Андрей Константинов - Птица Феникс

Зеленцов распахнул дверь своего кабинета и сказал:

- Прошу.

Бодуля сделал шаг. Навстречу ему из-за зелен-цовского стола поднялся Купцов. Зеленцов вошел вслед за Бодулей, закрыл дверь и сказал:

- А вот, кстати, познакомьтесь... Кирилл Евсеич Коровин - представитель наших партнеров и очень серьезный, авторитетный человек... А это - Леонид Николаич Купцов - детектив. Работает у нас вместе со своим напарником по убийству Людоеда. Большой специалист.

Купцов и Бодуля поздоровались. Рука у Бодули, отметил Купцов, была вялой и холодной.

- Так я, наверное, некстати, - сказал Бодуля, - вы тут работаете... Я, может, в другой раз...

- Нет-нет, - возразил Зеленцов, - ни в коем случае. Именно сейчас. Удачно мы все вместе собрались... Есть о чем потолковать. Вы, друзья, присаживайтесь, а я сейчас только до буфета дойду, возьму каких-нибудь бутербродиков на закусь. Я в пять секунд обернусь, располагайтесь.

Зеленцов быстро вышел, оставив Купцова тет-а-тет с Бодулей.

- Присаживайтесь, Кирилл Евсеич, - добродушно сказал Купцов и сам сел в кресло Зеленцова.

- Мерси, - ответил Бодуля и тоже сел. На самом-то деле ему хотелось бежать отсюда сломя голову. - Мерси... А вы, простите...

- Что? - спросил Купцов, поскольку Бодуля фразу начал, но не закончил, а оборвал ее вдруг, нелепо. - Что вы сказали?

- Вы по убийству Николая Николаевича работаете?

- А, да... по убийству Образцова... Николая Николаевича.

- И - что? Есть результаты?

- А как же? Вот киллера задержали, привезли из Твери... Сейчас с ним работает мой напарник, - ответил Купцов, внимательно глядя в лицо Бодули. Думаю, что с минуты на минуту мы будем знать имя заказчика... Есть результаты, Кирилл Евсеич, есть. А как иначе?

Зазвонил телефон на столе. Купцов снял трубку: але... Выслушав, ответил:

- Нет его, перезвоните через пару минут. А спустя еще полминуты в кабинет вошел улыбающийся Петрухин. Рукава его сорочки были все так же закатаны, но дубинки в руке не было, и оттого закатанные рукава зловещего впечатления не производили.

- Здрасьте, - сказал Петрухин, присел на край стола и взял сигарету.

- Ну что? - спросил Купцов заинтересованно. Прежде чем ответить, Петрухин прикурил и выдержал паузу.

- А что? - сказал он весело. - Есть! Потек Саня, потек...

- Ну не тяни кота за хвост, Дима. Назвал конкретных людей?

Петрухин покосился на Бодулю, но Купцов сказал:

- Можно говорить. Это друг Кости, АВТОРИТЕТНЫЙ человек.

Петрухин выпустил колечко дыма и смотрел, как оно тает в воздухе. Бодуля, как зачарованный, тоже смотрел на это колечко.

- Назвал,- сказал Дмитрий.- Назвал двух человек: некто Митрофан и некто Бодуля.

- Ага... а кто такие? - заинтересованно спросил Купцов и подмигнул Бодуле: вот, мол, видите? А вы спрашивали: есть ли результат?.. Вот он результат-то.

- Пока не знаю, но это уже совсем не вопрос.

- Простите,- решительно поднялся Бодуля. - Простите, мне нужно выйти. Вспомнил, что оставил в машине "дипломат"... Боюсь, украдут.

- Да не беспокойтесь, - ответил Петрухин, - здесь же охраняемая стоянка.

- И все же, - сказал Бодуля и повернулся к двери. Дверь распахнулась, и в кабинет вошел Зеленцов. В руках тарелочка с бутербродами.

- Ты куда, Евсеич? - спросил он. - Сейчас примем по каплюхе.

- Э-э... я на минуту. Забыл в машине "дипломат".

- Херня все это,- уверенно сказал Костя, животом вталкивая Бодулю обратно в кабинет. Со стороны все это выглядело естественно, непринужденно и даже весело: вот случайно или почти случайно встретились несколько мужиков... Все примерно одного возраста, жизнью битые... И решили чуток выпить. Просто так, без особого повода... Ну что тут скажешь? Бывает... Вроде и не дело - в рабочее-то время, но да уж...

- Херня все это, - сказал Костя. - Щас я охранника вызову, и он принесет, а мы тем временем уыпьем уодка... ее, сэр?

- Да я лучше сам,- попробовал Бодуля.- У нищих слуг нет, Матвеич...

- Херня, - отрезал Зеленцов и втолкнул-таки Коровина в кабинет. - Да ты и не нищий, Евсеич. Ты уважаемый человек, наш деловой партнер.

Теперь бытовая ситуация с предполагаемой выпивкой уже не казалась такой естественной и безобидной... Неожиданно проявилось скрытое напряжение. Бодуля опустился на стул, снял очки. За темными стеклами прятались, как оказалось, маленькие, бесцветные и невыразительные глазки под безволосыми бровками. Кожа вокруг глаз была воспаленной, красноватой.

Зеленцов поставил тарелку с бутербродами на стол, потер с довольным видом руки и сказал:

- Ну, щас мы ва-аще... А кстати, Дима, как успехи с тверским парнишкой?

- Все путем, - ответил Петрухин. - Приму с вами соточку и пойду продолжу...

Он взял бутерброд с розовым ломтиком рыбы и откусил сразу половину.

- А конкретно назвал какие-то фамилии? - спросил Зеленцов.

- Нет... Два погоняла назвал: Митрофан и Бодуля.

В кабинете стало очень тихо. Только чавкал Петрухин, и за дверью, в коридоре, цокали дамские каблучки... Стало очень тихо. Зеленцов медленно обернулся к Бодуле. Бодуля вскочил.

- Сядь! - сказал Зеленцов и толкнул его в грудь.

- А дайте-ка я еще бутербродик съем, - облизываясь, произнес Петрухин.

* * *

Конечно, Бодуля сразу заявил, что все это ложь и провокация. И его внимательно выслушали. И Петрухину, и Купцову, и Зеленцову подобного рода заявления во всех мыслимых и немыслимых вариантах были очень хорошо знакомы. Подавляющее большинство задержанных обязательно говорили о том, что произошло недоразумение, ошибка, роковая случайность, стечение обстоятельств... Или же: ущемление прав личности, человеческого достоинства, прав человека... Или же: произвол, глумление, провокация, рецидив 37-го года. И, разумеется: "Я это так не оставлю!"

Бодуля, конечно, пошумел. Его выслушали, и он довольно быстро скис.

- Что, - спросил он, - вам от меня надо?

- Митрофан, - сказал Зеленцов. - Дай показания на Митрофана.

- Ну ты че? Ты смешной какой-то...

- Ты тоже, - ответил Петрухин. - Что ты жмешься, Бодуля? Заказ-то ведь от Митрофана поступил... так? Расскажи - и все тип-топ.

- Не знаю ничего, - внаглую лепил Бодуля. - Коньячку плесни, Костик.

- Пей. А обслужишь себя сам - слуг-то, как ты говоришь, у нищих нету.

Бодуля налил себе недорогого, но хорошего дагестанского коньяка от Шилкина, выпил... Он лихорадочно пытался сообразить, что делать, но ничего путного в голову не приходило. Оставалась испытанная тактика: все отрицать, гнать дуру, прикидываться "скорбным на голову", но избегать конкретных ответов на вопросы.

Бодуля выпил, закусил сигаретным дымом и сказал:

- Я ничего говорить не буду, я устал...

- Можно взбодрить,- сказал Петрухин.- Один тверской парнишка тоже кобенился, кобенился: ничего не знаю, ничего не помню, все забыл... Но я к нему подошел творчески - и ведь все вспомнил. Взбодрить?