Дмитрий Вересов - Завещание ворона

— Так точно, сэр! — с сожалением отозвался Линк. Анна взяла в руки баллончик.

— Ну, я пошел?

— Да, и прихвати еды побольше. Процедура, говорят, затяжная.

— Правильно говорят… — Линк с гордостью подергал себя за густой пучок косичек.

Оставшись одна, Анна вновь натянула респиратор, примерилась, и выпустила из баллончика тугую серебристую струйку краски. Точнехонько на сверкающее великолепие царской диадемы.

Драгоценность на глазах превращалась в «фенечку».

Длиннолицая брюнетка за стеклом заученно улыбнулась и наманикюренными ноготками притянула к себе просунутый в щелочку паспорт.

— О, Америка! — Она раскрыла паспорт, и лицо ее на мгновение напряглось. Но только на мгновение, и тут же сменилось прежней улыбкой. — Путешествуете? Как вам понравилось во Франции?

Симпатичная смуглая девушка с множеством африканских косичек смущенно улыбнулась в ответ.

— Sorry, I don't speak French <���Простите, я не говорю по-французски (англ.)> .

— I see… <���Понятно… (англ.)>

Брюнетка перешла на сносный английский, задала еще несколько пустых вопросов. А глаза ее так и бегали — то на лицо девушки, то вниз и в сторону. Словно с чем-то сверяясь.

Девушка с косичками терпеливо ждала. Наконец, ноготки выщелкнули ее паспорт обратно.

— Счастливого путешествия, мисс. Будем рады видеть вас снова!

— Спасибо.

Поднялся короткий шлагбаум, пропуская девушку в зал, где ее дожидался парень с таким же обилием косичек. Только в отличие от подруги он был не просто смуглым, а вполне чернокожим.

У следующего барьера, таможенного, выстроилась солидная очередь. Девушка что-то тихо сказала парню, он мелко вздрогнул, она потянула его за рукав, и они двинулись к автомату с колой. Взяли по баночке, при сели на свободную скамейку, лениво озираясь.

В будке паспортного контроля, через которую толь ко что прошла девушка, было пусто. В другом конце зала у двери с табличкой «Служебное помещение» о чем-то переговаривалась с усатым мужчиной в темно синей форме та самая брюнетка с лошадиным лицом. Перехватив ее взгляд, девушка с косичками приветливо помахала рукой. Брюнетка отвернулась.

— Начинается, — тихо проговорила девушка в самое ухо спутника.

Вместе с банкой из-под колы парень выкинул в урну еще какой-то предмет синего цвета.

Вся ручная кладь составляла одну замшевую сумочку на ремне, без эксцессов прошедшую проверку на просвет. Парень и девушка дружно сняли с шеи миниатюрные золотые замочки на золотых цепочках, положили на поднос, туда же выгрузили кошельки, ключи, и сами друг за другом без звона миновали металлические воротца. На пути к стеклянному павильону выхода на посадку осталось последнее препятствие — тот самый усач в форме, с которым беседовала брюнетка из паспортного контроля.

— Везете ли вы с собой что-либо, подлежащее декларации?

Его английский был безупречен.

— Нет, нам нечего декларировать, — ответила девушка за двоих.

— Ювелирные изделия, драгоценные металлы или камни?

— Только голды. Две штуки. — Девушка предъявила замочки, которые они не успели надеть. Усач кивнул.

— Инспектор Эрик Бомон. Прошу вас обоих проследовать за мной.

— Это вы так со всеми, или только с черномазыми… — задиристо начал парень, но девушка дернула его за рукав, и он замолк.

— Идем, Линк.

Первое, что они увидели, оказавшись за дверью с надписью «Отдел безопасности», был их багаж. Обе сумки и рюкзачок стояли на длинном столе посреди комнаты, все вещи были вытряхнуты и беспорядочными кучками лежали вокруг. В одной из кучек заканчивал копаться долговязый патлатый субъект, тоже в синей форме.

— Ваше? — лаконично осведомился Бомон.

— Наше, — столь же лаконично ответила девушка, а парень возмутился:

— Хэй, мэн, какого черта?!

— Спокойно, мистер Соломон, — ответил ему Бомон. — Мы всего лишь делаем свою работу. При благополучном развитии событий вы еще успеете на самолет. А пока прошу приготовиться к личному досмотру. Господин Нонжар, займитесь молодым человеком.

Долговязый выпрямился, криво оскалился и ткнул парня в спину.

— Пошли!

— А вас, мисс, обслужит офицер Вайсмюллер.

Из-за компьютера поднялась круглолицая курносая толстушка. Утиной походочкой приблизилась к девушке.

— За занавесочку, дорогуша. Не бойся, это не больно.

Куда больше, нежели синяя форма, ей пошел бы фольклорный эльзасский костюм с вышивкой.

Девушка растерянно посмотрела на Бомона.

— Что она говорит? Я не понимаю.

Бомон перевел. Начал с усмешечкой, но встретился с девушкой взглядом — и закончил невразумительным блеянием. Даже ухватился за спинку стула, так его шатало.

Едва молодежь развели по отсекам, в комнату просунулась черноволосая, китайско-вьетнамского вида голова.

— Нашли? — спросил Бомон.

— Да, шеф. Упаковка из-под печенья «Бальзен».

— Пустая?

— Ну… — Вьетнамец-китаец замялся.

— Говорите, Лю.

— Там… Использованный презерватив со следами губной помады. Прикажете отдать на экспертизу, шеф?

— Выбросить к чертовой матери!.. Идите, Лю, вы свободны…

Нонжар и Вайсмюллер закончили одновременно.

— Чисто, шеф.

— Чисто, шеф.

— Пусть одеваются, — распорядился Бомон.

— Что будем делать? — свистящим шепотом спросил Нонжар. — Снимаем с рейса и в управление, для дальнейших разбирательств?

— А смысл? Четыре девчонки за два дня, а финтифлюшки нет, как нет. А тут американка, одними пардонами можем не отделаться. — Бомон подошел к компьютеру, посмотрел на цветное изображение роскошной диадемы, на черно-белый фоторобот, занимающий вторую половину экрана. — Точно тебе говорю, не она это. Косички, кожа смуглая, никакой родинки, а главное — ни слова по-французски… В общем, приноси официальные извинения, сажай в самолет, а я пойду кофейку выпью. Устал…

Не так уж он и устал, заступив на смену всего полтора часа назад. Просто боялся колдовского взгляда этой юной, загадочно-прекрасной американки с цветочной фамилией и африканскими косичками.

«Все счастливые семьи похожи друг на друга…» Ну, и пускай! Какое им до кого дело? Тогда в Питере… Леня, Ник и Ваня… наши ребята, с которыми так хотелось встретиться, собраться всем вместе, просто посидеть, поржать. А когда сидели за столом в ресторане гостиницы, и все вроде сбылось, как мечталось, даже лучше… Но было что-то между ними не то, какая-то трещинка что ли пролегла. А когда расстались, долго прощаясь при этом, говоря о дружбе и обязательной следующей встрече, они с Павлом вдруг испытали облегчение.

По несчастью или к счастью,

Истина проста:

Никогда не возвращайся