Александра Маринина - Фантом памяти

- Рядом с вами сидит Буллит, - продолжала Анна.

- О, так ты хоккеист? - оживился я.

- У нас здесь нет льда и в хоккей не играют, - отозвался мальчик, которого назвали Буллитом. Голос у него был по-детски звонким и чистым, но мое чуткое к звукам ухо уловило в нем враждебность и готовность к немедленной атаке.

- Значит, болельщик? По телевизору смотришь матчи?

- Нет. Я просто бью. Прямо, сильно и больно, - звонко отрапортовал мальчуган, одарив меня холодной и злой улыбкой.

- Да, - вздохнула Анна, - Буллит у нас драчун, его вся деревня боится. А вот его брат, - она указала на мальчика, который прихрамывал, никогда ни на кого руку не поднимет, а вечно ходит в синяках и ссадинах. Про таких, как наш Акси, говорят: ребенок-катастрофа. Если во всем лесу есть хотя бы один ржавый гвоздь, Акси обязательно наступит на него, распорет ногу и занесет инфекцию. Если во всей деревне есть хотя бы один балкон в аварийном состоянии, то можете не сомневаться, куски облицовки оторвутся и упадут именно тогда, когда под этим балконом проходит Акси.

"Акси - Аксидент, несчастный случай, вот что означает его имя, догадался я. - Что ж, возможно, это и неплохая идея - давать детям имена, исходя из особенностей их характера. Во всяком случае, забавно".

- Скажите, а гостиница в вашем городе есть? - поинтересовался я.

- Конечно, и не одна. Здесь всегда много приезжих.

- Почему? Здесь есть исторические достопримечательности?

- Нет, ни одной. Но здесь свои особые порядки, и они создают особую атмосферу, в которую многие хотели бы окунуться. Вот и вам захотелось, верно ведь?

- Верно, - подтвердил я. - Но мне вот что непонятно: я никогда не слышал о вашей деревне, и если бы не заблудился сегодня, так никогда и не узнал бы о вас и ваших особых порядках. Откуда же все эти многочисленные приезжие узнают о них? Ведь я живу в поселке уже две недели, и никто ни разу не обмолвился о вашей деревне, хотя поселок совсем рядом. Похоже, там никто о вас не знает. Откуда же другие узнают?

- Это и есть одна из наших особенностей. Люди попадают сюда, как им кажется, совершенно случайно, они задают себе тот же вопрос, что и вы, и остаются, чтобы понять, как сюда попадают другие. У нас тут интересно. Вам понравится.

При этих последних словах глаза Анны как-то странно блеснули, и мне почудилось, что из них буквально вырвался и окатил меня с головы до ног бледно-голубой холод...

Так всегда бывает: тянутся похожие друг на друга дни, и уже начинает казаться, что именно так и будет всю оставшуюся жизнь, и ты привыкаешь к этому, перестаешь напрягаться в ожидании перемен, больше не волнуешься при мысли о том, а что будет, если вдруг... Мы все - ярые приверженцы стабильности, мы чувствуем себя комфортно только тогда, когда точно знаем, что будет завтра, что послезавтра, а что - через три месяца. Нам начинает казаться, что мы истинные хозяева своей жизни, потому что можем ею управлять, а иллюзия способности к управлению жизнью проистекает именно из того, что мы наивно полагаем, будто можем ее прогнозировать.

А потом начинают сыпаться события. Обычно это происходит как-то сразу и подряд.

Я настолько втянулся в занятия с Бегемотиком и в копание в собственных мозгах, что на какое-то время утратил ощущение реальности. Проще говоря - забыл, что за пределами санатория есть и другая жизнь, которая как-то течет и куда-то движется. Мне показалось, что вся жизнь отныне и навсегда сосредоточена исключительно на моих личных переживаниях, воспоминаниях и прочих внутренних процессах. Более того, я случайно поймал себя на ощущении, что все это уже утратило первоначальную цель: вернуть мою заблудившуюся в потемках память, дабы попытаться обезопасить мою неожиданно кому-то помешавшую жизнь. Искать нечто внутри себя оказалось настолько увлекательным само по себе, что не нуждалось в дополнительном целеполагании. И хотя никакого результата в плане борьбы с парамнезией пока не просматривалось, меня это вовсе не огорчало. Я привязался к Бегемоту и испытывал к нему искреннюю симпатию, а страхи по поводу выстрела и отравленного коньячка снова утихли, погребенные под руинами детских впечатлений и юношеских прыщавых страданий.

А потом наступил тот день, когда все пошло наперекосяк. Это был тот самый день, когда меня удивила Мимоза. Уже не впервые, но на этот раз после долгого перерыва и особенно ощутимо.

Надо заметить, что я упорно продолжал свои экзерсисы в тренажерном зале, существенно нарастив нагрузку не только на сердце, но и на мышцы, которые день ото дня все больше наливались мощью и приобретали даже некоторую рельефность. Впервые в жизни я "кидал железки" и находил в этом занятии немалое удовольствие. Пошел уже третий месяц моего пребывания в санатории, а компаньонов по тренажерам у меня так и не нашлось, чему я был несказанно рад. Вероятно, здесь я был единственным симулянтом, все прочие обитатели по-настоящему хворали или восстанавливались после тяжелых болезней, и максимум, на что они могли отважиться, это бултыхание в бассейне.

Я увлеченно крутил педали велоэргометра, предаваясь воспоминаниям о том периоде моей жизни, когда впервые испытал острый интерес к противоположному полу (мы с Бегемотиком как раз отрабатывали сексуальную сферу). И внезапно почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Вернее, не так... Я не экстрасенс и не верю в то, что можно почувствовать взгляд. Конечно, в моих романах персонажам это удавалось с завидной регулярностью, но для меня это было не более чем художественным приемом. Самому мне ни разу в жизни не удавалось испытать то ощущение, которое должно возникать, когда чувствуешь на себе чей-то взгляд.

Мне показалось, что я услышал, как кто-то приоткрыл дверь тренажерного зала. Именно приоткрыл, совсем чуть-чуть, оставив лишь узенькую щелочку. И не закрыл. Но внимание на это я обратил только тогда, когда явственно почуял тягучий холодок сквозняка: окно было распахнуто. Я на сквозняк сперва не отреагировал, потом вспомнил звук приоткрывшейся Двери и сообразил, что разгоряченному потному телу реально угрожает простуда, если не пневмония. Соскочив с тренажера, я подошел к двери, чтобы закрыть ее, и услышал быстрые удаляющиеся шаги. Черт возьми, неужели кто-то подсматривал за мной? Да кому это нужно?

Я подавил раздражение, захлопнул дверь и вернулся к своим занятиям. В конце концов, тот факт, что я не общаюсь ни с кем, кроме Колючкина и Мимозы, вовсе не означает, что меня тут никто не видит и не замечает. Вполне мог кто-нибудь узнать, и если это оказалась дамочка, то довольно естественно захотеть взглянуть на знаменитость в полуодетом виде во время занятий спортом.

Через некоторое время дверь снова открылась, но на сей раз не чуть-чуть, а совершенно нормально, и на пороге тренажерного зала возникла Елена в облегающих лосинах и длинной свободной спортивной майке с надписью "Вперед!" и забавным рисунком, изображающим обутую в кроссовки черепаху.