Степан Янченко - Утраченные звезды

Петр первые дни помогал жене — где-то вскапывал, где-то рыхлил землю, делал грядки, проводил бороздки, делал ямочки. Затем, оставив жену, взял ножовку и топор, пошел в ближний перелесок искать материал для черенков лопат. Мысль об их изготовлении пришла от намерения что-то подзаработать продажей на рынке. Ему не составило труда находить подходящие деревца, так как березово-осиновый подлесок, выдвинувшийся в беспорядке в заброшенное поле, по-дикому зарос молодняком.

Даже Петр, чисто городской житель, заметил, как заросли березняка и осинника агрессивно наступали на пашню, брошенную земледельцами без присмотра и заботы. Петр слышал, что такие древесные заросли в деревне называют хмызником, этот хмызник вольно отторгнул у земледельцев широкую полосу пашни вокруг всего перелеска. При таком безалаберном отношении к земле со стороны государства не так уж много потребуется времени до поры, когда земледельцам придется восстанавливать пашню способом первобытного выжигания диких лесов.

Петр спилил два десятка подходящих березок и осинок, вытащил их на опушку и очистил от веток и коры. По опушке, на солнце, уже поднималась молодая зеленая травка, а в чащобе скапливалась влажная духота, и Петр немного вспотел. От теплого поля шел пряный дух прогретой почвы — она звала хозяина, но его нынче свели, как былой хозяин сводил с поля укоренившийся злой сорняк. В перелеске на разные голоса пели и свистели птицы, соловья еще не было слышно. На березе недалеко от опушки чернело сорочье гнездо, умно встроенное между сучьями. Петр присел отдохнуть, остудить вспотевший лоб и задремал, было, но через три минуты вскочил и пошел к даче, чтобы свои заготовки привезти на машине. Возле домика он соорудил козлы на солнечной стороне и поставил палки для просушки. А Татьяна сидела на лавочке, отдыхая, и по своему обыкновению с любовью и лаской наблюдала за мужем.

На другой день на огород не поехали, Татьяна должна была встретить детей, а Петр пошел в гараж заниматься станком. Он освободил и приспособил для приладки станка верстак, а электроэнергия в гараже была, и трансформатор и нужный кабель были давно припасены, и соответствующий деревянный обрезок нашелся, чтобы опробовать станок. У мастерового человека к любому случаю найдется необходимое. Да и автомашина приучает к предусмотрительным накоплениям.

Получится, получится, — сказал себе Петр, осматривая первую выточенную каталочку, — не боги горшки обжигают, — по-мальчишески обрадовался своему первому деревянному изделию. Трудовым людям не пристало думать и замечать как к ним приходит увлечение и зов творчества, — это их страсть жизни, и этим искусно пользуются известные люди, которых за что-то назвали новыми.

На другой день Петр, уступая своему нетерпению скорее выточить первый черенок, даже бензина не пожалел, захватив ведро извести для побелки яблонь, поехал на дачу. Еще на подъезде Петр заподозрил, что расставленные для просушки палки уменьшились числом, а когда подошел к козлам, то и убедился, что десяток палок из двух десятков не стало, кто-то их воровски унес, и, хотя воровство было как бы честное, вроде, как и не воровство, а дележка поровну, но оно до глубины души обидело и оскорбило Петра. Было обидно за того человека, который сам себе плюнул в душу, покусившись на труд простого рабочего человека, нищего, по существу.

— Чтоб тебе, негоднику, десять годов быть безработным. Вот же хмызник рядом, пойди и нарежь, сколько тебе надо. Так нет же, ему хочется у своего же, может быть, такого же рабочего брата украсть, — не успокаиваясь, возмущался Петр, подкрашивая известью молодые стволы яблонь, а деревца были уже такие, что их не украсть, успели подрасти до дикого разгула воровской жизни.

Петр забыл обиду, когда на одном, а потом и на другом деревце увидел почки, открывающиеся, чтобы выпустить на свободу розовато-белые нежные лепестки яблоневых цветочков. С нежной радостью он подержал веточки и подул на лопнувшие почки, желая помочь им раскрыться, и душу его наполнило такое детское торжество и такое чувство радости содружества с природой, что он позабыл не только обиду, причиненную вором, но все невзгоды, привнесенные в его жизнь. Когда кончил побелку, сел и посидел под яблонькой прямо на земле и полюбовался на приготовившиеся к цветению ветки, представляя себе сначала роскошные белые соцветия в сладком ароматном духе, а потом и наливающиеся соком яблоки.

Только к вечеру Петр собрался домой, все пережидал, пока солнце жарило палки для черенков, и был доволен тем, что и этот майский день прошел в деле. Черенки он забрал в гараж и еще несколько дней просушивал, выставляя их на солнце и на ветер. Но вот затем, наконец, подошел срок запустить свое дело.

Эту работу он решил начать утром, как раз пришлось воскресенье, и он позвал в гараж и сына Сашу не столько для практики, сколько для того, чтобы было с кем поделиться радостью удачи.

Первый черенок шел с трудностями и долго — все как-то не ладилось со станком — непрочно закреплялся и не центровался черенок. Не за то, за что надо, и не так, казалось, брались руки, не туда глядели глаза. Даже Саша кое-что подсказывал и помогал, Но второй черенок пошел легче, третий пошел не только скорее, но как-то даже проще, и к полудню все пять черенков стояли на проветривании. Но еще выяснилось, что хорошо было бы протереть их наждачком, а шлифовальная бумага у слесаря по металлу всегда была в запасе. Через день была целевая поездка за новыми заготовками, и дело, казалось, пошло с некоторой надеждой.

А следующий воскресный день был его первым рыночным днем. Он пораньше вынес первые пять черенков и пристроился с ними в ряду продавцов с разными бытовыми и скобяными вещами. Неподалеку в этом ряду продавцов оказался заводской знакомый Егорченков Николай. Он окликнул Петра:

— Агеич, здорово! И ты пристраиваешься в наш ряд? А ну-ка, иди ко мне со своим товаром.

Петр подошел к нему, поздоровался, держа черенки перед собой. Улыбаясь своими цыганскими глазами, Егорченков сказал:

— Ну-ка, покажь твой товар, — погладил черенок ладонью, похвалил:

— Славно отшлифовано! А что еще должно выходить из рук мастера высшей квалификации?… Заходи ко мне сзади, не загораживай меня от покупателей.

Егорченков торговал шурупами, разными гайками, гаечками, болтами и болтиками, нарезными кусками труб разных диаметров, водопроводной фасониной, крючками, петлями, защелками — все было заводского происхождения. Петр отметил, что с таким товаром сидело много продавцов

— Тебе, Агеич, нет смысла пристраиваться со своими черенками, тут местовое потребуют платить, а ты ведь не платил? — наставлял опытный предприниматель.