Ольга Лаврова - Он где-то здесь

- Нет, не надо! - отшатывается Артамонова. - Я должна сама... все решать сама!

Пал Палыч молча наклоняет голову и осторожно прикрывает красиво обитую дверь квартиры.

* * *

Туго движется расследование, ох, туго! Вот Кибрит беседует с председателем совета, утверждающего ассортимент художественно-прикладных изделий.

Кабинет его сочетает черты административного стиля с небольшой выставкой образчиков продукции: керамика, дерево, чугунное литье, плетенье из соломки. Председатель передает Кибрит четыре металлические пластины с заурядной чеканкой, на которых болтаются круглые сургучные печати УВД.

- Возвращаю в целости.

- И что скажете?

- Наше производство. Месяц назад партия пошла в торговую сеть. Сюжет, пожалуй, не из лучших, но как декоративное пятно в интерьере... - Он отставляет чеканку на край стола и прищуривается.

- Нас волнует не столько сюжет, сколько возможность махинаций вокруг, усмехается Кибрит.

- Комбинат чист! Недавно закончилась комплексная ревизия - полный ажур. Если обещаете вернуть, дам экземпляр акта.

- Вернем. Еще меня просили узнать: этот цех, - ока указывает на чеканку, не в области?

- В городе.

- А за городом есть у комбината склады, базы, филиалы?

- Нет, все здесь...

Эти же не оправдавшие надежд Пал Палыча экземпляры чеканки лежат на столе в следственном кабинете. В сборе вся троица.

- А все-таки! Ладно, что понавешаны дома. Ладно, у любовницы. Но на кой шут вез еще в машине четыре штуки? Причем одинаковые и без торговых ярлыков!

- Ну, купил и вез, - возражает Томин. - Может, он их дарил. С подарков всегда цену сдирают.

- Если купил для подарка - в магазине завернули бы в оберточную бумагу, а не в газету.

- А какая газета?

- "Сельская жизнь" от двадцать пятого мая, - уточняет Кибрит.

- "Сельская жизнь"... Кстати, о селе. Мне не приснилось, что ты брала пробы грунта с колес?

- Я с этими пробами уже людей замучила, Шурик! Сначала ведь ориентировались на Калужское шоссе. Ну и никакого толка. Если же танцевать от Киевского, то есть одно похожее место.

- И скрываешь от следствия! - обрадованно восклицает Пал Палыч.

- Нет, рассказываю, но перебивают.

- Молчим, - смиренно складывает руки Томин.

- Только не ждите чудес! В грунте обнаружилась примесь химиката, который употребляют в борьбе с дубовым шелкопрядом. Районный лесопатолог участ...

- Кто?

- Лесопатолог, Шурик. Лесной врач. Он участвовал в экспертизе и начертил примерную схему. - Кибрит достает из папки лист машинописного формата. - Вот смотрите: шоссе. Это лесной массив, который в прошлом году обрабатывали с самолета. До него километров семь. - Она обводит большое заштрихованное пятно, вытянутое вдоль шоссе. - Здесь поле и сосновая роща. А вот проселочная дорога. - Кибрит показывает направление, перпендикулярное шоссе.

- Через рощу, через поле в зараженный массив? - прослеживает Пал Палыч дорогу. - А дальше?

- Дальше - увы! После дубняка она разветвляется, след потерян.

- Единственная дорога на этом участке? - перепроверяет Томин.

- Единственная проезжая для легковушек.

- Ага... Тогда здорово, братцы! Мы знаем место, где деньги выехали на шоссе!

- Но откуда выехали?.. Надо прикинуть на карте этот поворот и радиус поиска. Придется отрабатывать объект за объектом: поселки, предприятия...

Томин вскидывается.

- Ох, долго! Пока мы набредем на ту шарашку, ее по кирпичику разнесут. Время, Паша, время!

- Что ты предлагаешь? Не вижу, кого еще допрашивать и о чем. Связи Артамонова не доработаны.

- Нет у него больше связей! - в сердцах восклицает Томин. - Копай вглубь те, которые есть!

- Без драки! - вмешивается Кибрит.

Томин переходит на вкрадчивый тон.

- Слушай, Паша, предложу-ка тебе одного старичка. По профессии часовщик. Когда стал прихварывать, устроился завтехотделом в контору по ремонту часов. Три года на пенсии. Очень прелестный старичок!

- Чем?

- Во-первых - А. П. Во-вторых, имеет собачку, родную дочь артамоновской Фанты.

- А, опять ты с Щепкиным!

- Опять. Купи, Паша, недорого отдам!

- Пал Палыч, берегись, - шутя отговаривает Кибрит. - Сплавляет лежалый товар.

- Лежалого не берем.

- Начальник, обижаешь! Нет, серьезно. Он за свои семьдесят пять лет ни разу не привлекался. Но, думаю, и участвовал и состоял. Вперемежку с часовым делом немало крутился в артелях, знакомства могли сохраниться - ого-го! Мне он понравился с первого взгляда.

- Тебе много кто нравился, - припоминает Кибрит. - И обойщик дверей, и шурин, и какой-то еще беглый на даче.

- Саша, допустим даже, что все на свете ему известно. Дальше? "Присаживайтесь, пожалуйста, товарищ Щепкин, - говорю я. - Будьте любезны, просветите. Нам надо бы узнать следующие фактики". Или как?

- Нет. Будьте любезны, товарищ Щепкин! - Томин произносит фразу с категорической, не допускающей возражения интонацией. - Не на цыпочках, а с ходу, прыжком! Не "надо узнать", а "мы знаем"! Чем мы рискуем, в конце концов?! Твоя чеканка, Зинин поворотик и мой старичок. Ну? Идет?

* * *

Положив руки на набалдашник антикварной трости, Щепкин, элегантный старый джентльмен, скептически наблюдает за разыгрываемым перед ним спектаклем.

Пал Палыч и Томин тщательно отрепетировали решающий "прыжок". Они очень заняты и пока не обращают на Щепкина ни малейшего внимания.

- Оформи в срочном порядке! - Знаменский передает Томину некий бланк.

- Понял, - серьезно отвечает тот, вынимая из портфеля запечатанную и опломбированную картонную коробку. Он водружает ее перед Знаменским. - Я пару звоночков, не возражаешь?

Пал Палыч делает великодушный разрешающий жест. Томин пристраивается так, чтобы видеть Щепкина в профиль, придвигает телефон и несколько раз набирает внутренний номер.

- Занято и занято! - ворчит он и отстраняет трубку от уха, чтобы были слышны короткие гудки.

Возясь с телефоном, он наблюдает за Щепкиным. Его задача уловить, какова будет реакция на содержимое коробки.

А Пал Палыч целиком поглощен ее распаковыванием. Вооружился ножницами, разрезает веревочки, неспешно снимает печати. Достает из коробки плотный опечатанный пакет. Сосредоточенно вскрывает его и стопкой выкладывает на стол чеканки, изъятые из машины Артамонова.

Процедура с распломбированием и распечатыванием невольно вызвала внимание и некоторую настороженность Щепкина. А поскольку следователь на него не смотрит, будто забыл, то самоконтроль у старика ослаблен, и при виде чеканки он на мгновение меняется в лице. Томин это засекает. И когда Знаменский, убрав со стола всю тару, оборачивается к нему, Томин кладет трубку и подмигивает: сработало!

Пал Палыч усаживается против Щепкина и спрашивает весело и напористо:

- Как вам нравятся эти изделия, Алексей Прокопыч?