Лилиан Браун - Кот, который учуял крысу

Пикакский кёрлинг-клуб был построен за городом, где была «ничейная» земля, и поэтому на автостоянке было полно места для парковки. Клуб, по всеобщему мнению, напоминал швейцарское шале, в уютных интерьерах которого царила дружелюбная атмосфера — основной принцип такого вида спорта, как кёрлинг.

Позже Квиллер записал свои впечатления в дневнике.

Сначала мы с Джо зашли в тёплое помещение, где я встретил кое-каких знакомых: Тео и Мисти Морган, Фрэн Броуди и доктора Преллигейта, Хикси Райс и Дуайта Сомерса и Джеффу Янг с Кёртом Соловью (вот кого она выбрала в спутники!). Неужели он пытался втюхать ей какие-нибудь раритеты? Или она соблазняла его составлением натальной карты? Дуайт поблагодарил меня за то, что я рекомендовал его Кассу Янгу, и сказал, что может сделать много полезного для молодого строителя.

Болтая о том о сём с Морганами, я услышал нечто интересное для себя. Тайный заказчик Мисти (мне удалось установить, что это Дон Эксбридж) заскочил к ней в студию и спросил, может ли она выполнить работу к определённой дате. Он сказал, что её батики будут использованы как драпировка в одном большом ресторане с верхней галереей: их свесят вниз, перекинув через перила второго этажа. Ресторан планируют открыть до выпадения первого снега. И будет очень хорошо, если она сможет сдать к сроку хотя бы несколько батиков, если не весь заказ.

Теперь мне стало понятно, почему отвергли предложение Эрни Кемпла. Дон Эксбридж перебежал ему дорогу, заключив сделку с бывшим хозяином шалмана «Вкусная еда Отто»!

Джо показал мне Касса Янга — симпатичного молодого человека, высокого и с прямой спиной, как у его матери. Касс вместе с членами Ледового комитета обсуждал какую-то проблему, поэтому мы не стали вмешиваться. Я понял только, что новый компрессор не обеспечивает нужное качество льда, а на воскресенье назначен очередной бонспил, то есть соревнования. Из Биксби вызвали механика, но у него был другая срочная заявка, и он обещал приехать попозже вечером, если кто-нибудь его впустит.

Спортивное оборудование, комнаты отдыха и раздевалки со шкафчиками помещались на нижнем этаже, в полуподвале, но у лестницы, ведущей вниз, была обустроена площадка для трофеев. Там лежал старинный камень для игры в кёрлинг, а над ним, на стене, висели две скрещенные щётки, или метёлки, — символ, изображенный на значках членов клуба.

В комнате для отдыха я увидел доску, на которой мелом было выведено расписание сегодняшних матчей. Сквозь зеркальное стекло проглядывали залитые льдом игровые площадки для кёрлинга. Кто-то шлифовал лёд, который потом сбрызгивают водой — для придания ему шершавости, или «эффекта гальки». Если лёд будет слишком гладким, то камень может улететь за пределы округа. Во время игры члены команды трут лёд специальными щётками, чтобы удалить мелкие осколки льда и капельки воды с пути, по которому двигаются камни.

Когда начались соревнования, мы пошли на трибуну для зрителей. И только тогда я понял, какой это цивилизованный вид спорта! Никаких побоищ на льду, никаких оскорбительных, нецензурных выкриков ни в адрес друг друга, ни со стороны зрителей! Сквернословие запрещено уставом.

— А кто выбрасывает первый камень? — спросил я у Джо.

Первый игрок приблизился к отметке — перед броском игрок должен опереться на одну из колодок, закреплённых на игровой площадке, которая не позволяет кёрлеру упасть на поле вслед за камнем, — затем, на минуту сосредоточившись, он наклонился и сделал неожиданное резкое движение, толкнув свой спортивный снаряд. Камень спокойно заскользил по льду. Для меня этот динамичный бросок создал внутреннее напряжение — на секунду сердце замерло, как в момент, когда игрок в бейсболе делает крученую подачу, или дискобол входит в штопор для запуска диска, или когда с занесённым бревном в руке отступает назад шотландец в состязаниях по метанию ствола.

На меня посещение матчей по кёрлингу оказало гипнотическое воздействие. Словно заворожённый, я наблюдал, как камень проходит по льду, огибая снаряд соперника, уплывая достаточно далеко, но не пересекая линию площадки. Интересно, в чём тут фишка? Неужели всё дело в изгибе кисти руки? Или это чистая концентрация воли? Пока я глядел во все глаза, над ледовым полем раздавались крики болельщиков и игроков:

— Подметай!! Выводи его!.. Отличный камушек! Давай, толкай! Убери щётку! Наша взяла! Хороший перевес!

Позже, в комнате отдыха, я встретился с Кассом Янгом и сказал ему, что хочу вступить в клуб. Он, махнув рукой, подозвал рыжеволосую женщину.

— Наш новый член! Держи его, пока не сбежал!

Она принесла бланк заявления и спросила, нужен ли мне инструктор.

Затем в комнату вбежал один из членов Ледового комитета с выпученными глазами и заорал:

— Я не могу дожидаться механика! У меня жена рожает! Мне срочно нужно везти её в больницу!

— Я останусь, — пообещал Касс. — Езжай домой. Не волнуйся. Надеюсь, будет мальчик!

— Надеюсь, будет девочка, — вмешалась рыжеволосая.

По пути домой Погод Хор спросил:

— Ты знаешь, кто такая эта с рыжими волосами? Вторая жена Дона Эксбриджа. Она как раз с ним разводится.

— Я слышал об этом, — заметил Квиллер. — Я уже встречался с ней в прошлом году, на одном приёме. Но тогда она показалась мне серенькой мышкой.

— Дону нравятся тихие маленькие мышки, — продолжал Погод Хор. — Рядом с ними он представляет себя аппетитной круглой головкой сыра. Вообще-то Малинн — такое у неё имечко, пишется с двумя «н» — очень славный человечек. Крашеные волосы — это что-то новенькое.

Квиллер задумался.

— Когда Сьюзан развелась с Доном, она всех мужчин начала называть «радость моя» и открыла шикарный антикварный магазин. Как ты думаешь, что учинит Малинн, получив свидетельство о разводе?

— Она уже давно вернулась к своему прежнему занятию: она маникюрша. Принимает клиентов только на дому. Скажи, тебе действительно нужен инструктор по кёрлингу?

— Думаю, нет. Я профессиональный зритель, и моё хобби — наблюдать за людьми… Не хочешь ли зайти пропустить стаканчик перед отходом ко сну? У меня есть замечательное шотландское виски.

— Если от него потом не будут болеть виски — то с удовольствием, — скаламбурил Погод Хор.

Когда они доехали до своей обители «Ивы» и вошли в четвёртый блок, у них чуть не лопнули барабанные перепонки от душераздирающего вопля.

— Боже мой! Что это? — задохнувшись от ужаса, пробормотал Погод Хор.

Неистовый крик перешёл в оглушительный вой.

Квиллер застонал — у него сердце оборвалось от нового знамения: кошачий вопль мог означать, что погиб ещё один пожарник-доброволец.

— Это Коко, — хрипло ответил репортёр.

— Я слышал эту симфонию за стеной прошлой ночью и решил, что в Мускаунти объявились волки. Может, он съел что-то не то?