Питер Чейни - Еще один глоток

– А надо бы еще и повышение по службе дать, – подхватил Беллами. – Ты только вообрази, сколько лет я должен был потратить на изучение премудрости: что следует и можно сказать какой женщине, чтобы тебе не оторвали уши!

– Бедный старина Ники, – проворковал Харбел. Он достал у Беллами из кармана портсигар и взял сигарету.

– Черт возьми, хотел бы я знать про Марча, – сказал он. – Что это, совпадение или?…

– Нет, не совпадение, – ответил Беллами. – Это – умышленное убийство, неожиданная блестящая идея.

Харбел подал ему пальто.

– Держи меня в курсе всего, сообщая сразу же, как что-то узнаешь, – попросил он. – Тебе ничего не нужно?

– Нужно, – ответил Беллами. – Мне нужен хвост – толковый парень, который прилипнет ко мне, когда я выйду из "Малайского клуба" – я сейчас туда иду, – минут через двадцать и будет сопровождать повсюду. Что ему делать, сообщу, когда придет время.

– Хорошо, – сказал Харбел. – Я распоряжусь. Я пошлю Лейзенби. Спокойной ночи, Ники. Будь умницей.

– Постараюсь, – ответил Беллами. – Пока, мой милый длинноногий начальничек… Не промочи ноги! И если сегодня попозже захочешь со мной повидаться, ищи меня в баре у Сиднея на Кондуит-стрит.

Беллами уселся на высокий стул перед стойкой бара в "Малайском клубе" и заказал двойной мартини – очень сухой. Принеся стакан, блондинка сказала:

– Видели бы вы, что тут было полчаса назад! Вы бы животик надорвали от смеха.

Он поинтересовался, почему.

– Помните девушку, которая служила в баре клуба Фалоппи? – спросила блондинка. – Думаю, она была одной из самый милых и симпатичных девушек в округе. Так вот, она была здесь. С парнем, за которого, по ее словам, собирается замуж. Вы никогда ничего подобного не видели. В нем росту метр с кепкой, и такого уродца я с роду не встречала. Забавное зрелище, скажу я вам. Гледис высокая, стройная и стать у нее королевская – вы понимаете? Вмести они производят жутко смешное впечатление. Любовь зла…

– Это точно, блонди.

– Уж я ее предостерегала от замужества, – продолжала блондинка. – Я ей говорю: "Выйдешь замуж – тебя заездят, – вот что я ей сказала. – Замужество – ловушка и обман". Но все без толку, она ничего не слышит.

– Понимаю. Забавно, правда? Я вспоминаю одну даму из Пенсильвании…

– Господи, я так и знала. Пока я рассказывала вам эту историю, что-то мне подсказало: как только я закончу, вы начнете мне рассказывать о какой-нибудь женщине, с которой где-нибудь встречались.

Она застенчиво взглянула на него.

– Когда вы вернулись сюда в понедельник вечером и угостили меня шампанским, я подумала – на секундочку только, что чуть-чуть нравлюсь вам.

Выражение лица у Беллами сделалось трагическим.

– Нравишься блонди, – подтвердил он. – Если бы только я мог тебе все рассказать! Мне вообще нельзя иметь дела с женщинами. Тому есть причина – страшная причина.

– О, мистер Беллами, я не знала… простите меня, – воскликнула девушка.

– Я влюбился во французскую графиню, когда мне было семнадцать лет, – начал Беллами хриплым голосом. – Она была обворожительна. Никогда не видел женщины, подобной ей. Мы должны были весной пожениться. Я оставил ее всего лишь на один вечер, а когда вернулся, обнаружил, что она окосела. Это было ужасно. Моя бедная, бедная Ортанс стала такая косая, что, сидя рядом со мной за столом, начинала есть из моей тарелки. Я не мог этого вынести…

– Боже, – вскричала блондинка, – ужас какой! И что же вы сделали?

– Убил ее, – ответил Беллами невозмутимо. – Положил ее в дорожную сумку и выбросил в реку. С тех пор я даже не взглянул ни на одну другую женщину. Ее глаза все еще преследуют меня.

– Вы – дьявол, – сказала блондинка. – Я подумала сначала, что вы рассказываете правдивую историю. Ну, а что же с женщиной из Пенсильвании?

– Она была неповторима и очень миловидна. Ей было сорок лет и у нее было четыре дочери. Трое замужем, а четвертая собиралась выйти замуж.

Ее мать не одобрила жениха. У него не было ни денег, ни перспектив, ни вида – ничего. Однако девушка превратила жизнь матери в сплошной кошмар, так что та пообещала, что если, навестив своих замужних сестер, она вернется домой и у нее все еще не пропадет желание выйти замуж за своего друга, она согласится.

И девушка уехала. Первая ее сестра жила в Оклахоме. Прибыв к ней на ферму, девушка застала там людей шерифа, описывающих имущество. Бедная женщина сидела на полу в пустой спальне с синяками под обоими глазами, которые наставил ей накануне муж, перед тем, как сбежать с соседкой-блондинкой.

Девушка села в поезд и поехала ко второй сестре, которая работала в прачечной в Сан-Франциско. Ее муж сбежал в первую же ночь, прихватив все ее драгоценности, а также наличные деньги. Она сутулилась, так как вечно стояла, склонившись над корытом, и у нее был хронический бронхит и воспаление коленного сустава. Это был второй урок.

Наша героиня отправилась к третьей, последней замужней сестре, которая жила в Голливуде. Приехав, она обнаружила, что муж ее сестры в общей сложности женился шестнадцать раз и все его жены живы. Ее сестра была, кажется, десятой.

Тогда она вернулась домой…

– Ну, думаю, она хорошо усвоила урок и после всего этого уже не хотела замуж? – предположила блондинка.

– А у нее и выбора не осталось, – сказал Беллами весело. – Вернувшись домой, она обнаружила, что в ее отсутствие мамаша сама вышла замуж за ее жениха. Это был страшный удар для девушки. Она недели три выясняла, кем же будет доводиться ей ребенок от этого брака, а когда поняла, что ее бывший жених теперь ее отчим, а его сын будет ей внуком, она отравилась…

– И умерла в страшных мучениях… знаю, знаю, – подхватила блондинка. – Это очень забавный конец. Наверное, где-то здесь должна быть мораль.

– Не видел, – ответил Беллами, слезая с высокого табурета. – Последний раз, когда я встречался с этой дамой, она страшно рассердила меня. Прошла мимо, сказав лишь: "Здравствуйте". Пока, Блонди…

Он взял шляпу и вышел.

Беллами стоял на улице у входа в "Малайский клуб". Он прикуривал, держа зажигалку близко к лицу, чтобы Лейзенби мог его опознать, затем двинулся к площади Беркли.

Здесь на стоянке ожидало его такси. Беллами сел в одно из них и назвал шоферу адрес – дом Хайда. В заднее стекло он видел огни машины Лейзенби, следующей за ним.

Вэнинг открыл дверь. Он курил трубку, лицо уже не было таким напряженным.

– Привет, Ники, – сказал он, – рад вас видеть.

Вэнинг закрыл дверь, Беллами снял пальто, шляпу и они направились в гостиную.

Там Беллами подошел к камину и оттуда наблюдал за Вэнингом, достававшим стаканы из бара.