Питер Чейни - Еще один глоток

– Ну, – ответил Беллами, – я буду искать что-нибудь, что подтвердит пребывание интересующей нас женщины в этой квартире. Мы, например, знаем, какими она пользуется духами. Здесь тоже может оказаться флакон. Может найтись случайное письмо или что-то в этом роде, что убедит меня – это действительно она. А когда я в этом удостоверюсь, я попрошу вас или вашего коллегу позвонить мне в контору, когда они явятся сюда оба. Разумеется, мы не предлагаем вам работать за просто так.

Портье подцепил десятифунтовую бумажку.

– Хорошо, мистер Пеллинг, – сказал он. – Идите и осмотритесь там наверху. Как я уже говорил, там недели две никого не было. Вам никто не должен помешать, а если она вдруг придет и застанет вас в квартире, скажите, что вы – комендант и проверяете, хорошо ли делается уборка. Оставьте здесь пальто и шляпу и все будет выглядеть правдоподобно.

Беллами осклабился и, снимая пальто, похвалил:

– Вижу, вы – опытный ночной портье.

Тот полыценно улыбнулся.

– Я не впервые сталкиваюсь с бракоразводными процессами. Побудь вы с мое в этой шкуре, вы бы тоже ко всему привыкли.

Он обернулся и снял ключ с доски, висевшей позади него. Затем открыл дверь своей клетушки, принял у Беллами пальто и шляпу и вручил ему ключ.

– Езжайте на лифте, – посоветовал он. – Нажмите на кнопку четвертого этажа. Третья дверь по коридору направо от лифта.

Беллами взял ключ, поднялся на лифте на четвертый этаж и открыл дверь ключом, который дал ему портье. Закрыв ее за собой, он включил свет и достал из кармана ключ, который нашел вместе с запиской в потайном кармане Харкота. Ключи были идентичны.

Беллами обошел квартиру – она была большая и хорошо обставленная. В ней было две спальни, гардеробная, кухня, облицованная кафелем, роскошная ванная. Все это он внимательно осмотрел, повсюду включив свет.

Гостиная оказалась просторной, со вкусом оформленной и спланированной комнатой. В углу стоял большой письменный стол орехового дерева. Беллами подошел и подергал верхние ящики, они не были заперты, но оказались пустыми. В нижних ящиках обеих тумб лежали разрозненные книжки в мягких переплетах, старые газеты и справочники. Во всем этом не было ничего, указывающего на их владельца.

Он дошел до самого нижнего ящика. Здесь царил идеальный порядок. Сверху лежала стопка французских романов в желтых обложках, а под ней аккуратно сложенные бумаги. Беллами вынул романы, положил их на пол, затем извлек бумаги и разложив на столе, стал изучать.

Это, насколько он мог понять, были машинописные копии важнейших статей, опубликованных в английской и зарубежной печати. На каждой стояло вверху название газеты и дата публикации. К иностранным текстам прилагался подстрочный перевод.

Беллами просмотрел страницу за страницей стопку больших листов, затем перешел к стопке, состоявшей из листов половинного формата. Они были сколоты вместе и покрыты плотным машинописным текстом.

Губы Беллами начали растягиваться в улыбке.

Он нащупал в кармане портсигар и закурил.

Это было подробное изложение работ отдела "Ц" за последние два месяца. На каждой копии стояла пометка: предназначается ли этот материал для печати союзнических или нейтральных стран.

Беллами наклонился и положил французские романы в бумажных переплетах обратно в ящик. Поверх них он положил первую стопу бумаг. Вторую оставил на столе.

Приведя все в прежний порядок, он задвинул ящики, затем взял со стола большой конверт, сложил пополам, вложил в конверт и заклеил. Достав авторучку, он написал на конверте: "Фердинанду Мотту, клуб Мотта, Сентджонский лес, Северо-запад. Лично в руки".

Положив конверт во внутренний карман пиджака, он выключил свет во всех комнатах, осторожно закрыл входную дверь и спустился вниз.

– Все в порядке, – сказал он ночному портье. – Это – та самая пара, за которой мы охотимся. Я нашел несколько ее носовых платков с инициалами в шкафу, в спальне. Я все оставил там, как было.

– Ну и хорошо, – ответил портье.

Он выдал Беллами пальто и шляпу, Беллами их надел, а ключ вернул портье.

– Вызовите мне, пожалуйста, такси, – попросил он. – Если удастся.

– Здесь всегда есть такси, – сказал портье. – Сейчас позвоню. И если вам что-нибудь еще понадобится, дайте знать. Только тихо. В конторе не любят скандальной огласки.

– Буду иметь в виду, – сказал Беллами и закурил.

Когда подъехало такси, он велел шоферу ехать в клуб Мотта.

У клуба Мотта Беллами расплатился с таксистом, прошел по дорожке ко входу – дверь была открыта – и дальше по коридору внутрь дома. Посередине коридора сидел в своей будке сторожевой пес Мотта. Он преданно улыбнулся Беллами.

Беллами кивнул в ответ и проследовал дальше. Проходя мимо двери, ведущей в игорный зал, он открыл ее и заглянул внутрь. Играли в карты за двумя столами. Среди игроков за дальним из них был Мотт. Девять-десять человек играли в рулетку.

Беллами тихо прикрыл дверь и направился дальше к двери, ведущей в кабинет Мотта. Постучал. Женский голос ответил: "Войдите".

Он открыл дверь и вошел. У письменного стола в кресле сидела и курила Кэрола. У стены с противоположной от стола стороны были сложены чемоданы и дорожные сумки. Дверь в игорный зал была широко распахнута. Через нее Беллами хорошо видел профиль Мотта.

– Привет, Ники, – сказала Кэрола, тоже взглянув на Мотта через открытую дверь.

– Добрый вечер. Или доброе утро, золотко, – ласково ответил Беллами. Подойдя к двери, он поприветствовал и Мотта.

Мотт обернулся и помахал ему рукой.

– Заходите и выпейте что-нибудь, Ники, – крикнул он, весело улыбаясь.

Беллами прислонился к дверному косяку, вполоборота к Кэроле.

– Итак, вы уезжаете, – сказал он, глядя на багаж у стены.

– Правильно, Ники, – игриво ответила Кэрола. – С вокзала Виктория завтра вечером. А на следующий день в Париже наша свадьба.

Она посмотрела на Беллами со злорадством:

– А не жалеешь, что жених – не ты?

Тот ответил ей широкой улыбкой.

– Ничего не хотел бы так, как этого. Я нахожу тебя очаровательной и не могу ни на миг представить себе тебя рядом с таким человеком, как Ферди Мотт. Но разве женщин поймешь? – он пожал плечами, продолжая улыбаться ей.

Кэрола состроила ему гримасу и сказала:

– Ты пил слишком много. И мне пришлось выбросить тебя из своей жизни. Мне это было больнее, чем тебе. Я ведь по тебе с ума сходила, Ники. Я и теперь так люблю тебя, что готова, кажется, съесть.

– Что ты говоришь? Скажи, а что же вызывает у тебя такое чувство ко мне?

Она пожала плечами.

– Не знаю. Мне нравится, как сидят на тебе костюмы, как ты ходишь, я никогда не встречала человека, который целовался бы так, как ты. И голос у тебя совершенно особый, волнующий, с какой-то странноватой ноткой. Мне к тому же говорили, что ты весьма опасен для женщин… и я знаю массу дам, которые от тебя без ума. А ты можешь быть холодным, как айсберг…