Анна и Сергей Литвиновы - Небесный остров

– Хорошо, я понял. – Дима почему-то поморщился и произнес: – Значит, вот зачем я тебе нужен.

– Ну да, – прямодушно улыбнулся Женя. – Надюша однажды обмолвилась, что ее друг – специальный корреспондент «Молодежных вестей». Я запомнил. Не ожидал, что пригодится!

«А вот это вранье», – пронеслась мысль у Нади.

Поймала взгляд Димы, незаметно от фотографа отрицательно мотнула головой.

Однако Полуянов никаких разборок затевать не стал. Вдруг спросил:

– Слушай, а к морю здесь спуск есть?

Фотограф спокойно кивнул:

– Конечно. Это ж дом отдыха был. Из беседки налево, и сразу указатель увидишь: «На пляж».

– Я пойду окунусь. – Дима встал.

«Неожиданное решение», – едва не вырвалось у Нади. Однако она промолчала, лишь вопросительно взглянула на Полуянова.

– Хочешь, пойдем со мной, – без охоты предложил он.

– Нет, я лучше здесь посижу, – отказалась Митрофанова. И обратилась к Жене: – Чайку мне сделаешь?

– Конечно, – вскинулся тот.

Но из беседки не вышел. Дождался, пока Полуянов скроется за поворотом, озабоченно спросил:

– Чего это он?

– Думать пошел, – улыбнулась Надя. – Дима всегда так делает.

– А чего думать-то? – несколько растерянно произнес Евгений. – По-моему, я ему настоящую бомбу предлагаю!

– В том и дело, что ты предлагаешь, – объяснила она. – А Дима свои «гвозди» привык сам добывать.

– Гордый, значит, – процедил фотограф. – Что ж, навязываться я не буду.

Он явно был расстроен, что его во всех смыслах эксклюзивное предложение не вызвало бури восторга.

Надя увидела: Дима уже спустился на пляж. Скинул шорты, майку, бросился в воду. По-мальчишески поднял тучу брызг, поплыл. Несолидно, саженками, но она все равно залюбовалась.

Женя коснулся ее плеча:

– Так сделать тебе чай?

Девушка неохотно отвернулась от моря. Взглянула фотографу в лицо. Попросила:

– Подожди. Сядь. – И без лишних предисловий выпалила: – Зря ты меня обманул.

– Я? Обманул тебя? В чем? – Удивление Жени выглядело совершенно искренним.

А Надя едко произнесла:

– «Я мог бы сделать ваш портрет для обложки глянцевого журнала!» Фотоаппарат побежал покупать. И я тоже хороша: поверила в благородного фотографа. Кто делает красавиц из… как ты сказал? Простушек с изюминкой?

Голос Жени посуровел:

– Надя, я не понимаю, в чем ты меня обвиняешь.

Но она будто не слышала, продолжала:

– Профессионально меня обработал, по классической схеме. И все для того, чтоб наивная девочка повелась: медленный танец, приглашение на кофе, индивидуальная экскурсия.

Неожиданно взглянула Жене в лицо и теперь была почти уверена: не ошиблась она в своих подозрениях. Хоть он и старается напустить на себя обиженный вид, а что-то дрогнуло в его глазах.

И чуть ли не презрительно закончила:

– Ты подошел тогда, на пляже, ко мне специально. Хотел через меня к нужному человеку подобраться. К Диме. Сотруднику центральной газеты. Да, Женя. Поверила я в твои сказки. Хотя уже сама – взрослая девочка. Пора бы понять, что Небесного острова, действительно, не существует. – Разочарованно вздохнула Надя.

Он хотел что-то возразить, но девушка перебила:

– Ладно-ладно, не начинай, знаю. Я – необычная, интеллигентная, неповторимая. Скажи лучше: откуда ты узнал, что я сюда не просто отдыхать приехала, а именно к спецкору Полуянову?

– Надя, – твердо произнес Евгений. – Ты, наверно, просто устала. Давай я тебе все-таки чаю принесу.

Но Митрофанова будто не слышала:

– Не признае́шься? Конечно, и не призна́ешься. Тогда сама попробую догадаться. Ты ведь мне говорил, что у тебя во всех гостиницах Приморска связи. Девочек с рецепции подкармливаешь, чтоб сообщали тебе: очередная знаменитость явилась. Или, скорее, другое: администраторам приплачиваешь, а они тебе дают списки постояльцев просматривать. Вот ты и увидел: Дмитрий Полуянов, прибыл из Москвы. Обыватель, может, и не вспомнит, кто он такой. Но все журналисты – даже приморские – Полуянова из «Молодежных вестей» знают прекрасно.

Лицо Евгения напряглось.

– Надя. Ты меня просто обижаешь, – тихо произнес он.

Но Митрофанову уже было не остановить:

– Но с Димкой-то познакомиться как? Выпить его пригласить – так абы с кем он не пойдет. Сфотографировать его на пляже тоже не предложишь – неправильно поймет! А тут, на твое счастье, к Полуянову подруга приехала. Да еще явно скучает. И, разумеется, ты свой шанс использовал! Да настолько красиво! Молодец. Браво, бис!

– Слушай, тебе самой надо в журналистику идти. Нет, лучше в писатели, – Женя попытался перевести разговор в шутку. – Фантазия бьет ключом.

Но Надя уже выдохлась с ним отношения выяснять. Да и бессмысленно воздух сотрясать – раскаяния от фотографа все равно не дождешься. Одно обидно: все кругом кричат о москвичах-карьеристах. Только Митрофанова уже не первый раз подмечала: даже самому расчетливому столичному жителю до ушлого провинциала ох как далеко.

Да и в чем можно младшего Соловца обвинить – формально? Не грабил, не насиловал, обманом в загс не тянул. Ну, использовал ее, но Надя-то при этом не пострадала. Наоборот: уверенности в себе прибавилось. Покажите хоть одну, да не самую юную библиотекаршу, кто может похвастать, что у нее не только официальный кавалер (да какой!) имеется, но еще и тайный воздыхатель.

И она устало произнесла:

– Ладно, Женя. Бог тебе судья. А что до карьеры твоей – я только рада буду, если все получится. Ты действительно заслуживаешь жить в Москве, работать в хорошей газете. И когда Пулицера своего будешь получать – обязательно меня пригласи.

Насчет Пулицера, конечно, она шутила, однако фотограф ответил совершенно серьезно:

– Обещаю.

Ох уж эти уверенные в себе провинциалы!

А тут и Полуянов явился – свеженький, волосы мокрые, глаз горит. Посоветовал Наде:

– Сходи, тоже сплавай! Сразу себя другим человеком почувствуешь!

– Нет, я лучше потом, – отказалась она.

Купальника-то с собой нет, а плавать голышом на глазах у обоих мужчин не в ее правилах. Да и послушать хотелось, что Димка Евгению скажет.

– Ты что-то про чай говорил, – напомнил Полуянов Соловцу. Осмотрелся, чашек не заметил, спросил: – Еще не пили?

– Тебя ждали, – поспешно ответила Надя.

Дима наградил обоих подозрительным взглядом. Митрофанова же беспечно подумала: «Неважно, что Женя со мной специально познакомился! Полуянов-то все равно ревнует».

Но на всякий случай обернулась к Диме, нежно чмокнула в щеку, пропела:

– Я рада, что ты пришел.

Тот хмыкнул:

– Почему-то мне пословица вспомнилась. Кстати, итальянская: «Если кто ласков с тобой более обыкновения, значит, обманул тебя или собирается обмануть».

– А мне другая, – мгновенно парировала Надя: – «Клевета – что уголь. Не обожжет, так замарает».