Ю Несбё - Полет летучей мыши

– Я этого не говорил, сэр. Я просто считаю, что больше вам ничем помочь не смогу. К тому же звонили из Осло – я нужен там.

– Отлично, Хоули. Я передам им, что здесь ты себя проявил хорошо. Тебя ведь там решили представить к повышению?

– Мне пока об этом не говорили, сэр.

– Насладись беззаботной сиднейской жизнью перед отъездом, Хоули.

– Сначала проверю этого Алекса Томароса, сэр.

Маккормак стоял у окна и смотрел на затянутое облаками небо душного Сиднея.

– Иногда я скучаю по дому, Хоули. По моему прекрасному острову.

– Простите, сэр?

– Я киви. Киви, Хоули. Так здесь называют выходцев из Новой Зеландии. Родители переехали сюда, когда мне было десять. Люди там добрее. Во всяком случае, так мне помнится.

– Открываемся не скоро! – буркнула сердитая женщина с моющим средством в руке.

– Все нормально, я договорился с мистером Томаросом, – ответил Харри, размышляя, убедит ли ее норвежское полицейское удостоверение. Но оно не понадобилось. Дверь открылась прямо у него перед носом.

«Олбери» пах старым пивом и мылом и днем казался намного меньше.

Алекс Томарос, он же мистер Бин, он же Рохля-скат, сидел в каморке за баром. Харри вошел и представился.

– Чем могу помочь, мистер Хоули? – Он говорил быстро и с отчетливым акцентом – на своей версии языка, как иностранцы, которые уже какое-то время прожили в стране.

– Спасибо, что уделили мне ваше драгоценное время, мистер Томарос. Понимаю, у вас тут очень много дел, но поверьте, я вас надолго не задержу. Я только…

– Это хорошо. Видите ли, у меня действительно много дел. Смета, знаете ли…

– Понимаю. В вашем заявлении говорится, что вечером, когда пропала Ингер Холтер, вы сидели и подсчитывали выручку. С вами кто-нибудь был?

– Если бы вы читали мое заявление внимательнее, то заметили бы, что я был один. Я всегда один… – «Немудрено», – подумал Харри, глядя на наглое лицо Алекса Томароса и на его брызжущий слюной рот. – …подсчитываю выручку. Совсем один. Да если бы захотел, обокрал бы заведение на сто тысяч баксов, и никто бы ничего не заметил.

– То есть с технической точки зрения на момент исчезновения мисс Холтер алиби у вас нет?

Томарос снял очки:

– С технической точки зрения в два часа ночи я позвонил матери и сказал, что скоро вернусь домой.

– С технической точки зрения между закрытием бара в час и вашим звонком в два могло случиться многое, мистер Томарос. Не то чтобы я вас в чем-то подозревал…

Томарос не мигая смотрел на него.

Харри листал пустой блокнот, делая вид, будто что-то ищет.

– Кстати, зачем вы звонили матери? Несколько странно звонить в два часа ночи, чтобы передать подобное сообщение.

– Моя мать просит, чтобы я сообщал ей, где нахожусь. Полиция с ней уже разговаривала, не понимаю, зачем повторять все сначала.

– Вы грек, не так ли?

– Я австралиец и прожил здесь двадцать лет. Мои родители приехали из Греции. Но у матери теперь австралийское гражданство. Еще что-нибудь? – Он хорошо держал себя в руках.

– Вы проявляли в той или иной степени личный интерес к Ингер Холтер. Как вы реагировали на то, что вам она предпочитает других мужчин?

Томарос облизнул пересохшие губы и собрался уже что-то сказать, но сдержался. Потом кончик языка показался снова. Как у маленькой змеи, подумал Харри. Бедной черной змеи, которую все презирают, считая безобидной.

– Мы с мисс Холтер собирались поужинать вместе, если вас это интересует. Но я приглашал не только ее. Можете спросить других. К примеру, Кэтрин и Биргитту. Я очень высоко ценю хорошие отношения с подчиненными.

– Подчиненными?

– Ну, с технической точки зрения я…

– Директор бара. Ладно, директор, а как тебе понравилось, когда сюда пришел ее парень?

Очки Томароса запотели.

– У Ингер были хорошие отношения со многими посетителями, так что я не знаю, с кем из них она встречалась. Так у нее был парень? Молодчина…

Даже неопытный психолог разглядел бы неумелую игру Томароса.

– То есть тебе неизвестно, с кем она была в особо дружеских отношениях, Томарос?

Тот пожал плечами:

– Во-первых, с клоуном, но у него другие интересы…

– С клоуном?

– Отто Рехтнагель, постоянный гость. Она давала ему еду для…

– …для собаки! – выкрикнул Харри.

Томарос подпрыгнул в кресле. Харри вскочил и стукнул кулаком по ладони.

– Вот оно что! Вчера Отто в баре получил мешок. Там были объедки для собаки! Теперь я вспоминаю: у него же есть собака. В тот вечер, когда Ингер собиралась домой, она сказала Биргитте, что берет объедки для собаки. И мы все время думали, что это собака хозяина дома. Но его тасманийский дьявол – вегетарианец. Вы знаете, что это были за объедки? Вы знаете, где живет Рехтнагель?

– Господи, да откуда же мне знать? – одновременно удивился и испугался Томарос.

Он прислонил кресло к книжному шкафу.

– Хорошо. Слушайте, никому не говорите о нашем разговоре. Даже собственной маме. Иначе я вернусь и оторву вам голову. Понятно, мистер Би… мистер Томарос?

Алекс Томарос только кивнул.

– А теперь мне нужно от вас позвонить.

Вентилятор опять скулил, но никто в комнате не обращал на это внимания. Все смотрели на поставленный Юном слайд: карту Австралии с нанесенными на нее маленькими красными точками и датами.

– Вот места и даты убийств и изнасилований, за которыми наверняка стоит тот, кого мы ищем, – говорил Юн. – Ранее мы пытались выявить какую-либо пространственно-временную закономерность, но безуспешно. Теперь, кажется, Харри что-то откопал.

Юн наложил на первый слайд второй, с синими точками, которые практически полностью совпадали с красными.

– Что это? – нетерпеливо спросил Уодкинс.

– Это взято из списка маршрутов «Передвижного австралийского парка развлечений» и показывает, где он находился в определенные числа.

Если не считать стонов вентилятора, в помещении стало совсем тихо.

– О Господи, да он у нас в руках! – выдохнул Лебье.

– Возможность простого совпадения – примерно один к четырем миллионам, – улыбнулся Юн.

– Погодите-погодите, а кого конкретно мы ищем? – вмешался Уодкинс.

– Мы ищем этого мужчину. – Юн вставил третий слайд. Бледное, немного дряблое лицо, осторожная улыбка и пара грустных глаз. – Харри расскажет о нем подробнее.

Харри встал.

– Это Отто Рехтнагель, профессиональный клоун, 42 года, последние десять лет гастролировал с «Передвижным австралийским парком развлечений». Вне гастролей живет один в Сиднее, дает в городе собственные представления. Личное дело чистое. По половым правонарушениям не привлекался. Известен как славный и спокойный, слегка эксцентричный парень. Важно то, что он знал убитую, был завсегдатаем в баре, где она работала. Их связывали теплые, дружеские отношения. Очевидно, в ночь убийства Ингер Холтер шла домой к Отто Рехтнагелю. С едой для его собаки.