Артур Апфилд - Из собрания детективов «Радуги». Том 1.

Ровно в двенадцать часов двадцать восемь минут я услышала, что люк открывают. Несколько минут человек стоял в темноте и только на миг включил свет в подвале, вероятно чтобы сориентироваться в темном помещении. Сперва я хотела задержать его в подвале, но отказалась от этого намерения, так как была совершенно уверена, что сумею сцапать его потом. Может быть, когда он начнет действовать в четвертом номере, появятся еще какие-нибудь сюрпризы. Меня удивило, что при нем не было даже маленького чемоданчика, ведь пятьдесят коробочек просто так, в руках, не унесешь.

Труди зажгла потухшую сигарету и на время прервала свое драматическое повествование.

— Я позволила ему подняться по лестнице из подвала и стала ждать. Спешить было некуда, все равно он будет в четвертом номере. Пробираясь наверх, я услышала в кухне какой-то шум. Прислуги там быть не могло, а Фидлер был занят своими духами. Поэтому я решила, что в кухне Фрюкберг. Шум утих, я с минуту подождала, а потом тихонько открыла дверь в коридор цокольного этажа. Мимо комнаты Фидлеров, откуда слышались тихие голоса, я прошла в вестибюль. Я уже давно отметила, что в доме совершенно темно, но приписала это требованиям спиритического сеанса. Войдя в вестибюль, я увидела, что дверь четвертого номера полуоткрыта. Только я обрадовалась, что легко смогу увидать, чем Фрюкберг там занимается, как он быстро вышел из комнаты. Левой рукой он совал что-то в карман своего плаща, в правой держал молоток. По коридору бельэтажа он направился в заднюю часть дома. Прежде чем идти за ним, мне захотелось заглянуть в комнату. Терборг свисал с постели, касаясь плечом пола. Я приподняла его и положила головой на подушку; оказалось, что он ранен, но не серьезно. Пульс был ровный. На полу возле кровати лежал лист белой оберточной бумаги, и я подняла его.

Все это заняло не более нескольких секунд. Пора было в погоню за Фрюкбергом, но вначале нужно было надеть пальто и берет. Я бросилась в свою комнату и, надевая пальто, выглянула в окно: не выбрался ли он наружу. Так и было. Я увидела, как его неясная тень быстро удалялась по проходу между заборами. С трудом я вылезла через люк и, должно быть, при этом потеряла пуговицу от пальто. А вдобавок больно ударилась коленом о верхний край люка. Я готова была кричать от боли, к тому же и передвигалась я теперь прихрамывая. Когда я выбралась на Кейзерсграхт, Фрюкберга уже, конечно, и след простыл. Я знала только одно место, куда он мог пойти, а именно его контору на Ниувезейдс-Форбюрхвал, и поспешила туда. Хромая и спотыкаясь, доковыляла до Вейзелстраат и, к счастью, поймала там такси. Немного не доезжая до его конторы, я отпустила машину и спряталась в подъезде. Простояла я там около получаса и уже совсем было потеряла надежду дождаться, как вдруг кто-то быстро вошел, на ходу вынимал из кармана ключи. В тот же миг он оказался лицом к лицу со мной, но у меня в руке был пистолет, и я скомандовала: «Hände hoch!» [22] Руки вверх! ( нем .) Очевидно, голос мой прозвучал внушительно, по крайней мере он повиновался. Я стала позади него, приставила дуло пистолета к его спине, вынудила открыть дверь и войти вместе со мной в контору. Там я его обыскала, но оружия в карманах не нашла. Я приказала ему стать спиной к стене, а сама села за письменный стол. Затем я стала его допрашивать, но он не хотел отвечать. Наоборот, насмехался надо мной и нагло сомневался, что я пущу в ход оружие. Оставалось только устроить ему очную ставку с раненым Терборгом. Спиритический сеанс у хозяев, очевидно, уже кончился, дверь откроет сам Фидлер, и я рассчитывала, конечно предъявив ему свое удостоверение, уговорить его помочь мне и таким образом избежать огласки, вредной для пансиона. И вот, приставив пистолет к спине Фрюкберга, я вывела его на улицу, и нам посчастливилось найти такси. Остальное вы знаете!

— Послушайте, — сказал Ван Хаутем, облокотясь на стол. — Из вашего рассказа я вынес самое высокое мнение о вашем профессиональном мастерстве, но притащить Фрюкберга на Регюлирсграхт — это можно расценивать только как грубейшую ошибку. Чего вы хотели достигнуть, устроив шведу очную ставку с Терборгом? Вы знали всю эту историю, знали, где находится морфий. Таксист гораздо скорей доставил бы вас в полицейский участок, там Фрюкберга задержали бы, а полицейские тем временем вместе с вами произвели бы здесь обыск. Амстердамская полиция так неряшливо не работает, иначе у нас не было бы успехов в борьбе с торговлей наркотиками!

Сапфировые глаза Труди холодно и спокойно глянули на него.

— Что это за бумага валялась у кровати Терборга — я взяла ее к себе в комнату, а вы потом завернули в нее мой кирпич? — спросила она безразличным тоном. — Фрюкберг рисковал своей свободой, тайно проникая в пансион, и, похоже, искал он что-то другое, а не свои коробки с пудрой. Что он искал? Может быть, вы мне объясните?

Ван Хаутем вовсе не хотел доверяться молодой женщине. Она — в этом он был твердо убежден — вела себя по отношению к нему не совсем честно, а он был не из тех, кто позволяет себя допрашивать. Чтобы выиграть время, он принялся осторожно разглаживать помятый лист бумаги, с любопытством изучая эмблему табачного магазина.

— Судя по старым складкам, в нее была завернута коробка с десятком сигар. И здесь карандашом написано «Четвертый номер». Вероятно, Терборг заказал себе коробку сигар, а оберточную бумагу бросил на стул. Может быть, Фрюкберг мимоходом случайно задел ее, и она упала на пол. Да мало ли еще может быть причин, почему она оказалась около кровати!

— Да разумеется… Вы правы. Было глупо трогать ее. И тем не менее я ее взяла…

В дверь постучали, и в комнату поспешно вошел Старинг.

— Ван Хохфелдт звонит, комиссар! Вы с ним сами поговорите?

— Да. Составь пока компанию фройляйн Мигль.

Ван Хаутем встал и вышел из комнаты; он не жалел, что им помешали, так как чувствовал, что швейцарка еще не готова играть в открытую. Помощник комиссара с полуслова понял, что женщину-детектива нельзя оставлять одну, сел рядом на стул и доброжелательно посмотрел на нее.

— Как это вы привели его, фройляйн! — начал он, как ему казалось, по-немецки. — Прямо диву даюсь: молодая интересная девушка одна-одинешенька сумела арестовать и доставить сюда здоровенного парня, который едва не совершил убийство!

Труди кокетливо засмеялась и смерила дюжего Старинга откровенным взглядом.

— Амстердамской полиции повезло, что я оказалась под рукой, иначе он наверняка ушел бы и никогда бы вам его не найти.

Старинг умел почти так же тонко, как его начальник, различать интонации человеческого голоса. Он глуповато засмеялся и безразличным тоном провинциального полицейского сказал: