Анатолий Безуглов - Хищники

Роговы жили в двенадцатиэтажном, из красного кирпича доме. Открыла девушка лет шестнадцати, с толстой светло-русой косой и живыми карими глазами.

Когда Ольга Арчиловна сказала, что приехала с Дальнего Востока, Наташа (так звали сестру Бориса Рогова) радостно потащила ее в свою комнату, увешанную фотографиями известной русской балерины начала века Анны Павловой. Ольга Арчиловна решила пока не говорить о цели своего приезда и о том, что она следователь, просто сказала: нужно встретиться с Иваном Жигайловым.

– Он должен был уже вернуться из Москвы, но почему-то задержался,– посмотрела на часы Наташа.– Вы его обязательно дождитесь. Ваня так обрадуется, увидев своих,– беспокоилась девушка.– Сейчас бабушка из магазина придет, кофе попьем…

От кофе Ольга Арчиловна отказалась. А от сердца отлегло: значит, Жан из Парижа еще в Москве.

Наташа забросала ее вопросами. Была ли Дагурова на БАМе, какая там сейчас погода, что надо брать с собой из одежды, если поехать туда…

– Это куда же ты собралась, егоза? – заглянула в комнату пожилая женщина с полным добрым лицом.

Они и не заметили, как пришла бабушка.

– Бабуля, и Ольга Арчиловна с БАМа! – радостно представила гостью Наташа.

– Не с самого БАМа,– оправдывалась Ольга Арчиловна.– Рядом. А совсем недавно мой хороший знакомый виделся с вашим внуком…

– С Боренькой? – в свою очередь, обрадовалась женщина.– Ну, расскажите, расскажите, как они там? А то Ивана послушать, так у них там лучше не придумаешь. А ведь это как-никак Дальний Восток.

Ольгу Арчиловну уговорили попить кофе. Стол накрыли по-семейному, на кухне. Дагурова постаралась припомнить все, что рассказывал о посещении стройки Арсений Николаевич. И о том, что ребята трудятся на славу, и что попалась трудная проходка: природа щедра на сюрпризы. Не забыла упомянуть, что Борис с товарищами обещали осенью приехать в гости в Шамаюн со своей самодеятельностью и рассказать о великой магистрали.

– Об этом Боренька ничего не писал,– сказала бабушка.– Это хорошо. Я очень рада, что мой внук пройдет такую школу. В жизни ой как пригодится! Сама после войны Днепрогэс восстанавливала. Недавно показывали по телевизору, так я слез не могла сдержать. Моя молодость!…

– Вот видишь,– вдруг заявила Наташа,– сама рассказывала, что там были совсем девчонки по четырнадцать лет! А меня к Борису не отпускаете!

– Родненькая ты моя,– ласково взглянула на нее бабушка.– То ведь после войны. Рук не хватало. Отцов да матерей войны покосила… А тебе школу кончать надо.

– И закончу,– упрямо сказала девушка.– А на следующий год все равно уеду. Что хотите делайте, не удержите… Получу комсомольскую путевку – и приветик.

– Поживем – увидим,– нежно погладила ее по волосам бабушка. Повернувшись к Ольге Арчиловне, добавила: – Там какие-то «любомудрые» у Бориса на участке… Придумали же…

– А что? Боря писал, что без вступительного взноса в их клуб не принимают… У меня есть, вот…– Наташа сорвалась с места и выбежала из кухни.

– Ну как сладить с такой? – улыбнулась бабушка.

Девушка вернулась с красивым альбомом, переплетенным в красный сафьян. Страницы его заполнял текст, написанный ровным, совсем еще детским почерком, и вырезки из журналов с фотографиями все той же Анны Павловой.

– Вы представляете,– горячо сказала Наташа,– оказывается, настоящий балет в Англии пошел от нашей, русской! Анны Павловой! В Англии ее почитают – как у нас Пушкина в поэзии! Видите,– показала она снимок из журнала,– Павлова в «Лебедином озере». Она попала за границу еще до первой мировой войны. Потом переехала в Лондон и организовала балетную труппу… Ее считают самой гениальной балериной всех времен!…

– Ну, села на своего любимого конька,– шутливо пожурила внучку бабушка.

– Разве это не интересно? – допытывалась девушка у Ольги Арчиловны.

– Очень,– ответила Дагурова.– А почему ты выбрала именно Павлову?

– Такая плясунья сама была! – ответила за внучку бабушка.– Мечтала в балетное училище, да отец воспротивился. Говорит, выйдет, мол, балерина или нет – на воде вилами писано… Нужно, чтобы в руках дело было, а не в ногах.

Рассказ старшей Роговой прервал звонок в дверь.

– Вот и Ваня,– снова сорвалась Наташа и побежала открывать.

Через минуту в кухне появился широкоплечий, коренастый парень в полосатом сером костюме, со свертками в руках. Усы и бородка у него как у Д'Артаньяна. Он внимательно оглядел Дагурову.

– Вы, что ли, ждете меня?

– Да. Здравствуйте.

– Здравствуйте,– сказал Жигайлов, все еще пристально изучая Ольгу Арчиловну, возможно пытаясь вспомнить, знает он ее или нет.

– Сперва за стол. Проголодался небось,– засуетилась бабушка.

– Спасибо, я сыт,– ответил Иван, складывая покупки на стул.– Прямо из ресторана, что на Останкинской башне.

– Ох и упрямый же вы народ – бамовцы,– вздохнула старушка.

– Не без этого,– согласился с улыбкой Жан из Парижа.

Ольга Арчиловна дала понять, что у нее к Жигайлову конфиденциальный разговор. И они уединились в Наташиной комнате. Дагурова представилась – старший следователь областной прокуратуры.

– Вот вы-то мне и нужны,– мрачно обрадовался Жигайлов.– Помогите. Понимаете, уже больше недели здесь валандаюсь, перебрасывают меня из одного кабинета в другой, как футбольный мяч.

От такого натиска Ольга Арчиловна слегка растерялась.

– Вы это о чем? – спросила она.

– Мне к брату на свадьбу надо, а я в Москве торчу! – не унимался Жигайлов.– И главное – толку пока шиш! – Он вдруг спохватился: – Понимаете, поручение от комсомольского бюро участка. Вы ведь наша, байкало-амурская, так?

– Ну, в общем, местная,– уклончиво ответила Дагурова.

– Знаете, что такое дороги для нас?! Артерии жизни! Для строительства прокладывают ого-го какие магистрали! Бетонки! Я имею в виду притрассовые дороги… Уходят строители дальше, и что же с этими дорогами делается – страшно смотреть и больно.– Жигайлов в сердцах махнул рукой.– Преступление, форменное преступление!

– И кто же виноват? – спросила Дагурова.

– У нас порой виноватых не найдешь. Передовиков – пожалуйста, тут же укажут. А вот растяпы – словно невидимки… Был я в Министерстве транспортного строительства. Ведь это оно строило притрассовые дороги. Говорят: они, ну эти самые дороги, теперь не наши, идите в Министерство автомобильных дорог… Пошел. И вы думаете, добился? Дудки! Там в один голос: те дороги, мол, еще не наши, вот примем на баланс, тогда… А когда они их примут на баланс, это уже будут не дороги, а сплошные колдобины!… Памятники бывшим дорогам!

Ольга Арчиловна дала Жигайлову высказаться: парень весь так и кипел негодованием. Затем посоветовала сходить в ЦК комсомола. Там наверняка помогут. А потом Дагурова постепенно перешла к тому, для чего, собственно, и встретилась с бамовцем в Москве: как и зачем он с другими ребятами из его бригады оказались в Кедровом в воскресенье, 27 июля.