Жорж Сименон - Мегрэ и Клошар

Она глянула на Мегрэ, всем своим видом показывая, что делает все возможное, чтобы разузнать поболее.

— Да, да… Пусть это и не интересно. С ним никогда не знаешь. Иногда какая-то, вроде бы незначительная деталь… Да. В каком году?.. Примерно лет двадцать. Получила наследство от тетки… И он уехал… Не сразу. Еще год прожил с ней…

А дети у них были?.. Девочка?.. За кого?.. Русселе, того, что занимается фармацевтикой? И они живут в Париже?..

Мадам Мегрэ повторила специально для мужа.

— У них дочь, вышла замуж за сына Русселе, аптечные товары, их семья живет сейчас в Париже.

Затем, опять в трубку:

— Понимаю… Послушай, попытайся раздобыть побольше сведений… Да. Спасибо… Поцелуй за меня мужа и ребятишек. Звони в любое время. Я из дома пока не выхожу…

Послышался звук поцелуя. Теперь она уже обратилась к Мегрэ:

— Я была уверена, что знаю эту фамилию. Ты все понял? Действительно, именно этот Франсуа Келлер, похоже, был доктором и женился на дочке магистрата. А тот помер незадолго до свадьбы.

— А как насчет матери? — спросил он.

Она живо взглянула на него, пытаясь угадать, говорит ли он это с иронией.

— Не знаю. Флоранс о ней не упоминала. Но лет двадцать тому назад мадам Келлер получила наследство от одной из своих тетушек. И теперь очень богата. А врач был чудаком. Ты слышал, что я сказала? Как пояснила сестра, дикарь какой-то. Они оставили прежний дом и поселились в особняке рядом с собором. Год прожили вместе, а потом он исчез.

Флоранс позвонит подругам, особенно тем, кто постарше, и узнает подробности. Обещала позвонить тут же, как появится что-нибудь новенькое.

Тебе это интересно?

— Мне все интересно, — вздохнул он, поднимаясь с кресла и направляясь к подставке, чтобы взять другую трубку.

— Думаешь, что это побудит тебя отправиться в Мюлуз?

— Еще не знаю.

— А меня возьмешь с собой?

Они оба улыбнулись. Окно было открыто. Солнце щедро одаряло их теплом и светом, навевая мечты об отпуске.

— До вечера. Я запишу все что она скажет, если позвонит. Даже если потом будешь над нами обеими смеяться.

Молодой Лапуэнт, видимо, носился по Парижу в поисках красных «пежо-403». Жанвье тоже не было на месте в комнате инспекторов, так как его вызвали в роддом, где он мерил шагами коридоры в ожидании, когда жена принесет ему четвертого ребенка.

— У вас что-нибудь срочное, Люка?

— Нет, все может подождать, патрон.

— Тогда зайдите на минутку ко мне в кабинет.

Надо было послать его в Отель-Дьё за одеждой Тубиба. Утром он как-то об этом не подумал.

— Вас, вероятно, будут там отсылать от двери к двери и ссылаться, уж и не знаю на какие административные правила. Так что лучше сразу вооружиться какой-нибудь впечатляющей казенной бумагой с максимальным количеством печатей на ней.

— А кто её подпишет?

— Вы сами. Для них ведь главное — штемпели. Мне нужны также отпечатки пальцев некоего Франсуа Келлера… Впрочем, не проще ли самому позвонить директору больницы?

Сидевший на подоконнике воробей посматривал на этих существ, суетящихся в рамках того, что в его глазах выглядело как человеческое гнездо. Мегрэ в очень вежливой форме сообщил начальству Отель-Дьё о предстоящем визите инспектора Люка, и все прошло в наилучшем виде.

— Не требуется никакого письма, — заявил он, вешая трубку. — Вас сразу же проводят к директору, и он лично отведет, куда следует.

Чуть позже комиссар, оставшись в одиночестве, принялся листать ежегодный телефонный справочник по Парижу.

— Русселе… Русселе… Амеде… Артур… Алин…

Абонентов с такой фамилией оказалось множество, но одна, выделенная жирным шрифтом сразу же бросилась в глаза:

Лаборатории Рене Русселе.

Они находились в Четырнадцатом округе, в районе Порт д'Орлеан. А ниже был напечатан адрес, по которому проживал их хозяин: бульвар Сюше, в Шестнадцатом округе [19] XVI округ Париже: в нем проживают очень состоятельные люди. .

Два часа тридцать минут. Порыв ветра вздыбил было с тротуаров клубы слежавшейся там пыли, вроде бы обещая скорую грозу, но как-то быстро стих, и погода по-прежнему оставалась восхитительной.

— Алло!.. Я хотел бы поговорить с мадам Русселе, пожалуйста…

Женский голос низкого тембра, звучавший весьма приятно, спросил:

— Кто просит ее?

— Комиссар Мегрэ из Уголовной полиции.

Последовала пауза, затем:

— Вы не можете мне сказать, в чем дело?

— Вопрос сугубо личный.

— Я и есть мадам Русселе.

— Вы родились в Мюлузе и ваша девичья фамилия Келлер, верно?

— Да.

— Мне хотелось бы встретиться с вами и чем скорее, тем лучше. Могу ли навестить вас?

— Придете с какой-нибудь дурной вестью?

— Нет, нужны всего лишь кое-какие сведения.

— Когда вы намерены прибыть?

— Через столько времени, сколько понадобится, чтобы добраться до вас с места службы.

— Не мешай мне, Жанно…

Чувствовалось, что мадам Русселе удивлена, заинтригована, обеспокоена.

— Хорошо, жду вас, месье комиссар. Мы живем на четвертом этаже.

До чего же любил Мегрэ атмосферу парижских набережных по утрам, которая пробуждала в нем столько воспоминаний, в частности, о совместных с мадам Мегрэ прогулках, когда они вдвоем, случалось, проходили вдоль Сены с одного конца столицы до другого. Ему нравились также и тихие авеню в богатых кварталах с зажиточного вида домам и тянувшимися по обеим сторонам деревьями; туда-то и доставил его небольшой автомобиль Уголовной полиции, за рулем которого сидел инспектор Торранс.

— Мне подняться с вами, патрон?

— Думаю, лучше не стоит.

— Вход в нужное ему здание был двойной — решетка из кованого железа и стеклянная дверь, а входной холл выстлан белым мрамором, просторный лифт двигался абсолютно бесшумно, плавно и без скрипа. Стоило ему нажать на кнопку электрического замка, как на пороге вырос камердинер в белой куртке и тут же принял у него шляпу.

— Сюда, пожалуйста.

У входа валялся красный мяч, на ковре — кукла, и через проем он успел заметить, как няня подталкивает в глубину коридора маленькую девочку в белом. Открылась ещё одна дверь, на сей раз будуара, ведущего в просторный салон.

— Входите, месье комиссар.

Мегрэ ожидал, что мадам Русселе должно быть лет тридцать пять. Но она выглядела моложе. Брюнетка, одета в легкий костюм. Взгляд был столь же нежен и бархатист, что и голос, и пока слуга удалялся, в нем уже нетерпеливо бился вопрос к Мегрэ.

— Садитесь. С тех пор как вы позвонили, я все время гадаю…

Но вместо того, чтобы сразу приступить в главной теме беседы, он машинально спросил:

— У вас несколько детей?

— Да, четверо. Одиннадцати, девяти, семи и трех лет.

Наверное, это был первый в её жизни визит полицейского, и мадам не сводила не сводила с комиссара глаз.