Ольга Лаврова - Пожар

- Илья Петрович! - кричит полковник.

- Угрозыск, - говорит Томин подходящему инженеру и пожимает ему руку. - Я понимаю, горело тут крепко. Но все-таки насчет сигнализации... Может, удастся обнаружить, была или нет повреждена до пожара?

- Пойдемте посмотрим, - соглашается инженер.

Возвращается "рафик", на котором уезжал за Гуторской Томилин.

- Пал Палыч, привез!

Знаменский взглядывает вопросительно, Томилин пожимает плечами: сообщить, мол, нечего.

Гуторская, аккуратная, элегантная, словно не среди ночи подняли, деловито, по-мужски протягивает Знаменскому руку:

- Гуторская, замзавскладом.

- У вас есть какие-нибудь соображения о причинах пожара? Такие, что надо проверить немедленно?

Женщина окидывает пожарище долгим хмурым взглядом.

- Пока соображений нет, - говорит она.

- Товарищ Стольникова! - зовет Знаменский.

Та появляется и бросается к Гуторской:

- Женечка, беда-то какая!..

- Перестань реветь, - сердито отстраняется Гуторская.

- Поедемте в управление, ненадолго. Прошу! - Знаменский приглашает женщин к "рафику". - Вы тоже, - говорит он сторожу.

- И кофта сгорела! - с новой силой сокрушается Стольникова. Только-только в "Березке" достала! Сунула в письменный стол и забыла!

- Ну знаешь, сгорело гораздо более ценное! - раздраженно фыркает Гуторская.

- Само собой! А и кофту тоже до смерти жалко!.. Самая модная, от талии вот такой рукав... - ищет она сочувствия у Пал Палыча.

...Кибрит, утопая в огромном комбинезоне, отправляется с сотрудниками пожарной службы в глубь сгоревшего складского помещения.

Зевака бормочет вслед:

- Все загасили, одна вонь осталась.

В один из следующих дней Стольникова является на допрос во всеоружии женских прелестей.

- Вы так переживали, Евдокия Михайловна, а сегодня, смотрю, цветете и благоухаете, - с любопытством оглядывает ее Пал Палыч.

- Ой, до того переживала - не представляете! Столько добра прахом пошло. Тысяч под двести! Как вспомню - так носом хлюпаю! А сегодня подумала: вчерашний огонь слезами не зальешь. И пошла в парикмахерскую - самое лучшее средство для женщины, если неприятности. Наведешь красоту - и опять вроде жить можно! А плакать... - Кокетливо: - Небось с вами еще наплачусь. Хотя ну ни крошечки не виновата!

- Боюсь, не совсем так, Евдокия Михайловна. - Знаменский идет к сейфу и достает пухлую канцелярскую папку. - Жаль портить вам настроение, но вот тут у меня... - Он неторопливо развязывает тесемочки, а Стольникова с испугом ждет. - "Указание о перепланировке дымоходов", - читает Знаменский, перелистывая подшитые бумаги. - "Предписание о заключении электропроводки в асбестовую изоляцию", "Акт обследования...", "Предупреждение...". Знакомы вам эти документы?

- Знакомы! - с облегчением подтверждает Стольникова. - Пожарный инспектор после каждого обхода оставляет какое-нибудь предписание!

- А вы не выполняете!

- Да чтобы выполнить, не то что капитальный ремонт - новые склады надо строить! Со всякими там анализаторами дыма! Написать-то легко!

- Но если склад сгорел из-за несоблюдения противопожарных мер, для вас это обвинение в халатности.

- И что - под суд?!.. - ужасается Стольникова. - Пал Палыч, миленький, да таких бумажек на каждом складу кипы целые... и на предприятиях тоже! И никому ничего!

- До первого огня, Евдокия Михайловна. Пока везет. А не повезет да загорится как раз от того, про что вас предупреждали, тут уж... - разводит он руками.

- Ой, не расстраивайте вы меня, ресницы потекут!

Параллельно сотрудник БХСС Томилин беседует с Гуторской:

- Значит, склад был самого широкого профиля - от мебели до галантереи. И промтовары из него поступали в специальные магазины для работников вашего ведомства.

- Та же система у речников, шахтеров... Прекрасно знаете!

Гуторская немногословна и начисто лишена непосредственности, свойственной ее начальнице. Томилину приходится пускаться на мелкие хитрости, чтобы как-то ее расшевелить.

- Лишний раз уточнить не вредно. Такая служба, куда денешься! Скажите, ваши сотрудники обедали на складе или ходили в какую-нибудь столовую?

- Да куда там пойдешь?! Вы же видели - кругом пустыри и овраги!

- Не надо сердиться.

- Я не сержусь, но я человек деловой, люблю логику и точность. А ваши вопросы бессистемны... и, простите, лишены смысла!

- Суровая вы женщина!.. - Гуторская отмалчивается. - Ну, тогда поэксплуатируем вас как делового человека. - Он разворачивает на столе рулончик плотной бумаги. - Вот схема склада.

В кабинете Знаменского продолжается беседа с заведующей складом.

- Вы такой еще молодой и с виду добрый... А видно, уже зачерствели на своей должности, - укоряет Стольникова. - Женщина попала в беду, ей же нужно сочувствие!

- Есть обстоятельство, которое предостерегает меня от поспешного сочувствия, Евдокия Михайловна, - и, помолчав, спрашивает: - Когда ожидалась ревизия?

Стольникова растерянно хлопает ресницами - не ожидала атаки с этой стороны.

- Какая ревизия?.. - машинально повторяет она.

- Обычная, полугодовая.

- Не понимаю... при чем тут...

- Ревизия должна была проводиться через два-три дня.

- Возможно, но... мне же не сообщают... к вам, мол, едет ревизор!

- Вы заведуете складом четыре года. И ведомственные ревизоры всегда приходили в одни и те же сроки. Я прав?

- В общем-то, да... - сдается Стольникова. - Но что плохого, Пал Палыч? Подметем загодя двор, в складу приберемся, чтоб легче учитывать. Ревизоры только довольны! И начальство... Честно-то, Пал Палыч, кому нужны лишние приключения?

- А я вот недоволен. Для следователя пожар перед ревизией - вещь подозрительная. Напрашивается мысль о сокрытии каких-нибудь... непорядков.

- Пал Палыч, миленький! Ведь это ж несчастное совпадение, ничего больше! Клянусь всем святым! - Взгляд у Стольниковой открытый, тон искренний.

- Мне, Евдокия Михайловна, частенько клянутся, - усмехается Знаменский. По-разному, конечно. "Провалиться на этом месте", "Чтоб мне счастья не видеть", "Пусть язык отсохнет"... Клянутся жизнью, могилой матери, здоровьем детей. Вы вот - всем святым. А что для вас святое?

Стольникова воспринимает вопрос с полной серьезностью и после паузы произносит торжественно и проникновенно:

- Я клянусь вам любовью самого дорогого для меня человека!

Закончив разговор со Стольниковой, Знаменский входит к Томилину.

- Кончаем, Пал Палыч, - докладывает тот, имея в виду схему склада, испещренную пометками Гуторской.

Знаменский наклоняется посмотреть.

- Так-так... Что тут за цифры?

- Кожаное пальто на меху, Югославия, - комментирует Томилин.

- Можно принять и за шестьдесят восемь, - указывает карандашом Знаменский.

- Под этим номером фен для сушки волос, - дает справку Томилин.