Ольга Лаврова - Шантаж

Нет, не понял. Напугался - да. А понять где ему, выросшему в арбатских переулках и совершавшему экскурсии не далее Кунцевского и Востряковского кладбища? Да и как понять?

С нормальной точки зрения, приисковый быт - нечто чудовищное. В подобных хибарках и сараюшках (в печати звучно называемых "бидонвилями") жить нельзя. А уж лютыми сибирскими зимами - спаси и сохрани! Медведям в берлогах стократ теплей и уютней.

И сколько бы ни шло отсюда опечатанного и охраняемого автоматчиками "золотого запаса", сами добытчики остаются несчастной рванью. Главное утешение, главная забота - бутылка. А подчас в ней вопрос жизни и смерти, тут уж мороз судья.

К кражам добываемого золота отношение у всех простое. Однажды, к примеру, приземлился самолет без опознавательных знаков, главный инженер прииска загрузил в него пуды "желтого металла" и улетел в неизвестном направлении. Для приличия объявили всесоюзный розыск, хотя в Союзе его никто никогда найти не чаял.

Чего же ждать от маленького труженика? Платят ему за каторжную работу копейки, а кругом перекупщики, у них спиртное и мосты "на материк". И без колебания всаживал он в трубы, по которым гонится порода, самодельные ловушки для золота. Вот тут уж жестоко правила честность. Залезешь в чужую ловушку поплатишься головой. Споры решались проще, чем на самом "диком Западе".

Возможно, жесткая упрощенность нравов передалась еще со времен, когда на золоте вкалывали за пайку зэки. Многие, освободившись, там и остались со своими традициями и задавали тон. А кто позже приезжал в надежде подзаработать, либо сразу заворачивал оглобли, либо научался подчиняться общим порядкам.

И в описываемые годы и позже струйки золота всегда текли к неким точкам притяжения и осаждались у богатых и предусмотрительных. Кто знает, не они ли или их дети вынырнули сейчас из подполья, оккупировали здесь и там разные консорциумы и в полном консенсусе с чиновничьей верхушкой принялись отмывать многолетние знаки? (О тех, кто уже без всяких фокусов растащил золотой запас целой страны, мы помолчим - немеет язык).

Итак, струйки всегда сочились, сливались в ручейки, но во времена Приезжего посредничать между приисками и "большой землей" было занятием аховым, и брались за него несколько десятков смельчаков. Приезжий не сгущал краски, изображая свои скорые на расправу тылы...

Надо было срочно что-то делать. Даже злиться на "столичного коммерсанта" было уже некогда.

- Сядь нормально.

Чистодел, до того виновато сгорбленный, выпрямился и робко поднял собачьи глаза.

- Рассказывай, кто погорел, на чем погорел.

- Вроде мужик был крепкий, верный, а вот... вчера взяли... За спекуляцию золотыми вещами.

- Как узнал?

- Жду его на месте - нету. Отъехал в сторону, звоню из автомата на квартиру. Соседка и рассказывает...

- Она тебя знает? - подгонял Приезжий.

- Да ни в жизнь! Просто делать старухе нечего, вот и треплется.

- А почему за спекуляцию?

- Он в золотоскупке оценщиком работал. Там, видно, и влетел.

- Что взяли на обыске, неизвестно?

- Соседка понятая была, видела. Говорит: брошки-колечки, деньги - не знаю сколько - и весы.

Тут Приезжему изменила выдержка.

- Весы?! Час от часу не легче!

- А чего весы?

- А то, что продаст тебя твой крепкий мужик, вот чего!

- Да почему?

- Деревня ты, барабанщик. Сделают анализ - и сразу видно, что вешали: вещи или песок. Дошло?

- Это вы точно - про анализ? - изумился Чистодел.

- Досконально. Был у нас показательный суд, один вахлак из старателей вот так же с весами влетел. Притиснут твоего купца, припугнут статьей - и все, не станет он за тебя голову на плаху класть.

Чистодел нахмурился, но возразил довольно храбро:

- А чего он может сделать? Он про меня ничего не знает!

- Ну что-нибудь всегда...

- Да чтоб я сдох! Я про него много знаю, а он про меня - во! - и показал неопрятный кукиш.

Приезжий поймал кукиш в ладонь, даванул коротко, но Чистоделу и того хватило, чтобы сбить самонадеянность.

- Говори, как связь держали.

- Виделись только при деле, - Чистодел бережно разлеплял сплющенные пальцы. - Он мне нужен - я ему звоню домой, назначаю время. Встречались на улице в трех уговоренных местах по очереди. Я ему нужен - он пишет на Главный почтамт до востребования.

- Значит, фамилию знал!!

- А я Сергеев Петр Иваныч. Нас таких в Москве, может, две тысячи, а может, пять. Пойди, сыщи! И внешность у меня обыкновенная.

- Общие знакомые есть?

- Ни единого человека!

- Но кто-то же вас свел?

- Кто свел, тот, слава Богу, помер.

- Дома у купца хоть раз был?

- Не.

- На работе?

- Дурак я, что ли?

- Уж такой ты хитрый.

- А чего? - Чистодел уже снова воспрянул.

- Ну, если такой хитрый, вот тебе задачка - я, примерно, в Магадане, ты в Москве. Как ты меня найдешь, барабанщик?

Чистодел не понял:

- Отобью телеграмму до востребования... как обыкновенно: Ковалеву для Димы.

- Нельзя телеграмму. Как тогда?

- M-м... Тогда, пожалуй что, прости-прощай.

- А тебе надо очень. Ты соображай, раз хитрый. Ну-ка?

- А приехать можно?

- Милости просим. Хоть на два месяца.

Чистодел начал увлекаться игрой:

- Ага... Тогда в адресный стол, найду Ковалева В. И.

- Допустим, в Магадане их пять.

- Тогда буду нюхать, от которого Ковалева чем пахнет... Дальше соседей тихонько поспрашаю - у кого, мол, есть такой приятель - иногда навещает, обрисую ваши годы, внешний вид, часто, мол, в столицу летает... На аэродроме девочек прощупаю... Надежда есть - за два-то месяца!

Приезжий помолчал, сжав крупный, прямо прорезанный рот. Барабанщику и не снилось, насколько опасна проявленная им сообразительность.

- Так... Стало быть, хитрый. А этот твой купец... как его?

- Миркин.

- Он глупорожденный?

- Зачем? Он вполне.

- Так почему уверен, что он тебя не найдет? Если обэхээс поможет? Считаешь, ты хитрей всех?

Нет, этого Чистодел не считал. Он чувствовал, что Миркин, например, и умней, и изворотливей.

- Думаете, могут меня найти?..

- Могут найти.

Приезжий прикидывал: Миркина взяли по плевой статье. А вот участие в хищениях с приисков - другой коленкор. Потому выдавать Чистодела Миркину - нож острый. Но проклятые весы! Если крепко нажмут... пес его знает, этого Миркина, может, такой же барабанщик.

- Страховка нужна, - сказал он. - Не усек? Надо, чтоб твой купец пошел за одну спекуляцию. Тогда ему расчета нет никого закладывать. А пока мы этими весами все, как веревкой, повязаны.

Вообразив, что решения проблемы ожидают от него, Чистодел начал напряженно размышлять - то бишь морщить лоб, чесать в затылке, закусывать губу. Да, нужна страховка. Он даже ощутил ответственность за Борю Миркина - надо спасать парня! Тем более парень-то не вредный, добрый парень-то.