Андрей Константинов - Птица Феникс

- Телефон, - сказала, поднимая голову, пятнадцатилетняя проститутка.

Бодуля толстым желтым ногтем влепил ей в лоб звонкий щелбан и прошипел:

- Делай свое дело, сучка.

Деваха снова склонилась над бессильной Бодулиной плотью... Бодуля и сам предполагал, что ничего не выйдет. Малолетка старалась уже минут двадцать, но ничего не получалось. Не помогала и крутая порнуха, льющаяся блевотиной с экрана телевизора... Телефон продолжал наигрывать мелодию из Баха. Навряд ли Иоганн Себастьян мог предположить, что когда-нибудь его музыка будет звучать из сотового финского телефона на съемной хате в Санкт-Петербурге. А "слушателями" будут старый наркоман-уголовник и пятнадцатилетняя проститутка, безуспешно пытающаяся возбудить его минетом... Впрочем, они не слушали "музыку", да и не знали, что это Бах.

Кирилл Евсеевич Коровин по прозвищу Бодуля взял в правую руку папиросу "Беломорканал" с дурью, в левую - телефон. Он хорошо затянулся и бросил в трубку:

- Але.

- Кирилл Евсеич, - услышал он голос Зеленцова. - Зеленцов приветствует. Найдешь для меня пару минут?

Этого бывшего мента (как и всех остальных ментов вообще) Бодуля презирал. Бодуля презирал ментов вдвойне сильно потому, что несколько лет назад попал на крюк к оперу РУОПа. Крюк был хороший, и Бодуля стал барабаном у руопов-ского опера. Вот за это - за свою собственную слабость - Бодуля и презирал ментов глубоко и искренне.

- А-а, - сказал он обрадованно, - Константин Матвеич... Феникс ты наш несгораемый... хе-хе... Что такое случилось у тебя, дорогой?

- Да случиться-то ничего не случилось. Но есть потребность встретиться и потолковать. Есть серьезная тема. Думаю, что представляет взаимный интерес.

- А что за тема? - вяло полюбопытствовал Бодуля.

- По телефону не стоит,- ответил Зеленцов. - Но гарантирую, что тема действительно стоящая... Надо бы встретиться, Евсеич. У тебя какие планы на сегодня?

- На сегодня? Сейчас, погоди-ка... загляну в свой календарь.

- Жду, - ответил Зеленцов и, отключив звук на своем телефоне, сказал Петрухину и Купцову: - Ну и козел! Сейчас, говорит, загляну в календарь... Да нету у него и календаря-то никакого. И вообще он, по-моему, порнуху смотрит. Там, блин, такие стоны слышны - караул! - Зеленцов рассмеялся. Отсмеявшись, включил звук. Бодуля выждал секунд тридцать, снова взял трубу и сказал:

- В принципе, около полудня я свободен. Вполне можно попить кофейку в "Англетере".

- Нет, в "Англетере" не гоже, - сказал Зеленцов, - ты бы, Кирилл Евсеич, подъехал ко мне в офис... Тут, понимаешь, такой разговор конкретный, что нужно его у меня провести. Не годится нам с тобой "Англетер". Не тот случай.

- Интересно, - неопределенно протянул Бодуля.

- Да, интересно... Кстати, ты своего Митроху не подключай к этим нашим делам. Думаю, мы и без него сумеем разобраться.

- Интересно, - уже другим тоном сказал Бодуля. Слова Зеленцова он истолковал как предложение провернуть какую-то сделку за спиной у босса. Такие предложения интересны всегда, так как дают возможность заработать. - Интересно, - сказал Бодуля. - Хорошо, подъеду к тебе в двенадцать. Стол накрывай... хе-хе...

- Жду, - ответил Зеленцов и положил трубку. Бодуля тоже выключил свою трубу и затянулся, добивая "пяточку"... Проститутка продолжала свой упорный и бесперспективный труд.

* *

Петрухин, Купцов и Зеленцов наблюдали приезд Бодули на мониторе охранника. Господин Коровин приехал на БМВ, но без водителя. Петрухин по этому поводу заметил:

- А Крушинников говорил, что Бодуля ездит с водилой.

- Так это он в Твери понты кидает, - ответил Зеленцов. - А перед нами-то чего? Мы же его знаем... Ну ладно, мужики, давайте-ка на позиции. Встретим дорогого гостя, как договаривались.

Бодуля прошел мимо охранника, как мимо пустого места. Зеленцов двинулся навстречу ему через холл. Костя улыбался, и старый уголовник тоже озарился улыбкой... Он был лыс, низкоросл, носил темные очки и всем своим обликом напоминал латиноамериканского гангстера. Скорее всего, он сам не отдавал себе в этом отчета и бессознательно копировал на людях какой-то киноперсонаж. Так или иначе, но блестели фарфоровые зубки, блестела цепь с иконкой в разрезе черной шелковой рубашки, отбрасывали блики начищенные штиблеты. На пальце правой руки сверкал камень. Все движения Бодули были "исполнены достоинства". Официально он числился в штате "Манхэттена" и даже имел там собственный кабинет, но на службе появлялся крайне редко.

Бодуля озарился улыбкой - ах, ах! совсем по-американски! - и сказал:

- Э-э, Константин Матвеич! А я, понимаешь, тут случайно мимо ехал, дай, думаю, заскочу к Матвеичу, может, пропустим с ним по глоточку холодненькой... хе-хе... угостишь?

- Э-э, Кирилл Евсеич,- в тон ему отвечал Зеленцов, - что нам, старикам, по глоточку? Мы с тобой и литрик уговорим запросто... а?

Они встретились посредине холла, пожали друг другу руки и даже похлопали друг друга по плечу. Выглядело все это в достаточной степени натурально. Зеленцов подхватил гостя под локоть и повел в глубь офиса. Охранник, глядя им вслед, ухмыльнулся.

- А мы куда идем-то? - спросил Бодуля, когда они прошли мимо кабинета Зеленцова.

- A y меня, понимаешь, там сейчас человек работает-Но мы с тобой найдем, где присесть, Евсеич, - отвечал Костя, быстро увлекая Бодулю вглубь.

- Да вот хоть и здесь, - сказал Зеленцов, когда они оказались у двери в конце коридора. На двери не было никакой таблички. Костя повернул ручку и распахнул дверь: - Прошу, маэстро.

Бодуля сделал шаг внутрь... и остановился. Гудела над головой люминесцентная лампа, и в ее неживом свете Бодуля впился глазами в человека на голом линолеумном полу.

- В чем дело? - резко обернулся к ним Пет-рухин. Он был без пиджака, в рубашке с засученными рукавами. В правой руке - дубинка. Бодуля отпрянул назад, толкнул Костю.

- А, черт! - сказал Зеленцов. - Мы, кажется, не сюда...

Он быстро развернул Бодулю и подтолкнул его к коридору. Было совершенно очевидно, что Бодуля Крушинникова узнал.

* * *

Было совершенно очевидно, что Бодуля узнал земляка-киллера. Костя быстро вытащил Коровина в коридор и повел к себе в кабинет. По дороге он много говорил, не давая Бодуле опомниться и как-то сосредоточиться. Он говорил, что, мол, извини, Евсеич, ошибочка вышла, совсем по запарке забыл, что кабинетик-то занят, что там ребята одного отморозка колют... Но это все ерунда. Он уже, считай, раскололся, сейчас начнет говорить. А мы с тобой, Евсеич, посидим у меня, обсудим одну тему серьезную, примем по каплюшечке-другой-третьей холодненькой. А, Евсеич?

А Бодулю уже поджимал страх. Но он ничего не отвечал, кивал своей лысой головой в венчике детского безобидного пуха. Пытался улыбнуться, но улыбка выглядела жалкой, и он уже не был похож на латиноамериканского гангстера.