Владимир Шитов - Собор без крестов

мясокомбината Белозерский Анатолий Борисович, крупный, высокого роста, оплывший жиром мужчина лет

пятидесяти, и мужчина более мелкой комплекции, но тоже плотного телосложения, лет на десять моложе своего

собеседника, смуглолицый, голова, грудь и руки покрыты обильным волосяным покровом — заведующий бойней

Табаев Фахрат Паша оглы, давние компаньоны по подпольному бизнесу. Как в Белозерском легко можно

определить европейца, так и по внешности Табаева сразу можно установить, что он кавказской национальности.

Беседу между собой они вели не спеша, попивая прохладительные напитки, нераспечатанная бутылка водки, обиженная невниманием, сиротливо стояла на столе.

— Борисович, зачем ты меня позвал? — обиженно проворчал Фахрат. — Пришлось от свидания с такой

женщиной отказаться. — Он мечтательно закатил глаза под лоб и блаженно поцеловал кончики пальцев левой

руки. В правой руке у него была потухшая сигарета.

В поведении Фахрата было столько непосредственности, энергии и темперамента, что и Белозерскому

невольно захотелось принять участие в таком мальчишнике. Однако, вспомнив о цели настоящей встречи, Белозерский сказал:

— Ты, Фахрат, посиди и помолчи, а я тебе кое-что сообщу неприятное.

Не ожидавший такого начала беседы Фахрат выжидательно уставился на Белозерского, вновь прикуривая

сигарету и затягиваясь ее дымом.

— Нашим сотрудничеством давно должно заинтересоваться ОБХСС, и если они раскрутятся, то нам придется

сидеть в другом месте и за другим, не так сервированным столом.

— Борисович, говори свою новость, не мучай меня, — прервал его Фахрат.

— Не спеши, все узнаешь, — недовольный, что его прервали, парировал Белозерский, а потом продолжил: —

Вся моя новость касается твоего поведения.

— А чего я такого натворил? — удивленно спросил Фахрат, облегченно вздохнув, так как считал, что со

стороны компаньонов к нему не должно быть претензий.

— Помолчи, ради Бога, дай немому сказать, — теряя терпение, поморщился Белозерский. — Я для

выяснения твоего поведения сейчас и сижу с тобой, только отвечай на мои вопросы без утайки.

Фахрат обескураженно смотрел на своего собеседника, не понимая, куда он клонит.

— Ты со своими друзьями в ресторане часто бываешь? — начал допрос Белозерский.

— Часто! — утвердительно ответил Фахрат.

— Ты не скажешь, кто в ресторане пытался кое-кого вызвать на соревнование, кто больше сожжет своих

денег?

— Говорил в шутку, — подтвердил Фахрат, улыбнувшись.

— Какое там говорил, если сжег две полсотни, — продолжал наступать на него Белозерский. — Кто стол с

закуской перевернул, кто любовнице машину купил?

— Машину на нее я только оформил! — защищаясь, заметил Фахрат.

— У тебя машина с домом уже есть. Не знаешь, куда деньги девать? Может так получиться, что ты не только

сам их лишишься, но и нас подведешь под удар.

В группе расхитителей Белозерский занимал главенствующее положение, так как через холодильник в

основном осуществлялись самые крупные операции.

Однако Белозерский свои указания подчиненным группы отдавал от имени шефа, якобы стоящего над ним и

руководящего всеми.

— Шеф тебя предупреждает: если ты потерял осторожность, то мы с тобой прекращаем деловое

сотрудничество.

— Борисович! Я понял свою оплошность и сделаю правильные выводы. Из игры я не хочу выходить, —

закончил Табаев с упором.

— Тебя никто не будет спрашивать. На твое место желающих толпа. Ты не делай устрашающую морду. На

нас ты давления не имеешь, капать куда-то ни тебе, ни нам не выгодно...

Белозерский тщательно готовился к настоящей беседе, а поэтому на возражения Фахрата находил

убедительные доводы. В конечном итоге Фахрат перестал огрызаться, а только слушал. Он понимал, Белозерскому безразлично, кто будет его преемником, лишь бы тот был менее популярен в среде им подобных и

в народе.

Между тем Белозерский, закончив нравоучение, стал говорить о деле, а это дало возможность Фахрату

понять, что он еще считается своим:

— Последнее время поставляемые тобой партии свиней в лучшем случае беконного веса. На них большие

приписки делать рискованно. Любой посторонний человек визуально может заметить расхождение фактического

веса с весом, указанным в документах. О последствиях такого факта я не говорю, и ребенку ясно.

— А что я могу сделать в такой ситуации? — загадочно улыбнувшись, спросил Фахрат.

— Ты отлично знаешь, что надо делать, и тебе об этом ранее говорили, но напоминаю опять в последний раз.

Свиней беконного веса ты забивай у себя на бойне, а мне направляй двухсоткилограммовых. Но тебе невыгодно

это, так как после забоя таких свиней получается фактический выход мяса больше нормы. У тебя появилась

возможность химичить у себя и получать барыш за счет нас, другим концом, как я говорил, ставя нас под удар.

Скажу даже больше: на твой след вышел ОБХСС, — на полутоне закончил Белозерский.

— Разве ОБХСС вышел на меня? — испуганно спросил Фахрат, признавая незаконные операции на бойне.

Увидев реакцию Фахрата, Белозерский был вынужден признаться:

— Я пошутил, к счастью, ОБХСС пока на тебя не вышел, но обязательно выйдет. Ты слишком наследил, и я

уполномочен тебя уведомить, что мы от дальнейшего сотрудничества с тобой отказываемся.

Убедившись в отсутствии реальной опасности, посчитав себя оскорбленным и обойденным, Фахрат вскочил

со стула и злобно прошипел:

— Вы меня не за того приняли, я еще могу пустить из вас пар.

Спокойно выслушав Фахрата, Белозерский хотел должным образом поставить его на место, но в кабинет

зашла официантка, привлеченная шумом. На ее молчаливый вопрос он пояснил ей:

— Все хорошо, можете быть свободными. Товарищ просто неумело проверил свои голосовые связки.

Официантку, перевидавшую на своем веку не одну ссору и драку, такое объяснение клиента полностью

удовлетворило, и она ушла.

— Не уподобляйся скоту, умей себя вести в обществе, не привлекай к себе внимания: возможно, в будущем

мы вновь наладим с тобой контакт.

— Как долго мне ждать этого?

— Пока наш человек, работающий в заготконторе, не сообщит нам, что ты вышел из детского возраста.

— Я-то думаю, откуда у вас обо мне такая информация? — криво улыбнувшись, произнес Фахрат.

— Ты не шути, моли Бога, чтобы эта информация не распространилась дальше и не попала куда не надо...

Так и не употребив спиртного, они холодно расстались. Первым ушел Фахрат. Оставшись один, Белозерский

задумался: «Вроде Фахрату я сказал все, что хотел, и расстались мы относительно мирно, но неприятный осадок