Софи Ханна - Домашняя готика

Кулинарная книга, которой он пользовался, чтобы приготовить этот омерзительный обед, по-прежнему лежит на кухонном столе, открытая. Оглядываюсь вокруг – больше ни одной не видно. Страницы глянцево поблескивают. Он купил кулинарную книгу, чтобы готовить для меня. Он заглядывал в нее лишь однажды…

Опускаюсь на четвереньки и шарю по шкафчикам. Пусто, не считая трех кастрюль, двух пластиковых контейнеров и дуршлага. В дуршлаге лежит прозрачный шприц с мерной шкалой.

Сердце дико колотится. Рогипнол. Как эта штука вообще выглядит? Наверняка он держит его рядом со шприцем. Мерная шкала пугает меня сильнее всего: он ничего не оставляет на волю случая. Он знает, что делает; точно знает, как долго хочет продержать меня без сознания, сколько именно для этого нужно наркотика.

Не думала, что смогу ненавидеть кого-нибудь так сильно, как ненавижу этого урода. Я поднимаюсь, задыхаясь от злости, смахиваю книгу со стола. Она падает, захлопывается.

«100 рецептов для здоровой беременности», – написано на обложке.

– Что бы ты предпочла сегодня на ужин? – раздается голос из прихожей.

Привычно наставив пистолет, он отводит меня назад в комнату с полосатым ковром. На нем темно-зеленая клетчатая пижама из фланели.

– Ложись, – командует он, подталкивая меня к массажному столу. – На спину.

В голосе ни следа жалости. Он даже не смотрит на меня.

– Что ты со мной сделал? – спрашиваю я как можно тише, чтобы его не разозлить.

Он подкатывает стол к стене.

– И как мне потом работать, если ты будишь меня в четверть шестого утра?

Невероятно, но я извиняюсь. Мне необходимо знать – необходимо услышать правду, как бы ужасна она ни была.

– Все с тобой в порядке. Ш-ш-ш. Хватит плакать, не из-за чего лить слезы. А теперь ложись на спину – вот так, молодец – и упрись ногами в стену, чтобы тело было под правильным углом. Молодец. Вот так и лежи. Расслабься. Тебе нужно пролежать так около часа.

Слезы текут по щекам, заливаются в уши. Говорить я не могу.

Он подходит к окну, похлопывая пистолетом по открытой ладони.

– Думаю, скрываться больше нет смысла, ты ведь и сама все поняла. Ты же видела название кулинарной книги.

– Я не беременна!

– Не факт. Если нам повезло, то уже беременна.

Витаминная таблетка: фолиевая кислота. Вот почему вкус был такой знакомый. Я пила фолиевую кислоту во время беременности.

– Ты меня насиловал? Сколько раз?

Он раздраженно фыркает:

– Спасибо. Спасибо за доверие.

– Прости…

– Я же не животное. Я использовал шприц. – Он коротко усмехается. – Кондитерского шприца не нашлось, повар-то из меня никакой. Я только для тебя и готовил.

– Ты накачал меня наркотиками, раздел и ввел мне свою… свою…

Он берет меня за руку, сжимает.

– Салли, я хочу, чтобы мы стали настоящей семьей. У меня есть право… – голос дрогнул, – у всех есть право на счастливую семью. У меня ее никогда не было, Салли. У тебя, я думаю, тоже.

– Это неправда, неправда!

– Понимаю, тебе нужно время, чтобы привыкнуть. Я не собираюсь настаивать, чтобы мы спали вместе. Только если ты сама захочешь. Я же не животное.

С силой вонзаю ногти себе в ногу. Если бы могла, я бы вырвала все свои внутренности.

– Наверное, надо было сказать тебе про ребенка, но… В общем, мне не терпелось приступить к делу. Прости.

– Сколько раз ты… делал инъекции? – выдавливаю я.

– Всего дважды. И насчет последнего раза у меня хорошее предчувствие. – Он скрещивает пальцы.

Я плачу, а он похлопывает меня по руке, поглаживает, успокаивая. Понятия не имею, сколько прошло времени, сколько своей жизни я потеряла в этой комнате – полчаса, может больше, – с того момента, как он замолчал. Когда слез уже не остается, я спрашиваю:

– Зачем ты делал мне массаж?

– Хотел сделать тебе приятное. Ты ведь любишь массаж?

– Но я была без сознания!

– Я подумал, что подсознательно ты расслабишься. Иногда тело знает то, чего не знает разум. Чем больше ты расслабишься, тем больше вероятность, что забеременеешь.

Желудок сводит судорогой, и я едва не захлебываюсь подступившей к горлу рвотой.

– Думаешь, я хочу, чтобы ты страдала, Салли? Я не хочу, правда, не хочу.

– Я знаю.

Я отберу у тебя пистолет и убью тебя, больной ты ублюдок.

– Попробуй захотеть того же, чего хочу я. Помнишь, в Сэддон-Холл ты сказала, как тебе надоело вечно самой все устраивать? Ужин на День святого Валентина, даже праздник на собственный день рождения?

– Ты так об этом говоришь, что получается, будто я ненавидела свою жизнь! – всхлипываю я. Не могу больше этого выносить, не могу его слушать. – Я люблю свою жизнь – я просто жаловалась!

– И не без причины, – назидательно кивает он, постукивая пистолетом по краю массажного стола. – А как насчет того Рождества, когда ты сама купила себе подарок, потому что сомневалась, что Ник найдет то, что нужно, духи «Будуар» от Вивьен Вествуд? Ты даже сама их упаковала и подписала: «Для Салли, с любовью, Ник». Помнишь, как ты об этом рассказывала? О том, что тебе надоело переживать, успеет ли Ник завернуть подарки к Рождеству?

Зачем я ему столько разболтала?

– Можно… Пожалуйста, дай мне телефон, всего на минуту? Мне нужно поговорить с детьми.

А вот это я зря сказала. Он отпускает мою руку. Взгляд твердеет, лицо превращается в маску чистого зла.

– Дети, – повторяет он деревянным голосом. – Твоя проблема, Салли, в том, что ты не знаешь, когда пора остановиться.

Вещественное доказательство номер VN8723

Дело номер VN87

Следователь: сержант Сэмюэл Комботекра

Выдержка из дневника Джеральдин Бретерик,

запись 7 из 9 (с жесткого диска ноутбука «Тошиба»,

найденного по адресу: Корн-Милл-хаус,

Касл-парк, Спиллинг, RY290LE)

Сегодня вечером случилось «чудо» – которое, как мне показалось, способно решить все мои проблемы. Поспать нормально вчера опять не удалось. Я кончу так же, как тот парень в «Шокирующей медицине», он так мучился от недосыпа, что у него постоянно болела голова. Он пошел к врачу, и выяснилось, что недосыпание нанесло непоправимый ущерб его мозгу. Доктор дал ему лекарство от головной боли, но от него беднягу трясло, как при болезни Паркинсона. В передаче сказали, что парень работал юристом в каком-то большом городе, а про детей его не упомянули. Но они у него наверняка были. Скорее всего, трое, все младше пяти лет, да еще работающая жена.

Вчера вечером я водила Люси в театр. Не на дневное представление, не как в тот ужасный раз, когда мы смотрели Магическое Шоу Мунго в окружении плохо воспитанных детишек и Люси раскричалась, потому что я не разрешила ей съесть два стаканчика мороженого подряд. Нет, в этот раз мы пошли на вечерний спектакль, как взрослые. Мне было интересно, не станет ли она менее невыносима, если я буду обращаться с ней, как со взрослой. Так что я заказала два билета на мюзикл «Оклахома». Марк уехал на очередную конференцию. Я сказала Люси, что мы устроим вечером кое-что особенное, но только если она весь день будет вести себя очень хорошо. Она жутко обрадовалась и действительно очень старалась. Я пообещала, что сперва мы пойдем обедать, и это взволновало ее даже сильней. Она ни разу не была в ресторане вечером, ведь по вечерам туда ходят только взрослые, так что она исполнилась «энтузиазма».