Росс МакДональд - Три дороги

Запомнившаяся ему сцена походила на дурной сон. В длинном зале находилось несколько человек, но все они молчали. Его собственный голос, соперничавший без усилий с шумом электропроигрывателя, доносился из его глотки, хотя губы не шевелились. Его ноги и рука, которая оплачивала выпивку и подносила бокал ко рту, казались ему такими же далекими, как острова Тихого океана. Но он чувствовал себя беззаботным и сильным, как самолет, взмывший ввысь и унесшийся вдаль за счет жужжания в голове.

Конечно, все это произошло не во сне. Лоррейн была настоящей девушкой, которая сидела не в какой-то пещере подсознания, а в реальном баре. Она пила совершенно реальное виски. Для девушки ее возраста у нее, казалось, была удивительная способность поглощать спиртное. Если бы стал известен ее настоящий возраст, то, возможно, она вообще не имела бы права пить в баре. В Калифорнии очень строго соблюдают правила относительно малолеток, а она не выглядела на двадцать один год. У нее было удивительно невинное выражение лица, подумал он, и необыкновенно приятное. Белизну ее невысокого широкого лба прорезали голубые жилки вен и обрамляли черные волосы. Широкие брови, которые не были выщипаны, как у Паулы, придавали голубым глазам простое и твердое выражение. Короткая верхняя губа, повторявшая вздернутость носа, придавала лицу проказливую веселость, что подчеркивали ее сочные, чувственные губы. Она выглядела невинным ребенком из провинции, который по ошибке забрел в этот подвальчик и которого окружающее не затрагивало.

Он чувствовал свою ответственность за нее, как и за всех слабых, невинных или беспомощных людей.

- Мне все равно, - заметила она. - Две полоски означают "лейтенант", не так ли?

- Да, - ответил он. - Мне нравится ваше лицо. У вас славное, чистое лицо.

Она хихикала и вся извивалась.

- Вы - ребята с военных кораблей - шустрые парни. Давно не были на берегу?

- Почти год. - Он наклонился вперед, к благоуханию ее волос, которые тяжелой волной рассыпались по ее плечам. Когда он наклонил голову, мысли закружились вокруг ее тела, как гирлянды. Он выговорил задыхающимся шепотом: - Мне нравится, как пахнут ваши волосы.

Она засмеялась от удовольствия и быстрым движением головы пустила свои волосы по кругу, так что они коснулись его лица.

- Неудивительно. Косметика очень дорогая. Как вас зовут, морячок?

- Брет.

- Симпатичное имя. Необычное. А меня - Лоррейн.

- Думаю, что Лоррейн - прекрасное имя, - сказал он.

- Вы мне льстите.

Он схватил ее руку и поцеловал влажную ладонь. Бармен бросил на него быстрый, циничный взгляд.

- Будьте осторожны, Брет. Вы разобьете наши бокалы.

- Черт с ними! У меня в номере бутылка виски "Харвуд". А эта жидкость только сушит мне горло.

- Мне нравится "Харвуд", - произнесла она с девичьей откровенностью.

- Тогда пойдем ко мне.

- Если хотите, дорогой Брет.

Она соскользнула со своего стульчика и застегнула пальто. Она была удивительно маленького роста, но фигурка - само совершенство. Когда она шла впереди него, направляясь к двери, он заметил, как раскачивались бедра под плотно облегавшим пальто при каждом стуке ее быстрых каблучков и какой узкой была ее талия. Его голова закачалась вместе с ее телом, а глаза раздели ее.

Через двадцать минут он раздевал ее уже руками. Поездка в такси к нему в гостиницу превратилась в непрерывный поцелуй, он задыхался, у него кружилась голова. Она перевела дыхание, чтобы помочь ему разделаться с последним трудным крючком и петелькой, и легла, улыбаясь, на спину. Его поразили строение и роскошь ее тела. Под великолепными грудями прощупывались хрупкие ребрышка. Он мог обхватить ее талию двумя ладонями. Но изгиб бедер был потрясающим. Так же, как нежность ее живота, ног и чернота волос между ними.

Когда он выключил свет, то вся ночь превратилась в темноту, такую же черную, как пантера, такую же потрясающую и сладострастную. Ее поцелуи были воплощением ожиданий, невероятно сладострастными, как порыв весны в середине зимы. Где-то внутри его лед растопился и хлынул бурной волной. Черная ночь протекла, как река наслаждения, через узкое отчаянное ущелье в теплую долину, где он в конце концов уснул.

* * *

На этот раз Райт был у себя в кабинете и крикнул ему через открытую дверь, чтобы он заходил.

- Ничего, если подождешь минутку, Тейлор? Мне надо еще покончить с этими бумагами. - Он правил красным карандашом отпечатанный доклад, нажимая так, что карандаш мог того и гляди сломаться в его толстых пальцах.

Брет сел на стул и стал ждать. Он был в беспокойном напряжении. Если только он опять не ошибался, то он совершил такой поступок, который совершенно испортил всю его жизнь. Он вспомнил, как проснулся утром и увидел в кровати девушку. Голова его гудела, как треснувший колокол, но глоток из бутылки "Харвуда" смягчил этот гул. Он подошел к спящей девушке и опять был зачарован ее полуоткрытым телом, которое сияло в неопрятной комнате. Он разбудил ее своим прикосновением, и она повернулась к нему, мягкая и чувственная, как котенок. Все это было довольно скверно для человека с его моральными установками (в тот самый день, когда Паула пролетела пятьсот миль, чтобы встретить его), но не в этом была главная причина того, что теперь беспокоило его. Он, кажется, вспомнил, что, когда у них кончилось виски и они вышли купить еще, он заодно купил и брачное свидетельство.

- Чертова бюрократия на флоте, - проворчал Райт. Он поднял взгляд от бумаг и взял из пепельницы потухшую трубку. - Полагаю, вы зашли, чтобы осведомиться насчет доктора Клифтера? Ну что ж, он уже здесь. Приехал в одной машине со мной.

- Не понимаю, сэр.

- Разве мисс Вест не сказала вам, что он собирается приехать?

- Нет, сэр.

- Он ее знакомый, известный психоаналитик. Один из первых членов Венского общества, работал с Фрейдом, пока не порвал с ним. Открыл свою собственную клинику в Праге еще до войны. Последние несколько лет работает в Лос-Анджелесе.

- Очень интересно, - заметил Брет. - Но какое я имею ко всему этому отношение?

- Он приехал сюда, чтобы побеседовать с вами. Я думал, что вы об этом знаете. Сейчас он просматривает досье у Вайсинга. Если сочтет, что ваш случай поддается психоаналитическому лечению, то мы устроим...

- А кто за это заплатит? Я не могу позволить себе роскошь пригласить психоаналитика из средней Европы.

- Этим занимается мисс Вест.

- Понятно.

- Вы вроде бы не очень довольны. Если он возьмется за ваше дело, то время с ним не будет засчитываться в ваш курс лечения у нас. Особенно на это не рассчитывайте, но по правилам это так.

- Я давно перестал на что-либо рассчитывать. - При других обстоятельствах перспектива получения дополнительного отпуска окрылила бы его. Но в данный момент он ни о чем другом не мог думать, кроме незнакомки, с которой переспал и на которой женился. Если он на ней женился, это означало конец одной вещи, которая была для него дорога. Когда Паула об этом узнает, если она уже не узнала... но она должна знать. Почему же она не сказала ему об этом?