Ольга Лаврова - Из жизни фруктов

-- Вероятно, не всегда.

-- Далеко не всегда! Привезет человек товара на недельную торговлю, а свободен два дня. Да еще рвется магазины обегать, деревенские заказы выполнить. Он охотно сбывает пусть дешевле, но оптом.

-- Все это ясно, но...

-- А ясно вам, инспектор, что рынок не способен предложить частнику выход? Мы не можем никоим образом приобрести его творог или редиску. Я бы с радостью отдал часть пространства Центросоюзу. Пусть кооперация скупает на комиссионных нача-лах.

-- Так отдайте!

-- Если б я ушел в отставку генералом, а не полковником, то, возможно, решал бы сам подобные вопросы.

-- А пока предпочитаете терпеть племя паразитов.

-- Давайте уж совсем закроем рынок! -- прерывает директор. -- Неровен час, кто наживется!

-- Ладно, товарищ полковник, кончим спор. Что вам известно об арестованном?

-- Кличка "Сеньор Помидор". Старшина перекупщиков на нашем рынке. А по слухам, в курсе ситуации и на остальных. На одном, допустим, огурцов целый рад, а на другом разбирают последние килограммы. Шишкин дирижирует: машина, не разг-ружаясь, едет туда.

-- Поле-езный человек!

-- В своем кругу большой человек, знаете ли... -- Звучит это почти как предостережение.

* * *

Из здания народного суда выводят группу арестованных за мелкое хулиганство. Рядом стоит "автозак", куда их должны погрузить. Первым идет Шишкин. Взгляд его задерживается на стоящей неподалеку телефонной будке.

-- Начальник, -- обращается он к конвоиру у машины, -- дозволь позвонить!

-- Не положено, -- отзывается тот довольно благодушно -- мелкие хулиганы не убийцы, с ними можно либерально.

-- Ну будь человеком -- два слова. Птицы дома второй день не кормлены, понимаешь, нет? Жена не знает кого чем.

-- Не положено.

-- Да ведь передохнут! А разве они виноваты, что я подрался? Ну, браток, будь человеком! Что я сделаю? Мне следы преступле-ния заметать не надо, сообщников предупреждать -- тоже. Ну?

-- А какие птицы? -- смягчается конвоир.

-- Кенары, щеглы. Да еще попугай. Веришь, нет? -- за двести рублей!

-- Ну только мигом давай.

-- Два слова! -- Шишкин бежит к будке, в которой разговари-вает пожилая женщина. -- Мамаша, арестованному без очереди!

Шишкин закрывает дверь будки и набирает номер.

-- Коля, я говорю... Пять суток... Смеешься?! -- стервенеет он. -- Я тоже смеюсь. Шишкину -- пять суток! Пять лет -- возьму. Десять -- возьму. Но чтоб с меня мартышку делали! -- голос его пресекается от бешенства.

Последний из арестованных влез в "автозак". Конвоир подхо-дит к кабине, дает короткий гудок.

-- Иду! -- кричит Шишкин, приоткрывая дверь будки и снова в трубку. -Все понял? Действуйте! Я ничего не пожалею! На всю жизнь Шишкина запомнит! -- он вешает трубку и бежит к маши-не. -- Спасибо, начальник!

* * *

В ветхую избушку у ворот плодоовощной базы входит Знамен-ский.

-- Из какой организации? -- равнодушно спрашивает вахтер, крошечный старичок в сползающих на нос очках.

-- Управление МВД. -- Знаменский предъявляет удостовере-ние, но старичок не смотрит, а вникает в список у себя на столике.

-- Вроде ваших сегодня нет... На капусте вот из Консерватории, на картошке -- медицина... и эти грузят ... кибернетики. Ваших нет.

-- Я не овощи перебирать. Проверку веду, понимаете?

Вахтер окончательно теряет интерес.

-- А-а... тогда пожалуйста.

Знаменский идет по территории, посматривая по сторонам: на длинные бетонные бункера хранилищ, переваливающиеся из ямы в яму грузовики с надписью "Овощи", на грязные дороги и группу то ли кибернетиков, то ли музыкантов, орудующих лопа-тами около одного из складов. Какой-то человек, завидя Зна-менского, боком-боком подается в сторону, избегая с ним встречи.

...В просторном, дорого обставленном кабинете со Знаменским беседует заведующая базой -- Чугунникова, женщина оживлен-ная, деловая, решительная, руководящая. Этакая мать-командирша. Взгляд цепкий, умный, улыбка располагающая. Со Зна-менским она держится приветливо и несколько покровительст-венно.

-- Привыкла, Пал Палыч, девятый год ворочаю. Ну, конечно, забот в моем хозяйстве хватает: материальные ценности на руках, техника, люди...

-- Включая медиков и кибернетиков.

Чугунникова добродушно отмахивается.

-- С ними-то просто... Да, так о пропавших вагонах. Я, честно говоря, не вникала в подробности. В объеме нашего оборота, Пал Палыч, три вагона -мелочевка.

-- Да ведь апрельские помидоры, Антонина Михайловна. Не августовские!

-- Все равно укладывается в нормы естественной убыли.

-- Допустим, даже так. Но нормы-то на фрукты-овощи. А сами товарные вагоны естественной убыли не подвержены, верно?

-- Вагоны? -- весело принимает слова Знаменского Чугунникова. -- Верно, верно!

Из переговорного устройства у нее на столе раздается легкое шипение, а затем мягко-вежливый голос хорошо отдрессированной секретарши:

-- Антонина Михайловна, Рудакова пришла.

-- Пусть ждет. А ты, Зоенька, попробуй мне Матвей Петрови-ча поймать.

-- Хорошо, Антонина Михайловна, сейчас, -- откликается вышколенный голос.

-- Ищите, Пал Палыч, ищите. Мне от этих вагонов проку чуть.

-- Почему же?

-- Да ведь давно сгнило.

-- Антонина Михайловна, соединяю с Матвей Петровичем, -- доносится из переговорника.

-- Извините, зампред исполкома по жилью. -- Чугунникова берет трубку. -- Здравствуй, я по твою душу. Вы что же со мной делаете? Я людям твердо обещала... Не хочу понимать и не буду. От меня исполком хоть раз слыхал "нельзя" или "не буду"? Нет и нет, не отступлюсь. Ну то-то... Как дома? У Людочки спала температура? -- Чугунникова чуть косится на Знаменского -оценил ли, что она запанибрата с начальством. -- Моя принцес-са? Отгрипповала. Ну, до четверга... Где ужом, где ежом, а где и волчицей, -улыбается она Знаменскому, положив трубку. -- Хотели три квартиры срезать, а у меня сплошь молодожены... Да, ну так что ж, приступайте, Пал Палыч. Люди у меня в основном толковые. Если нет больше вопросов... -- Чугунникова вроде бы вскользь, но заметно бросает взгляд на часы.

-- Пока все.

-- Тогда пожелаю вам. Что будет полезное мне как руководите-лю базы, сообщите. Критику люблю.

-- Очень ценное свойство, -- смеется Знаменский. -- Боюсь, оно вам понадобится.

* * *

В квартире Кибрит звонит телефон. Вытирая руки, она берет трубку.

-- Да?

-- Зинаида, я, -- слышится голос Томина.

-- Здравствуй, Шурик.

-- Слушай, меня кто-то упорно пасет.

-- Что? -- не расслышала Кибрит.

-- Меня кто-то пасет.

-- Да брось!

-- Серьезно. Можешь на четверть часа выйти из дома? Я тут неподалеку.

-- Ну... ладно, выйду.

-- Сверни на проспект, остановись у третьего фонаря и посмот-ри хорошенько -- я буду переходить улицу. Поняла?

-- Да поняла, поняла.

-- Потом возвращайся домой, -- в трубке раздаются короткие гудки.