Ольга Лаврова - Пожар

- Видите, какая разница? - обращается Знаменский к Гуторской.

- Нет, не вижу разницы. И шестьдесят три сгорело, и шестьдесят восемь сгорело.

- Все-таки напишите, пожалуйста, рядом поразборчивей, а внизу примечание: "Исправленному шестьдесят три верить" и подпись.

Гуторская раздраженно фыркает, внося исправление.

- Соображений о причине пожара у вас не появилось?

- Вряд ли следствие с ними посчитается. Будете валить на нас со Стольниковой - чего-нибудь там не соблюдали!

- Мы так кровожадно выглядим? - поражается Знаменский. Гуторская не отвечает. - Так я вас слушаю, - уже серьезно добавляет он.

- Да хотя бы молния ударила - вот вам и причина!

- Отпадает. Мы запрашивали метеосводку.

- Тогда самое вероятное - кинули окурок. Тлело, тлело, потом занялось. Сколько ни запрещай курить, за грузчиками не уследишь!

- Простой вариант... Не исключен, но в ряду прочих. Как вы, например, оцениваете тот факт, что склад сгорел накануне ревизии?

В отличие от Стольниковой, Гуторская готова к подобному повороту разговора.

- Оцениваю с большим сожалением! - чеканит она. - Случись пожар после ревизии, вы бы не задавали таких коварных вопросов! И таким невинным тоном!

Развалины после пожара мрачно чернеют при дневном свете. Кибрит и сотрудники пожарной службы осматривают их, фотографируют, берут пробы золы и пепла. Кропотливая, грязная, долгая работа...

У Пал Палыча дошли руки более обстоятельно побеседовать со сторожем Николашей. Николаша выглядит совсем стариком - понурый, угнетенный чувством своей вины.

- После работы в тот вечер никто на складе не задерживался?

- Не-ет.

- Может, дневной вахтер?

- Не-ет. Он меня еще за воротами встречает. Домой спешит, невтерпеж.

- И ничего примечательного не заметили?

- Все как обычно... Только вот когда я чаевничать наладился, Гуторская прибежала: чего-то на территории забыла.

- Минутку. Воду для чая вы где наливали?

- Я из дому приношу, в термосе. Сладкий, заваренный.

- Значит, прибежала назад? И сколько пробыла?

- Минут пять, наверно. Сумку какую-то вынесла.

- Пока она ходила туда и назад, вы оставались своей вахтерке?

- Там. Чтоб ей пройти, сигнализацию отключил, потом врубил обратно. Потом чуток радио послушал - и вдруг начало меня морить... Да ведь как уснул-то замертво! Рядом огонь ревет, крыша рушится, от дыму не продохнуть, а я сплю! Вы только подумайте!

- Гуторская термосом не интересовалась? Не брала, например, в руки?

Сторож таращится в изумлении: экую нелепицу спрашивает следователь!

- Да что вы, на кой?! - И возвращается к прежней теме: - Прям наваждение! Вот вы отправляли на алкоголь проверять. Трезвый же я был?

- Трезвый.

- Видите как. Не иначе судьба! Мне юрист - рядом живет - сказал, статья есть. - Он тяжко вздыхает. - Статья сто.

- Да, статья есть... Вспомните, пожалуйста, куда вы отлучались до того, как сон сморил.

- Никудашеньки!

- Ошибаетесь.

- Нет, точно! Заступил на дежурство, пошел доложиться Евдокии Михайловне...

- Где она была?

- В конторке с Гуторской. И больше ни с места. Только, конечно, замок на склад навесил, когда бабы на автобус собрались.

- Уходили они поодиночке?

- Нет, гуртом проводил.

- А раньше, пока докладывались Стольниковой, вахтерку запирали?

- На пять-то минут?!

- Так. Пять минут она была безнадзорной!

- Ну к чему вы это, товарищ следователь?.. Знаю, виноват, сам себя казню. Да еще суд добавит! Старухе каково? Дочерям? Чего уж теперь задавать зряшные-то вопросы!..

- А того, что остатки вашего чая отданы на анализ. И в них обнаружено крепкое снотворное.

У ошеломленного сторожа глаза лезут на лоб.

- Пока об этом никому ни слова, поняли? И давайте думайте, кто мог подсыпать.

- На кого ж я такое подумаю?!.. Что вы!..

Томин прохаживается у ворот небольшого завода. Оттуда появляется группа людей, среди них зевака.

- Привет огнепоклоннику! Не узнаете?

- Почему? Узнаю.

- У меня два-три вопроса.

- Хоть двадцать три!

- Как вы очутились на пожаре?

- От приятеля домой чапал. Гляжу - полыхает! Понятно, завернул.

- С какой стороны вы приближались?

- Да там сзади тропка на дорогу выводит. Я по ней.

- Никого рядом не видали? Не встретили?

- Откуда? Позднотища же?.. Только подлюга одна подъезжала из интереса. Поглазела, развернулась и уехала. Даже из машины не вылезла! А я вижу - окошко светится, давай в дверь барабанить. Еле сторожа добудился! Начали пожарным звонить, потом барахлишко таскали, боялись - на хибарку его перекинется...

- Ну-ка поподробней, что за машина, - прерывает его Томин.

У Знаменского собрались Кибрит, Томин и Томилин. Кибрит вооружена актом экспертизы и схемой склада, размеченной сотрудниками пожарной службы.

- Зинаида, не углубляйся в дебри! - просит Томин.

- Тебе неинтересно, а я увлеклась. Пожарно-техническая станция меня прямо заворожила!.. Ну ладно, изложу попросту. - Она откладывает акт. - Сначала думали, что пожар в месте наибольшей степени обгорания. Но когда учли все условия, влиявшие на распространение пламени, мнение изменилось. Первоначальный очаг оказался здесь. - Она обводит небольшой участок на плане. - Судя по черепкам, тут стояли ящики с посудой и, следовательно, было много упаковочной стружки.

- Совершенно точно, - поддакивает Томилин, сверяясь со своей схемой. Номер семь - чайные сервизы "Весна".

- А хоть какие-то данные, отчего загорелось, - не терпится Пал Палычу.

- Кое-какие есть, - небрежно произносит Кибрит, чтобы поэффектней подать новость. - В том месте на бетонном полу найдены следы бензина, - она загибает пальцы, - осколки бутылки и свечной парафин.

- Так это ж умышленный поджог! - восклицает Знаменский.

- Молния... окурок... - вспоминает Томилин в сердцах.

- Нет, погодите. Получается, плеснули бензину, чиркнули спичкой и пошли? Заперли горящий склад - и по домам? А сторожа усыпили? Такой вот дружный общий сговор... Как-то странно, братцы!

- Не обязательно сговор, Пал Палыч, - возражает Кибрит. - В заключении об этом не сказано, но мы много обсуждали... И по расчетам - конечно, предположительным - до ящиков пламя добралось не сразу. Не стану утомлять Шурика подробностями, но могло и двадцать минут пройти, и даже тридцать, а тогда уже начало разгораться всерьез.

- То есть можно было чиркнуть спичкой и удрать? Причем еще до конца работы? И при опломбировании ничего не заметили?

- Да, Пал Палыч.

- Если расчеты достоверны, снимаю шляпу! - говорит Знаменский.

- Я б в пожарники пошел, пусть меня научат!.. Как будем дело делить? произносит Томин, обращаясь к коллеге. - Тематика вроде бы хозяйственная карты в руки БХСС. На чужое мы не посягаем!

- Мы тоже, - в тон отзывается Томилин. - Если хищение - область моя. Но если воры посторонние - раскланиваюсь и исчезаю со сцены.