватал воздух. Наконец, придя в себя, шевельнулся, уселся поудобней. Грегори неподвижно стоял и смотрел. Лицо у него всё ещё горело.

— Вон! Прошу вас, уйдите, — хрипло пробормотал Сисс.

Но Грегори как будто прирос к полу — стоял и чего-то ждал.

— Ах, нет! Ну что ж! — Сисс вскочил и сразу же закашлялся. Кашлял он долго, жадно ловя ртом воздух. Кончив, выпрямился, дотронулся до воротничка рубашки, который перед этим расстегнул, одёрнул пиджак и вышел. Хлопнула входная дверь.

Грегори остался в квартире один. Сейчас можно было бы всласть порыться в ящиках; он даже подошёл к письменному столу, хотя понимал, твёрдо знал, что не сделает этого. Он закурил сигарету и принялся ходить по комнате. Голова была совершенно пустая. Раздавив сигарету в пепельнице, он ещё раз взглянул на стол, покачал головой и вышел в прихожую. Пальто валялось на полу, он поднял его и увидел, что спина разорвана почти до талии, а петля вешалки с лоскутом подкладки висит на крючке. Он стоял, рассматривая пальто, и вдруг зазвонил телефон. Грегори не шелохнулся. Телефон всё звонил. Тогда Грегори вернулся в комнату и остановился, ожидая, когда звонок умолкнет, но тот продолжал надрываться.

«Ни принципов, ни последовательности. Тряпка я. Нет, не тряпка, а как это? Мразь, вот как!» — подумал Грегори и поднял трубку:

— Алло?

— Это вы? Наконец-то! — раздался в трубке голос Шеппарда.

— Да, я. А откуда… как вы узнали, что я здесь? — спросил Грегори. Ноги у него стали ватные.

— Ну а где вы ещё можете быть в двенадцатом часу ночи, если вас нет дома? — ответил Шеппард. — Вы долго ещё намерены оставаться здесь? Сисс не очень далеко от вас?

— Сисса нет. Его вообще нет в квартире.

— А кто есть? Сестра? — В голосе инспектора звучало недовольство.

— Вообще никого нет.

— То есть как? Вы один? Как вы там очутились? — На сей раз голос инспектора звучал явно неприязненно.

— Мы пришли вместе, но он ушёл. У нас тут произошёл конфликт, — с трудом выдавливал из себя Грегори. — Потом, то есть завтра, я… если смогу… в общем, при встрече… А почему вы звоните? Что-нибудь случилось?

— Случилось. Умер Вильямс. Вам эта фамилия, надеюсь, известна?

— Да, конечно.

— Перед смертью он пришёл в себя и захотел дать показания. Я пытался отыскать вас, даже по радио объявляли…

— Простите, не знал…

— Не стоит извиняться. Показания записали на магнитофон. Я бы хотел, чтоб вы их прослушали.

— Сейчас?!

— А зачем откладывать? Вы ждёте Сисса?

— Нет, нет, я как раз собрался уходить…

— Вот и прекрасно. Вы в силах прямо сейчас приехать ко мне? Я предпочёл бы не откладывать на завтра…

— Хорошо, — каким-то бесцветным голосом ответил Грегори, но тут же вспомнил о пальто и поспешно добавил:Только сначала мне нужно заехать домой. Это займёт полчаса, не больше.

— Жду вас.

Шеппард повесил трубку. Грегори поднял пальто, перекинул через руку и сбежал вниз по лестнице. Заглянул во двор: серого «крайслера» не было. На улице он поймал такси, доехал до «Савоя» и пересел в свой «бьюик». Остывший мотор долго не заводился. Прислушиваясь к его тарахтению, Грегори мучительно размышлял, что сказать Шеппарду.