Владимир Шитов - Собор без крестов

Лапа уже заранее определился, что с переходом к нему Марии, так звали соседку, ее хату они продавать не

будут, а поселят в ней квартирантов, кандидатуры которых нашел в лице своих сторожей.

В его возрасте браки упрощались до минимума и не вызывали таких проблем, какие возникают у молодых.

Он твердо решил брак с Марией не узаконивать, чтобы ее дети не претендовали на его сбережения.

«У меня своих детей нет, кому они достанутся, если не государству? Только не ему, оно меня всю жизнь

гнуло в бараний рог, — обиженно думал он. — Уж лучше я оставлю завещание детям Лесника. Так у него и своих

бабок куры не клюют... Ну и что? У него двое пацанов, они продолжат и его, и мое дело», — с облегчением

разрешил он мучившую его последнее время проблему.

Не говоря Виктору о своем решении, он написал завещание, которое оставил на ответственное хранение в

той же нотариальной конторе.

Завещание было написано на всякий неожиданный случай, а если вдруг Лесник перед ним в чем-либо

провинится, то завещание недолго переделать...

Глава 51

Став с Бородой главным акционером малого предприятия, Виктор решил уволиться с работы, которая была

для него не обременительной, но сковывала его в пространстве и времени, а поэтому препятствовала

оперативно выезжать по делам родного предприятия.

Глузман, прочитав заявление об увольнении с работы по собственному желанию, с удивлением спросил:

— Чем тебе не понравилась работа у меня?

— Яков Иосифович, у меня теперь есть свое дело, и на нем работать для меня интереснее, чем бить баклуши

здесь.

— Да! Новость для меня интересная, — врастяжку с удивлением произнес Глузман. — И в чем заключается

твое интересное дело, если не секрет?

Виктор вкратце объяснил Глузману, чем занимается его предприятие, не забыл упомянуть о приличных

дивидендах.

— Я догадывался, что ты хваткий мужик, но чтобы до такой степени, не мог даже представить. Вот удивил так

удивил! Я рад за тебя. — После паузы он пошутил: — У тебя в роду не было евреев?

— У нас чердаки работают не хуже ваших, но до последнего времени разворота не давали, — искренне

посетовал Виктор.

— Я с тобой согласен, вы умеете и думать глобально, и хорошо работать. — Но дальше Глузман не пожелал

развивать свою мысль, так как в политику никогда не желал вмешиваться, тем более говорить другому о ком-то

крамольную мысль, а потом сожалеть, что ее высказал. — Виктор Степанович, поработай с недельку, пока я

найду тебе замену, а потом возражать не буду, отпущу с Богом, согласен?

— Для меня неделя ничего не значит, а поэтому будем считать, что договорились.

— Честно сказать, мне жаль с тобой расставаться. Мы с тобой неплохо сработались, не так ли я говорю, Виктор Степанович?

— Все правильно, Яков Иосифович, и позвольте мне в знак нашего взаимопонимания преподнести для вашей

супруги скромный подарок.

Он подал Глузману в коробочке из-под часов на бархатной подушечке золотой перстень с бриллиантом в

полкарата.

С удивлением расширив глаза, Глузман спросил:

— Все это настоящее?

— Неужто я буду вам дарить бижутерию?

— Давно не приобретал и не держал в руках путевых вещей, — блаженно и вместе с тем мечтательно

произнес Глузман. — Постой, а с какой стати ты вдруг преподнес мне такой дорогой подарок?

— Мы хотим расширить производство, понадобится стройматериал. Вы же поможете нам за свои деньги

купить несколько десятков кубометров леса?

— Я помогу, но он теперь сильно подорожал.

— Я же вам сказал, что деньги у нас есть, и их наличие вас не должно беспокоить, лишь бы задержки в

приобретении не было. Сами понимаете, что подарок в цену материала не идет, — пояснил Виктор улыбаясь.

— Я тебя давно уже знаю, будем считать, что договорились, а пока я — твой должник. — Подкинув коробочку

в руке, он спросил: — Он не ворован?

— Яков Иосифович! Разве я на такого обормота похож, который ворованные вещи дарит?

— Вроде нет, теперь я спокойно могу отдать его Соне.

— Вы можете ей сказать, что его дал вам я, но другим вы должны говорить иной источник приобретения. К

слову сказать, перстень кустарного производства, и вы его первый обладатель.

Внимательно рассматривая перстень, Глузман удивился:

— А я думал, что фабричный. Насчет его мы никому ничего не скажем, да и наши друзья не из любопытных,

— после паузы он продолжил: — Я чувствую, ваша фирма будет процветать, если ее делами взялись заправлять

такие хваткие ребята. Может быть, и меня возьмете к себе в компанию? — поинтересовался Глузман.

— Кому вы себя предлагаете? — засмеялся Виктор. — Вы же вслепую ничего не делаете. Когда вы

пожелаете стать нашим компаньоном, то приедете на наше производство, ознакомитесь с ним, его плюсами, минусами и лишь тогда, возможно, согласитесь стать акционером нашего товарищества. У нас много чего есть, но отмытых денег мало, — намекнул Виктор.

— Так ты серьезно предлагаешь мне стать вашим компаньоном?

— Я не предлагаю, а всего лишь не исключаю такой возможности, — поправил его Виктор.

— Ты меня заинтриговал своим предприятием. Если не возражаешь, давай поедем туда завтра.

— А дела вашего производства не пострадают? — напомнил Виктор.

— Несколько дней обойдутся и без меня.

— Я на тот случай, если вы захотите вступить к нам в долю.

— Проблем не будет, — беспечно махнул рукой Глузман. — Не все умники уехали в Израиль, поэтому свято

место пустым не будет.

Виктору беспечный, играющий под своего парня Глузман нравился, а поэтому он согласился ехать с ним.

— Я согласен смотаться с вами туда на нашем «КамАЗе», только вы не забудьте насчет замены мне.

— Ты меня обижаешь, — улыбнулся Глузман, — объявление на шофера уже сегодня будет в газете.

Съездив в поселок Розовый и облазив его как заправский ревизор, Глузман воочию убедился, что

кислородный цех является заводом в миниатюре.

Расширение его без увеличения штата служащих и ИТР, а только за счет штата рабочих увеличит выработку

кислорода в два раза с соответствующими выработке дивидендами, которые и сейчас были впечатляющими.

Виктор только показывал Глузману предприятие, знакомил с документами, ничего не хваля и не критикуя, давая своему руководителю возможность самому решать и делать окончательный вывод.

— Вам не приходится искать клиентов. Они сами бомбят своими заявками.

Услышав его мнение, Лапа, сидевший у телефона, пошутил:

— От их постоянных звонков у телефона так накаляется трубка, что невозможно брать голой рукой.

— Да я вижу и слышу, — согласился с ним Глузман.

— Промышленность, как и люди, не может жить без кислорода, — высокопарно произнес Лапа