Алексей Хапров - Черная повесть

— Не видели мы пока никакого источника, — вздохнул Тагеров. — Но вода здесь где-то есть. Должна быть. Я это чувствую. Сейчас пообедаем и продолжим поиски.

Он поглядел на начавшие заволакивать небо облака, и сквозь зубы процедил:

— Когда же, все-таки, за нами прилетят? Нежели нам и сегодня придется здесь ночевать?

Алан повернулся и ушел. Я сгреб выщипанные перья в кучу, отодвинул ее в сторону, тщательно вытер руки о траву, разрезал брюхо тушки ножом, и принялся вынимать внутренности.

Несмотря на то, что наш обед состоял всего из одного блюда, — жареной дичи, — он выдался на славу. Все ели с волчьим аппетитом, и по достоинству оценили превосходный вкус глухариного мяса.

— Ничего вкуснее в жизни еще не ела, — мечтательно протянула Патрушева, и воздела глаза к небу. — Не зря в ресторанах за него дерут сумасшедшие деньги.

Что касается меня, то я съел доставшийся мне кусок с превеликим трудом. Еда почему-то совершенно не лезла мне в горло. Меня откровенно тошнило. Видимо, это начала сказываться усталость.

Закончив трапезу, Тагеров поднялся на ноги, отряхнул руки, посмотрел на часы, и решительно произнес:

— Ну, нам пора. Ванек, пошли. Продолжим поиски.

— А я? — спросил я. — Меня с собой не берете?

Алан на мгновение задумался, затем сделал ласковые глаза, в которых проглядывало некое лукавство, и озарился слащавой улыбкой:

— Если хочешь, пошли. Но, может быть, ты лучше займешься добычей ужина? Ты просто бесподобен как охотник.

— И в самом деле, Дим, может ты еще кого-нибудь поймаешь? — обратилась ко мне Юля. — Хочешь, я тебе помогу? Научи меня охотиться.

Я с ужасом почувствовал, что начинаю краснеть. Конечно, я был рад ее знаку внимания. Откровенно говоря, в мыслях я о нем даже мечтал. Но когда он вдруг из желаемого превратился в действительное, я постеснялся обнаруживать появившуюся у меня в последнее время слабость. Стремясь как-то скрыть овладевшее мною смущение, я стал глазеть по сторонам и пробурчал:

— А Лиля? Нельзя же оставлять ее одну.

— Ну, мы же будем недалеко, — почти умоляюще протянула Патрушева. — Да и Лиля не против. Правда, Лиля?

Ширшова иронично посмотрела сначала на нее, потом на меня, и отвела глаза, с трудом сдерживая улыбку. Ее чуткое девичье сердце, безусловно, уловило беспокойное состояние наших душ.

— Конечно не против, — деликатно сказала она. — Что я, такая уж трусиха, одна остаться боюсь? Нам всем не помешает научиться охоте. Это в жизни пригодится. Сегодня ты, завтра я. Так и будем передавать друг другу опыт.

— Вот и ладненько! — довольно хлопнул в ладоши Тагеров.

Он кивнул Попову, и они скрылись за деревьями.

— Ну что, пойдем? — предложила Юля.

— Пойдем, — согласился я.

Пока мы шли, она с огромным интересом выслушала мой рассказ о том, как мы с Вишняковым накануне поймали зайца. А история о моей остроумной поимке глухаря привела ее в бурный восторг. Я показал ей место, где мы расставляли силки, и она тут же изъявила желание самой завязать петлю. Я не возражал и протянул ей бечевку. Юля оказалась толковой ученицей. Очень скоро петля была готова. Мы поместили ее в ямку, положили туда кусок древесной коры в качестве приманки, и спрятались за кустами в ожидании добычи. Я вдруг поймал себя на мысли, что мне хочется, чтобы заяц не появлялся как можно дольше. Мне было приятно сидеть рядом с этой девушкой. Мне доставляло удовольствие слышать ее голос, чувствовать ее запах. Мы тихонько, шепотом, оживленно переговаривались на самые различные темы, как вдруг до нас донесся крик:

— Эй!

Мы замолчали и прислушались.

— Эй! — повторилось снова. После этого раздался свист.

— Кажется, нас зовут, — проговорила Патрушева.

— Если зовут — надо идти, — проворчал я, сворачивая бечевку. — Что у них там случилось?

Лиля, Ваня и Алан стояли возле домика. Их позы были напряжены, лица светились мертвенной бледностью, а в глазах застыл страх.

— Что произошло? — беспокойно спросила Юля. — Вы нашли Сергея?

Ширшова нервно кивнула головой.

— Где?

— Там, — показал рукой в сторону Тагеров. Его голос вдруг сел, и стал каким-то осипшим.

— Он жив? — предчувствуя недоброе, спросил я.

Алан нервно сглотнул слюну и помотал головой. Патрушева испуганно вскрикнула и закрыла лицо руками. У меня по спине пробежали мурашки. Колени затряслись, и я почувствовал, что у меня внутри все начинает холодеть…

— 10 —

Дверь палаты скрипнула. Я поднял голову и увидел медсестру Машу.

— Ты не спишь? — тихо спросила она.

— Нет, — ответил я, и стал подниматься с кровати, полагая, что она пришла затем, чтобы увести меня на очередные процедуры. Но ее заискивающий взгляд подсказал мне, что она явилась сюда вовсе не за этим. И что ее визит, скорее всего, связан не с работой, а с чем-то личным. Я откинулся на подушку. Маша подошла ко мне и робко присела напротив.

— Ой, а чего у тебя глаза такие красные? — испуганно спросила она.

Я замялся. Назвать истинную причину мне было стыдно. Какой же я мужчина, если даю волю слезам! Поэтому я ляпнул первую пришедшую на язык отговорку:

— Сплю плохо.

Маша внимательно посмотрела на меня. Ее недоверчивый взгляд не оставлял сомнений, что она не поверила моему объяснению, и, скорее всего, обо всем догадалась. Но из деликатности продолжать эту тему не стала.

— А ты давно в Москве живешь? — поинтересовалась она.

— Пятый год, — ответил я.

— А сам откуда?

— Из Новозыбкова. Есть такой маленький городок в Брянской области.

— Не слыхала, — с сожалением в голосе проговорила медсестра. — А ты, что, с детства мечтал стать геологом?

— Нет, — смущенно произнес я. — Если честно, мне просто хотелось учиться в МГУ, жить в Москве. Вот я и выбрал факультет, куда было проще поступить.

— С первого раза поступил?

Я не без гордости утвердительно кивнул головой.

— Трудно было? Конкурс большой?

— Шесть человек на место.

— Ого!

— Да нет, для МГУ это немного, — улыбнулся я. — На экономический или юридический и до двадцати доходит.

— Ничего себе! — охнула Маша.

— Тут главное хорошо подготовиться к экзаменам. Будешь все знать — никакой конкурс не страшен. Кстати, а почему тебя это так интересует? Хочешь в МГУ поступить?

— Да нет, — смутилась она. — Я хочу в медицинский попробовать. Просто уже до чертиков опостылела эта дыра. Всю жизнь в ней живу. А так хочется в цивилизацию! Я специально в больницу работать пошла, чтобы приобрести стаж. Говорят, при зачислении его учитывают.

Я развел руками.

— Насчет медицинского ничего сказать не могу. Я, честно говоря, даже не знаю, где он в Москве находится.

— Ни разу в столице не была, — с горечью призналась Маша. — Расскажи мне, какая она. Я ведь ее только по телевизору вижу. Как там, вообще, живут?