Шарль Эксбрайя - Музыка, вперед!

– Джанни!

Барбьери еще теснее прижал ее к груди, догадываясь, что случай позволяет ему развязать драку, о которой он мечтал. Но юный Джанни и не думал о драке

– Аврора, как ты могла? Обманщица!

– Но, Джанни…

– Я так доверял тебе! Ты просто потаскуха!

Марио вступился за дочь:

– Джанни, ты не прав.

– А тебе лучше помолчать! Вы одного поля ягоды! Все Веничьо трусы и предатели! Когда закончится война, вам придется заплатить за ваши подлости!

И он выбежал, громко хлопнув дверью. Марио не мог прийти в себя:

– Хулиган! Маленький негодяй!

Барбьери усмехнулся:

– И правда…

Сразу забыв обо всем происшедшем, Марио закричал:

– Мир! Да здравствует Италия! Давайте выпьем за мир, синьор полицейский, и на вашем месте я был снял эту черную рубашку.

– Почему?

– Во-первых, потому что это слишком мрачно, а во-вторых, это может доставить вам серьезные неприятности.

Дверь распахнулась от пинка Пицци:

– Николо! Николо!

– Что такое? В чем дело?

– По радио объявили, что американцы отплывают!

Они обнялись и затанцевали, выражая бурное веселье. Затем Барбьери нежно поинтересовался:

– О каких это неприятностях вы говорили, синьор?

– Я… я не знаю… Разве я что-то сказал?

– Мне показалось.

– Вы… вы ошиблись, синьор. А это правда – то, что рассказывает ваш товарищ?

Пицци подтвердил:

– Еще как! Я был уверен, что Дуче одержит победу!

В душе Веничьо горечь разочарования смешалась с горечью от слов, брошенных ему Джанни. С какой стати он должен быть сообщником людей, которые его презирают и оскорбляют? Ему предоставлена последняя возможность оказаться на стороне победителей. Глупо не воспользоваться ей. Он тронул Барбьери за руку:

– Синьор полицейский…

– Что вам надо?

– Насчет колес…

– Ну?

– Мне кажется, я вспомнил, где они.

– Правда?

– Я отдам их вам.

– Но, папа, если ты отдашь колеса, они увезут отца Джанни! – воскликнула Аврора.

– А что я могу поделать?

– Джанни никогда мне этого не простит.

– Что он тебе должен прощать, этот сопляк, да еще после того, что он здесь тебе наговорил!

– Он не захочет на мне жениться!

– Жениться на тебе? Чтоб я отдал единственную дочь за сына антифашиста?? Сына побежденного?

– Но ведь недавно ты…

– Хватит, Аврора. Недавно американцы еще не были побеждены.

Марио пошел в сарай за колесами и отнес их Барбьери. Колес было только два. Пицци спросил:

– А остальные?

– Ах, остальные…

– У вас есть какие-либо предположения, где они могут находиться?

– Всегда есть какие-нибудь предположения. Посмотрите у Венацца или например Бонакки.

– Спасибо.

Как только полиция покинула дом, бабушка холодно произнесла:

– Марио, ты мне противен.

Увидев, что Аврора укладывает свое белье в корзину, мать забеспокоилась:

– Что ты делаешь, ангел мой?

– Я ухожу из дома.

– Что ты говоришь!

– Я ухожу из дома. Я не хочу жить под одной крышей с твоим мужем.

Марио угрожающе зарычал:

– Оставь свои штучки! Я запрещаю тебе выходить на улицу!

– Обойдусь без твоего разрешения. Я иду к Капелляро. Лауре понадобится моя помощь, когда увезут Аттилио.

Марио вышел из себя:

– Ты посмеешь уйти к человеку, который оскорбил тебя и твоих родителей?

– Он сказал эти ужасные слова, потому что любит меня, но я знаю, что на самом деле он так не думает.

Бьянка запричитала:

– Ты покидаешь свою мамочку?

– Ты можешь присоединиться ко мне.

Аврора спокойно закрыла за собой дверь, и в наступившей тишине раздался голос Изабеллы:

– У девочки есть характер… это хорошо.

Марио всегда побаивался бабушки.

– Ты одобряешь ее уход?

– Да.

– Ты удивляешь и огорчаешь меня.

– А ты заставляешь меня сгорать со стыда, Марио, и это еще хуже.

– Ты сама не понимаешь, что говоришь!

– Может, бабушка и не понимает, что говорит, но я очень хорошо понимаю, что делаю! Я последую за дочерью! – Это сказала Бьянка. Никто не ожидал от нее такого тона. Марио раскинул руки, преграждая жене дорогу.

– Я запрещаю тебе…

– Ты ничего больше не сможешь мне запретить. Ты продал своих братьев и будешь за это горсть в аду, а я не собираюсь попасть туда из-за тебя.

Лучшая защита – наступление, и Марио защищался изо всех сил:

– Ах вот как? Ну ладно. Я вам всем покажу! Я заставлю вас уважать и слушаться меня! И для этого я первым делом возвращаюсь в мэрию, а ворюгу Капелляро, который увел у меня жену и дочь, я отправлю в тюрьму! Слышите? Упрячу в каталажку! Я обо всем расскажу полицейским! И про убийство дона Лючано тоже! Я прикажу расстрелять половину Страмолетто, а вторую половину посажу за решетку!

Бутафочи ликовал. Сообщение об отступлении американских войск привело его в восторг. Он не смог удержаться и не уколоть Феличиану:

– Где же победа, которую вы предрекали, синьора!

– В истории бывают моменты, когда лучше находиться среди побежденных.

– Но не среди врагов нации.

– Настоящие враги нации – вы и ваши дружки. Вы навязываете нам чужой образ жизни, а мы не хотим этого!

Вошел Пепе с мушкетом в руке, в очень возбужденном состоянии.

– Все по местам, приказ Гарибальди! Армия Неаполя наступает!

Комиссар в удивлении открыл рот. Учительница объяснила:

– Кроме настоящий войны, Пепе переживает другую, прошедшую сто лет назад. Присядьте, Пепе, пушки больше не стреляют, Красные Рубашки прогнали королевских солдат.

– Ты уверена?

– Конечно.

– Отлично. Тогда я сяду.

Старик не успел опустить свой тощий зад на предложенный стул, как в комнату влетел бледный от ярости Марио.

– Синьор комиссар, слава Богу, вы здесь!

– Что вам угодно?

– С вашего позволения, я сейчас же приступаю к обязанностям мэра.

– Вы переменили свое мнение?

– Я хорошо подумал.

– Случайно, не известие об отходе американцев привело вас к такому решению?

– Да что вы! Ну, может быть… совсем немного… Аттилио Капелляро украл мою дочь!

– Каким образом?

– Аврора ушла жить к нему, и моя жена заявила, что последует за ней.

Пепе объявил:

– Я скажу Белле, чтобы она тоже ушла от тебя. Ей нельзя оставаться одной с таким ублюдком, как ты. Забавный реванш, не находишь? Твой дед увел мою невесту, а я уведу его вдову, дочь и внучку!

– Вы все скоро окажетесь за решеткой! Синьор комиссар, Аттилио угрозами выгнал меня из мэрии! Это изменник родины и антифашист!

– А вы – верный и преданный слуга Дуче?

– Во всяком случае, я лучше, чем он!

– По какой же причине ваши женщины перебегают к вашему врагу?

– Из-за того, что я запретил Авроре встречаться с Джанни.

– Определенно, я был прав – любовь занимает наиважнейшее место в жизни Страмолетто!

Феличиана мягко сказала: