Ольга Лаврова - Мафия

В ответ распахиваются дверцы с противной стороны и выпускают на свет Мордят в полном составе, Морду и двух неизвестных нам дотоле дельцов - тоже с подручными.

Хомутова и Феликс неторопливо трогаются вперед. Морда с коллегами следуют их примеру.

Протокола для подобных встреч, разумеется, нет, инициатива предоставлена людям Коваля, и компания Морды лишь подражает им. Поэтому раз сопровождение Хомутовой и Феликса осталось при машинах, то и Мордятам, двинувшимся было навстречу оппонентам, сделан знак не рыпаться.

Двое натрое сходятся представители наркобизнеса для переговоров в центре площадки. Один из дельцов немолодой, высокий, резкий в движениях, желчный. Другой флегматичный гладкий щеголь, почему-то в вечернем костюме, на шее бабочка, в кармане цветной платочек.

Сошлись, остановились, заговорил Феликс.

"Псы" настороженно наблюдают, каждый вроде бы просто переминается на месте, но так переминается вратарь, ожидая мяча.

Мордята тоже полны воинственной готовности, но у них иная выучка - правые руки в оттопыренных карманах.

Феликс заканчивает короткую речь:

- Итак, мы обеспечиваем снабжение и берем на себя вашу защиту.

- Кроме вас, пока защищаться не от кого! - выпаливает желчный.

- Пока, - подчеркивает Феликс, - пока дело сравнительно молодое. А дальше неизбежно начнется рэкет. Понадобится и физическая защита, и юридическая. На Западе, когда организуется трест, поглощающий мелкие фирмы...

- Запад нам не указ! - прерывает желчный и взглядывает на флегматика.

- Я человек маленький, - притворно смиренничает тот.

- И у маленького человека могут быть большие неприятности, - замечает Феликс.

- Контингент у меня - сплошь уголовники. Авось сами отобьемся, - и щеголь поправляет бабочку, скрывая под скромностью каменное самодовольство.

Феликс набирает воздуху для новой красноречивой тирады, Хомутова его опережает.

- Про него ясно. А вы? - спрашивает у Морды.

- Сроду ни под кем не ходил, сам себе голова! И молодежь сомневается. Хотим, говорят, семейный подряд!

Эта шутка, предлагающая более примирительный тон, позволяет надеяться на возможность согласия.

- Подумайте! - смотрит ему в глаза Феликс. - В данной ситуации самолюбие плохой советчик, - говорит он всем.

- У меня возражения чисто экономические, - отзывается желчный. - Говорите, льготы? Грабеж!

- А ты, отец, не жадничай! - злится Феликс. - Похороны дороже!

Желчный гневно вскидывается, отпрянув на полшага.

Всплеск эмоций замечен охраной, она дергается вперед, но всевидящая Хомутова дает отмашку, и обе группы отступают.

- Извините его, он зря нервничает, - улыбается Хомутова. - Мы вас слушаем.

Желчный, как верно определил Феликс, болезненно жаден.

- Оброк желаете, да? Да кто бы полез в такие дела, как наши, если делиться прибылью. Потому рискуем, что на копейку рубль нарастает. Не знаю, как другие, а я столько взяток раздаю... если вы еще начнете обирать - да лучше на завод к станку!

- До чего мужики глупый народ, - посмеивается Хомутова. - Ну... как у нас говаривали в заключении, не хотите по-плохому, по-хорошему хуже будет, - и направляется к машинам.

Феликс, чуть поотстав и с оглядкой, идет за ней.

"Псы", Мордята и прочие сопровождающие лица напряжены: если будет драчка, то сейчас.

Но Морда со спутниками, тоже пятясь, благополучно отступают.

И вот все в машинах.

Обе не договорившиеся стороны медленно разъезжаются задним ходом, чтобы не разворачиваться, подставляя бок.

...Желчный входит в лифт вместе с человеком помоложе, наживает кнопку 10.

- Не очень мы над вами вчера резвились? - вежливости ради спрашивает сосед. - День рождения.

- Через неделю у меня юбилей, возьму реванш, - обещает желчный.

Он выходит на своем десятом этаже, лезет за ключом, и тут рука в толстой перчатке - чтоб не прокусил - крепко зажимает ему рот и нос.

Его подкараулили трое "псов". Сообща выворачивают ему руки за спину, ведут к заблаговременно открытому окну до пола на лестничной площадке.

Сильно толкают наружу.

Короткий крик.

С улицы видно, как летит вниз долговязая фигура.

В это время второй делец, флегматик пижон, готовит трубку с длинным мундштуком для курения опиума.

Клиент в наколках ждет, сидя на койке.

Койки, вернее, топчаны размещены по периметру комнаты изголовьем к стене, и на них лежат человек восемь в разной степени опьянения - кто уже в полной прострации, кто еще потягивает очередную трубку. Большинство полуодето. В стене, подключенный к вентиляционному накалу, гудит мощный вентилятор. За окнами поздний вечер. Это квартира, оборудованная под притон наркоманов.

Во второй комнате в пульсирующем свете цветомузыки мечутся в танце несколько пар, употребивших взвинчивающие снадобья.

В передней дежурит тип лет тридцати с литыми кулаками - привратник и вышибала; он участвовал во встрече на природе.

Раздается сигнальный звонок в дверь: длинный, три коротких, длинный. Вышибала смотрит в глазок.

Появляется бдительный хозяин и тоже смотрит в глазок, успокаивается, сам открывает дверь с пятью замками.

В притон барски вваливается импозантный мужчина, растрачивающий последние мгновения средних лет.

- Ох, устал! - жалуется басом он хозяину, скидывая плащ и охорашиваясь. Но играл сегодня, как бог. Кого-то ранили стрелой... средние века... житуха... А теперь как белка в колесе, дышим окислами свинца, воду пьем переработанную из канализации... Кто у тебя?

- Как обычно, шпана.

- Это хор-р-рошо! Педиков нет?

- Пока нет. - Хозяин ведет гостя на кухню. - Что будете?

- Давай, братец, так: сначала вздернуться, повеселиться, потом - в отпад. Чего-нибудь новенького попробовать нет?

- Фирменное достали. ЛСД.

- Брось контрабанду, засыплешься, - рокочет бас. - Давай героинчику. И кого-нибудь за компанию пригласи, не одному же. - Бас кладет в карман хозяину три сотенных. - Поблатнее. С самого дна зачерпни, с самого дна... Кха, голос сел... Человек - это звучит... не звучит, вер-рно?

В этот миг квартирную дверь одним ударом высаживают внутрь, привратника скручивают. Квартира наполняется сотрудниками милиции во главе с Томиным. При нем Сажин и Курков.

- Всем оставаться на местах! - звучит команда, усиленная мегафоном.

Но клиенты - особенно те, что танцевали, - не намерены безропотно сдаваться. Взвинченные наркотическим допингом, они в схватке необычайно сильны и изворотливы.

Вот облепленный милиционерами парень вырывается в переднюю и колесом катится к выходной двери.

- Сеть! - кричит Томин.

Парня отпускают, он вскакивает и тут же оказывается спеленутым наброшенной сетью.

Второго беснующегося тем же порядком усмиряют в танцевальной комнате.

- Понятые, фотограф, начинайте! - заглушает галдеж и выкрики команда Томина.