Лилиан Браун - Кот, который бросил бомбу

Короче говоря, теперь Квиллер мог подсчитать убытки и списать промахи на не зависящие от него обстоятельства. Они с Полли обсудили все это по телефону в тот же вечер. Вообще-то Полли нуждалась в отдыхе перед хлопотливым воскресеньем: церковь, ланч с Райкерами, «Великий пожар» и под конец вечеринка у Гуда.

В книжный магазин заходила Кларисса. Ей очень нравится новая работа, она предвкушает вечеринку с пиццей и беспокоится о здоровье тети Дорис и дяди Натана. Девушка хочет вернуть ценное кольцо и объяснить свой разрыв с Харви, но ей удалось побеседовать только с экономкой.

Квиллер выслушал всё это с подобающим выражением лица, но сам отмалчивался. Только сказал, что хотел бы впасть в транс перед тем, как войти в образ радиокомментатора из девятнадцатого века. Они с Полли попрощались, договорившись встретиться на вечеринке у Джо.

— A bientot, — сказала она.

— A bientot.

И опять Квиллер выступил при полном зале днем в воскресенье. Отклик зала был все тот же: женщины всхлипывали, слушая о трагедиях целых семей, и вспоминали истории, которые им самим рассказывали бабушки. Мужчины громко сморкались, слушая об одноруком отце, который пытался спасти двоих детей.

Повисло тягостное молчание, когда аудитория представила себе сотни жертв, пытающихся спастись в новом кирпичном здании суда, в том самом здании, куда теперь приходят платить налоги или подавать заявление на регистрацию брака.

«Потрясающе», «невероятно», «душераздирающе» — вот что услышал Квиллер, появившись в фойе после шоу.

Больше всего ему хотелось вернуться в амбар и провести спокойно час-другой с сиамцами, прежде чем отправиться в «Уинстон-парк» за Клариссой.

Кларисса пребывала в приподнятом настроении, на одной из диванных подушек сидел импозантный кот.

— Привет тебе, сэр Джером! — воскликнул Квиллер, сопровождая слова церемонным поклоном.

Кот и ухом не повёл, лежал и смотрел на Квиллера большими золотистыми глазами.

Квиллер сказал Клариссе:

— Великолепное создание! На каком языке он разговаривает? — Он привык к сиамцам, с их «говорливостью» и выразительными движениями.

— Он побаивается ваших усов, — объяснила девушка. — Вот интересно, почему он всегда устраивается ровно посередине, где бы ни сидел: на стуле, на подушке, на коврике?

— Он центрист, — изрёк Квиллер со знанием дела. — Многие кошки — центристы. Будь они людьми, оказались бы где-то на полпути от демократов к республиканцам.

Перед тем как уйти, Квиллер сделал комплимент голубой шубке Джерома (которую всё-таки про себя посчитал серой)… а также серому брючному костюму Клариссы (явно голубому).

Квиллер заметил в руках у спутницы большую, похожую на портфель сумку, напомнившую ему о Тельме Теккерей. Это в Калифорнии такие носят? Он воздержался от обычных острот («вы что, захватили с собой поесть?», «собираетесь остаться там на ночь?»), пообещав себе обязательно выяснить, что в сумке, но чуть позже.

По дороге на вечеринку Квиллер рассказал Клариссе, с кем ей предстоит познакомиться: Конни Констебл — ветеринар в лечебнице, специалист по кошкам; Джадд Эмхёрст — бывший инженер, а ныне менеджер по особым делам в книжном магазине.

Потом он заметил:

— Я слышал, вы уже освоились в газете.

— Да, и все так добры ко мне! Роджер Мак-Гилеврэй всем меня представил… А кстати, он женат?

— Не только женат, но и отец троих детей, которых учит на дому. С Джоном Бушлендом, фотографом, победителем разных конкурсов, вы уже встречались. Он любит, когда его называют Буши. Нас троих — его, меня и Роджера — однажды выбросило на необитаемый остров в страшный шторм. Так что мы теперь навсегда связаны друг с другом.

Пока гости за коктейлями ожидали пиццы, Уэзерби превзошел самого себя, исполнив на фортепьяно «Маленький вальс» Шопена. Тогда Квиллеру пришлось выдать экспромт — лимерик про Джерома:

Джадд спросил Квиллера, умеет ли тот сочинять лимерики о собаках.

— У меня как раз один с собой, — ответил Квиллер и достал из кармана каталожную карточку, которую заготовил заранее, зная, что Джадд рано или поздно поднимет эту тему. На карточке было написано:

Наконец в центре внимания оказался Аукцион фамильного имущества. Все сошлись на том, что дело это благое, и каждый изъявил желание участвовать.

— Здорово придумано, — похвалил Уэзерби. — Вещи приходят и уходят. Предположим, я выставляю дедушкин тазик для бритья, а потом иду на аукцион и торгуюсь там за какой-нибудь другой тазик для бритья.

Полли сказала:

— Ставок я не делаю, но дарю лот из коллекции родственников по мужу.

Кларисса объявила, что она-то не откажет себе в удовольствии поторговаться.

— Единственное, что я сама могу выставить на аукцион, боюсь, никого не заинтересует. Этот предмет дорог мне только тем, что его купила моя бабушка, когда была молодая.

— И что это? — в один голос спросили все.

— Я принесла показать вам. Скажите, что вы об этом думаете.

Все замолчали, а она залезла в свою большую сумку и достала оттуда нечто напоминающее диплом. Перевязанный ленточкой рулон был около трех футов в диаметре и примерно в фут длиной. Когда его развернули, оказалось, что это реклама зерновых хлопьев.

Кларисса робко произнесла:

— Постер из детройтского троллейбуса. — Она помолчала немного и, не дождавшись комментариев, сказала: — По-моему, хорошенький, и в приличном состоянии. Он хранился свернутым шестьдесят лет. Моя бабушка в молодости обычно ездила на работу троллейбусом, и он бывал так набит, что пассажирам приходилось висеть, уцепившись за кожаные петли, и разглядывать рекламу, которой обклеивали стены салона изнутри… Не знаю, как бабушке удалось добыть этот экземпляр. Видимо, плод многочасового висения.

— Вы непременно должны выставить постер, Кларисса, а мы с Джо поборемся друг с другом за него, развлечемся. Я, конечно, выиграю и повешу его в комнате кошек. Постер подойдет к их плетеной качалке.

— Он очень выиграет, если его вставить в рамку, — посоветовал Уэзерби. — Я знаю одного парня в Хорсредише, он берет сущие гроши — для него это раз плюнуть!

Джадд добавил, что и сам, пожалуй, немножко поторговался бы за постер:

— Я буду тем подставным лицом, которое первым делает грошовую ставку, чтобы разогреть публику. Как это с точки зрения этики?

— В данном случае вполне приемлемо, — рассудил Квиллер, — ведь это шутка, и дело-то благое. Мы попросим, чтобы Фокси Фред пустил постер первым номером. Это расшевелит публику. Поднимет настроение. Вся штука в том, Джо, чтобы не ошибиться с максимальной ценой. Чтобы получилась сенсация, надо довести торг до запредельных цифр, и мне кажется, Фонд К. такое потянет.