Василий Казаринов - Бог огня

— Что стряслось?

— Мы недосмотрели несколько файлов, — пояснил он. — А там было еще кое-что интересное. В частности, несколько документов, из которых следует, что буквально за день до пожара в особняке со счетов финансовой группы львиная доля средств ушла в какой-то Альянс-банк. Мальчишка, судя по всему, собрав эти материалы, пошел к руководству и задал кое-какие вопросы. В первую очередь: отчего мы переводим приличные суммы на официально несуществующие счета несуществующей фирмы «Уилсон»? И следует ли подыскивать новую работу в связи с тем, что в результате операции с Альянс-банком группа практически прекратила существование? Возможно, он и еще чем-то интересовался, но и того, что зацепил, оказалось достаточно, чтобы вечером к нему заехали домой ребята на джипе и отвезли на работу. А оттуда молодой человек прямиком отправился на кладбище.

Сворачивая на знакомую улицу, Б. О. ни с того ни с сего резко затормозил, сдал назад, проехал до следующего переулка и тихим ходом двинулся по тенистой улочке, неторопливо скатывавшейся к желтой девятиэтажной панельной коробке с цокольной пристройкой, широкую витрину которой по диагонали перечеркивала надпись «Строймаркет».

Он припарковался за огромной фурой, из которой рабочие таскали увесистые картонные ящики, вышел из машины. Бася последовала за ним и только теперь оценила смысл его маневра: отсюда хорошо был виден подъезд к нужному дому.

Метрах в десяти от парадного, сбоку от площадки, заставленной «Жигулями», стоял массивный темно-вишневый джип — как бык, приглядывающий за стадом своих телок.

Привалившись спиной к дверце и скрестив руки на груди, сонно курил, не вынимая изо рта сигарету, какой-то молодой человек в светло-коричневой замшевой куртке, голубых джинсах и ковбойских сапогах на высоком каблуке.

— Так я и знал, — прошептал Б. О. — Водитель.

В этот момент в дверном проеме возникло циклопических размеров существо — судя по габаритам, этот человек вполне мог бы выступать за команду штангистов в супертяжелом весе.

— Амбал, — присвистнул Б. О.

Следом показались еще двое. Один высок, сухощав, флегматичен, другой среднего роста, подтянут, подвижен.

— Ну вот, — подвел итог Б. О. — Стрелок и драчун. Личный эскорт большого человека.

— Что, большие люди подбирают себе тонтон-макутов в одном инкубаторе? — спросила она. — Где-то я персонажи с такими ярко выраженными амплуа уже видела… А где сам большой человек?

— Лучше не спрашивай.

— Ты его знаешь?

— Немного… Правда, чести быть лично представленным не имел. — Он помолчал. — И, откровенно говоря, об этом не очень жалею. А вообще-то познакомиться с этой командой — пусть и заочно — мне пришлось по долгу службы.

В ответ на ее вопросительно-растерянный взгляд он пояснил:

— Я сжег лавочку, которую они опекали, — Б. О. обернулся на звук, раздавшийся за спиной, и немного понаблюдал, как рабочий, уронивший тяжелую картонную коробку, собирает выползшие из нее кафельные плитки. — Как теперь выясняется, сжег пустое место.

Джип плавно тронулся.

— Пошли.

Все происходившее вслед за этим она воспринимала как виртуальную реальность, образы которой накатывают на тебя из монитора, создавая иллюзию твоего движения вперед по каким-то извилистым темным тоннелям; накатила и унеслась под ноги лестница в парадном, отъехала влево и опрокинулась за спину знакомая дверь. Потом ее всосал в себя темный коридор и вытолкнул в комнату, где царил разгром — опрокинутые компьютеры, разбитые мониторы, висящая на падавшем со стола шнуре клавиатура, — потом был опять коридор, справа проплыла стеклянная дверь кухни, остановилась, откатилась внутрь помещения, и Бася увидела ноги и подумала: что за странные ноги такие и почему они словно парят в невесомости? Она подняла взгляд.

Дуся висел на шнуре от лампочки — но это была уже не виртуальная, а просто реальность.

Говорят, не стоит пить водку по ночам, ночная водка не сообщает душе подъема, не растворяет боль в груди и не пьянит, но они пили, молча сидя в темной кухне, потому что у них не было выбора: любое другое занятие сопряжено с необходимостью двигаться, шевелиться, думать, произносить какие-то слова, а на это не было сил и даже не было сил на сон.

Они уже выпили одну бутылку «Смирновской», приступили ко второй, но оставались совершенно трезвыми и целиком доверялись инстинкту, который предписывал время от времени протягивать руку, наполнять рюмки, подносить их ко рту и резко забрасывать голову назад.

Зазвонил телефон. Бася вялой рукой подняла трубку:

— Да? Это тебя…

Он поднес трубку к уху и долго молчал, дожидаясь, пока кто-то на другом конце провода не заявит о себе.

— Здравствуйте, — донесся наконец издалека слабый женский голос. — Мне Коля дал ваши телефоны. Я звонила весь день, но нигде вас не могла застать.

Да-да, — механически отозвался он. — Коля дал.

— Это Нина, Сашина сестра.

— Я узнал вас. Как вы там? Мама Сашина как?

— Ничего. Держится.

— Дай-то бог.

— Я не знаю, зачем звоню. Просто хотела сказать спасибо.

— Не за что, Нина.

— Прекратите… Я ведь видела, как вы бросали конверт с деньгами в ящик. Что вы молчите?

— Ничего. Просто молчу.

— Я не знаю, кто вы, откуда и почему вдруг возникли в этом деле…

— Нина, давайте не будем. Какое дело? С какой стати — дело?

— Дело, дело. Я вам просто хочу сказать кое-что. Еще прежде хотела, когда вы на сорок дней заходили, но почему-то не смогла… Это ведь не несчастный случай был с Сашей, нет.

— Что?

Он резко подался вперед, стол дрогнул, рюмка покачнулась, на мгновение зависла, точно вдруг попала в состояние невесомости, и все-таки упала.

— Мне следователь говорил… Постойте, как же его фамилия… Турковский… Нет, Конецкий. Да, именно так, Конецкий. Он просил не распространяться — в интересах следствия… Ну, да теперь какая разница, все равно никого не найдут.

— Что говорил?

— Его ведь застрелили, Сашу нашего.

— Черт!.. Извините, это непроизвольно вырвалось… А не было разговора про ствол?

— Что, простите?

— Ну, про оружие…

— Подождите, я попробую вспомнить. Да. Он обмолвился вскользь, мимоходом… Я просто забыла, потому что ничего в этом не понимаю. Помню, мне только что-то показалось странным в этой связи.

— Что, Нина, что? Вспоминайте, прошу вас.

— Да! Я тогда подумала: какое отношение оружие может иметь к ветру?

— К ветру?

— Да, я так подумала.

— К ветру, к ветру… Ветряк? Мельница?

— Нет, нет…

— Муссон? Пассат? Бора?

— Нет, что-то другое.

— Флюгер?

— Да! Вот именно. Именно флюгер! Так следователь сказал.

— Нина, он сказал не совсем так.