Анатолий Ковалев - Удар шаровой молнии

Если бы Родька присутствовал при этой сцене, тот прежний Родька, увлеченный литературой, слегка насмешливый, он бы крикнул сестре: "Аидка, я знаю, в каком романе ты вычитала такое! Это же не твои слова! Фига!" И она бы не смогла больше сердиться, она бы обязательно засмеялась. Но от прежнего Родьки ничего не осталось, эта босячка превратила его в половую тряпку.

- Если бы вы меня узнали поближе, вы бы не стали так со мной разговаривать. Родя о вас очень высокого мнения. Говорил, что вы начитанны и знаете много языков...

- Послушайте, милочка, как бы я ни была начитанна, это не значит, что я вас должна кормить. Нахлебников и без вас хватает. Убирайтесь, и поскорее!

- Куда? Куда, Аида? - продекламировала поэтесса, и, если бы не испуг в ее расширенных зрачках, можно было подумать, что Алена присутствует на собственном творческом вечере, настолько привычно жеманно звучали ее слова.

Аиду передернуло. Она, всегда благосклонно относившаяся к женщинам, теперь возненавидела невесту брата еще больше.

- Выслушайте меня, - продолжала та, так и не поднявшись с кресла, Родион еще ничего не знает, но вам как женщина женщине я скажу. У меня будет ребенок от вашего брата. - На ее лице застыла преглупейшая улыбка. Улыбка как бы говорила: "Ну, а теперь-то вы меня точно полюбите".

Аида задохнулась от гнева и растеряла все слова, Алена же, наоборот, нашла еще много слов:

- Родя так мечтает о ребенке! Он будет на седьмом небе от счастья! Этот сюрприз я готовлю к его дню рожденья. Родя по гороскопу Лев, я - Телец, а ребеночек будет Овном. По-моему, все здорово вышло. Это благое дело мы совершили в Екатеринбурге, когда жили в вашей квартире. Родя сделал мне подарок, серебряное колечко с сердоликом. На Урале это все стоит сущие пустяки, но он потратил на подарок последние деньги, и нам, смешно сказать, не хватало на хлеб, не то что на презервативы! С продажей квартиры пришлось поторопиться. Слава богу, билеты на поезд он заранее приобрел, иначе пострадали бы ваши денежки...

- Заранее приобрел, - в недоумении повторила Аида, но Алена не обратила внимания на эти слова, потому что слушала только себя.

- Вы можете гордиться своим братом. Он ни копеечки не потратил из ваших денег, даже отказался в поезде брать постель. Представляете, целые сутки тряслись на голых полках? Он все твердил: "Привезу в целости и сохранности, и тогда сестренка подарит их нам". Это, конечно, не мое дело, но Родиону сейчас очень трудно, а будет еще трудней. Родина мама... (Ой, как смешно звучит! Чуть ли не Родина-мать!)

- Выметайтесь отсюда! - закричала Аида. - Не заставляйте меня применять силу!

- Как?.. Вы... - захлопала ресницами Алена. - Я ведь ношу под сердцем вашего племянника...

- Мне наплевать с высокой колокольни, кого вы там носите! - Она сделала резкое движение в сторону поэтессы, отчего та мигом покинула кресло викторианской эпохи.

- Не трогайте меня! Я сама соберусь! - Женщина забегала по комнате, в спешке запихивая в дорожную сумку свои вещи. Аида стояла, скрестив на груди руки, наблюдая, чтобы та не унесла из комнаты брата ничего лишнего.

- Вы - очень жестокая, Аида, - бормотала женщина, - и совсем не похожи на своего брата. Вы ведь по гороскопу Весы, а значит должны быть более сдержанны и дипломатичны. Я сейчас поеду к Родиону на работу и все ему расскажу. Не знаю, как вы после этого будете смотреть ему в глаза?

- Не забудь зубную щетку!

Уже в дверях Алена жалобно попросила:

- Вы мне не одолжите жетончик на метро?

- Проваливай! - И Аида вытолкнула ее на лестничную клетку

- Ладно, попрошу у кого-нибудь, - прошептала поэтесса медной начищенной до блеска дверной ручке в виде уродливой химеры. - Мир не без добрых людей.

И шмыгнула веснушчатым носом. А в покинутой ею квартире шли настоящие приготовления к шпионской операции. Аида вырядилась в светлый брючный костюм. (Просторный пиджак позволял спрятать во внутреннем кармане пистолет с глушителем). Нацепила на голову парик, превратившись в очаровательную блондинку на ходу вставила контактные линзы и прилепила на нос самоклеющуюся родинку-мушку. Эти три детали радикальным образом изменили ее внешность. На все приготовления ушло не более пяти минут.

Марк выглядел нелепо.

Девушка из нотариальной конторы, приятного вида шатенка с лучезарной улыбкой, в обтягивающем платье, едва доходящем до колен, повела его не к той двери.

- Нет-нет! - замахал он руками. - Мне туда! - и указал на дверь напротив.

- А, вы хотели попасть к Юрию Анатольевичу? - Улыбка не исчезла с ее лица. - Его не будет еще две недели. Он в отпуске.

- Как жаль...

- А вы хотели именно к нему? Может, я смогу вам чем-нибудь помочь?

- Не знаю. - Он смерил ее оценивающим взглядом так, что девушка даже смутилась. - Вы тут недавно работаете?

- Четыре месяца. А я вас помню, - неожиданно заявила она. - Примерно месяц назад вы приходили к Юрию Анатольевичу, и он, по-моему, остался крайне недоволен вашим визитом.

- Я - тоже. - Майринг поймал себя на том, что любуется ее широко поставленными карими глазами, и даже удивился, что в первый свой визит не заметил такую красотку. - Ваш шеф очень скрытен.

- Что правда, то правда, - рассмеялась она и посмотрела, как ему показалось, с нежностью. - Вас, наверно, интересовал кто-то из его клиентов?

Марк не ответил, он вдруг почувствовал нестерпимое желание обладать этой женщиной. Он никогда не считал себя похотливым. Разве что иногда мысленно изменял жене, да и то с какой-нибудь недосягаемой кинозвездой.

- Если вы не против, мы могли бы вместе пообедать, - предложила она. Здесь все равно не получится разговора. А там на углу есть пивной бар... Если бы вы подождали полчаса... - Он видел, с каким трудом даются ей слова, даже выступила испарина над верхней губой.

"Эй, давай двигай отсюда! - подгонял он себя. - Давай-давай! Здесь слишком узкое, душное пространство!"

- Я буду ждать...

Кружку пива он растянул на полчаса. Времени достаточно, чтобы охладиться и сделать выводы: от этой бабенки надо держаться подальше! Кто еще его мог так завести с первого взгляда? Вот дьяволица!

- Еще не соскучились? - Она присела рядом, с кружкой пива и сандвичем. - У ирландцев никудышная кухня, зато близко от работы. Меня зовут Соня или Софа, как вам будет угодно.

- А меня - Марк. Софья и Марк - очень красиво звучит, - заметил он с дурацким видом. Его опять начало бросать в жар.

Она откусывала от сандвича маленькие кусочки и тщательно пережевывала, будто растягивая удовольствие.

- Вас, по всей видимости, интересует молодой человек, который покончил жизнь самоубийством? Виктор Дежнев, правильно?

- Откуда вы знаете?

- Вы его родственник?

- Кузен.

- Дело в том, что я раньше работала в этом баре. Правда, здесь была обычная забегаловка, без всяких ирландских прибамбасов. И ваш кузен сюда часто захаживал. Он дружил с Алексом. Вы знали Алекса? - Марк покачал головой. Темная личность. Занимался сбытом наркотиков. Полгода назад его отправили на тот свет вместе с хозяином. Зуба вы тоже не знали? Это делает вам честь. Ненавижу этих ублюдков! - Она совсем не походила на улыбающуюся девушку в конторе, ее нахмуренный лоб прорезали морщины, будто она постарела лет на десять, пока шла от конторы до бара. Соне было около тридцати, и нахмуренный лоб портил ее лицо, но Майринга по-прежнему влекло к ней, как никогда и ни к кому. "Господи! Неужели такое возможно?" - спрашивал он себя.