Питер Чейни - Он ей только пригрезился

Алонзо опять улыбнулся.

– Для вас достать эту брошь будет детским занятием, – сказал Фалбарон. – Вы даже не разбудите ее. Она спит очень крепко. Затем завтра вы принесете или пришлете брошь мне, а взамен я вручу вам сто тысяч франков.

После этого я позвоню мадам и сообщу, что согласен ссудить необходимые ей пятьдесят тысяч франков. Оставшиеся сто тысяч будут моей долей в данном деле. Ну, месье?

– А граф? – поинтересовался Алонзо. – Что он предпримет, когда узнает об ограблении?

– Он не узнает, – с ухмылкой произнес Фалбарон. – Во-первых, он распорядился, чтобы мадам хранила брошь в банке, чего она не сделала. И, во-вторых, я знаю причину, почему она не поместила ее в банк.

– И почему – задал вопрос Алонзо.

– Она влюблена в одного молодого человека, произнес он. – Проходимца, на котором негде ставить пробу. Два или три дня назад она позвонила мне и как бы невзначай поинтересовалась, смогу ли я изготовить точную копию броши и сообщила какие-то невнятные причины, по которым ей была необходима эта информация. Вы понимаете, месье?

– Вы имеете в виду, – уточнил Алонзо, – что она собирается передать настоящую брошь своему любовнику, чтобы он ее реализовал, и подменить ее дубликатом. А вы предполагаете, что если мы первыми завладеем этой брошью, то никому не причиним никакого вреда, кроме любовника мадам, до которого нам нет никакого дела?

– Абсолютно правильно, – ответил Фалбарон. – Итак, месье?

– Все звучит очень хорошо и легко, – произнес Алонзо. – Хорошо, я сделаю это. А теперь некоторые детали. К завтрашнему утру у меня будет брошь. Когда и где вы хотите, чтобы я передал ее вам, и когда и где я получу мои деньги? я спрашиваю это потому, что собираюсь покинуть Париж с седьмой платформы Северного вокзала в одиннадцать утра.

Фалбарон на мгновение задумался.

– Все очень просто, – проговорил он. – Завтра в десять утра я пришлю вам на квартиру конверт, в котором будут находиться сто тысяч франков. Я отправлю его с надежным посыльным. А вы, пожалуйста, передайте ему брошь Лирак, запакованную в обычный сверток, а он сможет принести ее мне. Вас это удовлетворяет?

– Великолепно, – воскликнул Алонзо и поднял бокал. – За ваш умный маленький план, месье, – произнес он.

Когда Алонзо перепрыгнул с перил балкона дома Пудаша и мягко приземлился на балконе второго этажа стоявшего напротив дома Лирака, часы пробили три часа. Подождав некоторое время, прежде чем натянуть на руки резиновые перчатки, он затем тихо прошел вдоль балкона и подошел к открытому окну.

Две минуты спустя он был в спальне. Лучик лунного света, пробивавшийся через неплотно закрытые шторы, освещал прекрасное и спокойное лицо мадам графини, смотревшей сладкие сны, которые ей хотелось видеть.

Беззвучно, как кошка, Алонзо пересек комнату и подошел к туалетному столику. На его краю стоял лаковый ларец. Он достал из кармана ключ, которым снабдил его Фалбарон, и открыл его.

Внутри ларца, на подушечке из белого бархата, мерцала брошь Лираков. Алонзо взял ее и опустил в карман. Затем, бросив взгляд на спящую красавицу, он на цыпочках подошел к окну, быстро и бесшумно выскользнул наружу.

Он тихо отошел от окна и некоторое время стоял, не двигаясь. Затем, почти бессознательно, подкрался обратно к окну и заглянул в спальню. После этого он подошел к краю балкона. Но не попытался перепрыгнуть на балкон Пудаша. Вместо этого он присел, прислонившись спиной к перилам и просидел так, пока часы не пробили четыре.

Ровно в десять часов прибыл посланец Фалбарона. Алонзо взял у него адресованный ему конверт и взамен вручил ему аккуратно упакованный в коричневую бумагу сверток. Посыльный пожелал ему доброго утра и ушел.

Алонзо не стал терять времени, надел шляпу, спустился вниз и пересек улицу. Зашел в маленькое кафе и вскрыл конверт. Внутри, как и было договорено, находились десять банкнот по десять тысяч франков каждая. Он положил их во внутренний карман и улыбнулся.

Затем он посмотрел через дорогу и как раз вовремя, потому что увидел, как к дверям, ведущим в его квартиру, подъехала полицейская машина. Он снова улыбнулся, расплатился по счету и, насвистывая, вышел из кафе.

Приблизительно в это же самое время месье Фалбарон, сидя в кабинете своего офиса, расположенного за принадлежащим ему магазином, открыл переданный для него коричневый сверток. Он обнаружил, что последний содержал два или три листа свежей капусты. И больше ничего.

Раздавшаяся брань была неистовой. Наконец, исчерпав запас ругани, месье Фалбарон зажал голову руками и погрузился в глубокое раздумье.

В одиннадцать часов Алонзо, стоя в дверях дома, расположенного напротив виллы Лираков на улице Св. Оноре, увидел подъехавшую полицейскую машину. Из машины вышли Гаррош – старший инспектор из отдела по борьбе с грабежами криминальной полиции и один из младших офицеров и вошли в дом.

Алонзо подождал пять минут, закурил сигарету и, перейдя улицу, позвонил в дверь.

– Меня зовут Алонзо Мактавиш, – проинформировал он дворецкого. – И я полагаю, что здесь находится месье Гаррош. Мне бы хотелось повидаться с ним. Возможно, я располагаю информацией, которая ему нужна.

Спустя две минуты он вошел в гостиную и с улыбкой пожелал доброго утра собравшейся компании.

В комнате по кругу сидели граф де Лирак, графиня, Гаррош и его помощник Дюваль. Гаррош с изумлением уставился на Алонзо.

– Мадам графиня, – произнес он. – Это тот человек?

Глаза ее были расширены.

– Конечно, – ответила она. – Это тот самый человек. Этот человек заходил в мою спальню и украл брошь!

Мактавиш улыбнулся.

– Мадам, – произнес он. – Я думаю, что вы ошибаетесь. Он обернулся к Гаррошу.

– Неужели, – спросил он, – меня в чем-то подозревают?

Гаррош вздохнул. Он знал Мактавиша.

– Прошлой ночью, – сказал он, – из спальни графини была украдена брошь Лираков. Сегодня утром ювелир месье Жак Фалбарон предоставил нам информацию о том, что вы звонили ему и предложили купить брошь, в которой он немедленно узнал по вашему описанию пропавшую брошь Лираков. Он ответил вам, что не хочет иметь с этим дела и сразу же позвонил в полицию.

Алонзо кивнул, все еще улыбаясь.

– Что вы собираетесь делать, Гаррош? – спросил он.

Гаррош выглядел обеспокоенно. Как уже было сказано, он знал Алонзо.

– Я собираюсь арестовать вас по подозрению, – ответил он. – Между прочим, а что вы здесь делаете, если ничего не знаете об этом?

– Я много знаю об этом, – произнес Алонзо.

Он выбрал из портсигара сигарету и прикурил ее.

– Я думаю, что кто-то совершает очень серьезную ошибку, – улыбаясь, заявил он. – Может быть, это месье Фалбарон, а, может быть, мадам графиня. Не могу ли я позвонить месье Фалбарону? Я думаю, что он не понял, кто звонил ему сегодня утром.