Александра Маринина - Реквием

- Тогда пойдем пить чай.

Чистяков протянул руку, помогая ей подняться. Настя резко встала, обхватила мужа за шею и прижалась щекой к его плечу.

- Леш, когда я в последний раз говорила, что люблю тебя?

Он ласково погладил ее по спине и по волосам.

- Не помню. Наверное, давно, а может, и никогда. У тебя приступ нежности?

- Угу.

- Очень любопытно. Я со своей математической точностью давно заметил, что особенно нежной ты бываешь после неформальных встреч со своим любимым генералом. И если бы я был патологически ревнив, то сделал бы неутешительный вывод, что ты мне изменяешь и каждый раз после свиданий тобой овладевает комплекс вины.

Настя подняла голову и поцеловала его в щеку.

- А ты ревнив не патологически?

- Нет, в пределах нормы.

- Норма - это сколько? - лукаво поинтересовалась она.

- Норма означает, что мне будет, безусловно, неприятно, если я застану тебя в постели с другим мужчиной. Этот вопиющий факт, наглядно свидетельствующий о твоей неверности, не оставит меня равнодушным. Но до тех пор, пока этого не случилось, у меня нет оснований предполагать, что это может иметь место. Как формулирую, а? Пошли, пошли, чаю хочется.

Алексей заварил свежий чай, и Настя с удовольствием сделала большой глоток горячего ароматного напитка.

- Если ты ревнив в пределах нормы, то я, так и быть, скажу тебе правду. Иван - просто невероятный мужик. Умница редкостная. Улыбка - с ума сойти можно. Умеет быть вкрадчивым, обаятельным и сексуальным. И каждый раз, когда я сталкиваюсь со всем этим джентльменским набором, поданным в одной посуде, я думаю о том, что, если бы в моей жизни не было тебя, я влюбилась бы в Заточного по уши и пронесла бы это светлое чувство через всю свою непутевую жизнь.

- А я, стало быть, тебе мешаю?

- Конечно. - Она рассмеялась. - Ты же за двадцать два года нашего знакомства заставил меня полюбить тебя так прочно, что никакому другому чувству к другому мужчине просто втиснуться некуда. Вся моя душа полностью занята тобой, ни одного свободного уголка не осталось. А если серьезно, то каждый раз, когда я ловлю себя на том, что восхищаюсь Иваном, я начинаю невольно вас сравнивать и тут же понимаю, что ты все равно лучше. Он великолепен, а ты все-таки лучше, понимаешь? И эта мысль так меня радует, я так отчетливо начинаю понимать, какой классный у меня муж и какая я дура, что периодически забываю об этом, что меня охватывает приступ любви к тебе. И никакой это не комплекс вины, а просто бурное проявление задавленных работой эмоций. А я как формулирую?

- Замечательно. Видна моя школа. Еще чаю налить?

- Ни в коем случае. Ты хочешь, чтобы утром я была отечная, как с похмелья?

- Подумаешь, большое дело. Или у тебя утром ответственная встреча? спросил Чистяков, подливая себе чай.

- Ну, может, и не очень ответственная, но встреча. Надо выглядеть прилично.

- И кто счастливец?

- Какой-то воротила шоу-бизнеса. Ты в современной эстраде разбираешься?

- Не больше, чем ты. Но поскольку телевизор я всетаки смотрю чаще, то кое о чем осведомлен.

- Певца Игоря Вильданова знаешь?

- Конечно. Он один из немногих, кого еще можно слушать в моем возрасте. Не дрыгается, не трясет длинными лохмами, не вопит и не бормочет себе под нос. У него хоть голос есть, в отличие от многих других, и вкус безупречный.

- Вкус? - удивилась Настя. - Это в чем же выражается?

- В репертуаре. Песни у него мелодичные, красивые, и в них, опять-таки в отличие от подавляющего большинства песен, есть нормальные человеческие слова, скомпонованные во вполне приличные рифмы. Ты собираешься его озарить светом своего сыщицкого внимания?

- Да ну ты что! - Настя всплеснула руками. - Зачем он мне? Меня интересует его администратор.

- О, наконец-то управление по организованной преступности добралось до шоу-бизнеса, - удовлетворенно заметил профессор математики, размешивая ложечкой сахар. - Вам что, заняться больше нечем? Лучше бы раскручивали тех, кто пускает в оборот бюджетные средства, вместо того чтобы этими деньгами платить зарплату шахтерам и учителям. Настоящую опасность для государства представляют голодные бунты, а не разбогатевшие администраторы, неужели это не понятно? Ася, я вообще не понимаю, зачем ты сменила работу. В уголовном розыске ты хотя бы точно знала, что и зачем делаешь. Есть труп, и нужно обязательно найти убийцу, кто бы он ни был, потому что лишать людей жизни нельзя никому. В такой постановке мне задача понятна. А вот чем твоя новая контора занимается, не понимаю не только я один. Этого не понимает никто, в том числе и ты сама. Я прав?

- Почти прав. Организованная преступность как таковая на самом деле состоит из множества отдельных действий, которыми с успехом может заниматься и уголовный розыск, и наши коллеги-экономисты, и налоговая полиция, и таможенники. Те, кто занимается борьбой с организованной преступностью, все время вынуждены делить горшки с розыском и другими службами, потому что совершенно непонятно, кто чем должен заниматься. И мы постоянно путаемся друг у друга под ногами и только мешаем. Но это не к ночи будет сказано, Леш, уже спать пора, а проблема сложная и разговор длинный.

- Согласен, - Чистяков залпом допил чай и поставил чашку на блюдце, выходит, что я прав. А почему "почти"?

- Да потому, что шоу-бизнесом мы не занимаемся. Мне нужен конкретный человек, который много лет назад был вхож в одну семью, он совершенно случайно оказался администратором известного певца, а мог бы быть слесарем или военным.

Алексей, собиравшийся было уже идти в комнату, при ее последних словах снова сел за стол. Он внимательно посмотрел на жену и нахмурился.

- Минуточку, я что-то не понял, что происходит. Ты меня уверяла, что ушла к Заточному, чтобы заниматься своей любимой аналитической работой и в качестве бесплатного приложения к этому удовольствию еще и получить звание подполковника. Работа у тебя бумажная, а не оперативная. Я ничего не путаю?

- Пока ничего. А что тебя смущает?

- Так почему же ты вдруг интересуешься некоей семьей, в которую много дет назад был вхож какой-то там музыкальный деятель?

- Ребятам помогаю, - Настя пожала плечами и улыбнулась. - Самое обычное дело, У них есть труп и есть подозреваемый, но подозреваемый настолько туманный и непонятный, что хорошо бы узнать, каким он был много лет назад, и администратор Вильданова, вполне возможно, сумеет меня на эту тему просветить. Вот и все. Чего ты испугался, Лешик? Я тебе клянусь, не будет никакой стрельбы и вообще ни малейшего риска для жизни.

- Крутишь ты, как всегда, - проворчал Алексей. - Ладно, пошли спать, от тебя все равно правды не добьешься.

Глава 7

Вячеслав Олегович Зотов смотрел на Настю чуть настороженно, но в общем доброжелательно.