Леонид Словин - Жалость унижает ментов и бандитов

«Меньше знаешь — дольше живешь!»

Нинка поинтересовалась:

— Дубликаты ключей от квартиры есть?

— Откуда?! Я про дубликаты вообще не знаю! У меня своя пара… А что — он тебе не оставил? — Люська уставилась на несовершеннолетнюю подругу Сергея.

Та только еще похабнее развела колени.

— У меня ключей нет.

Эдик снова подал голос:

— А что за человек живет сейчас в квартире?

Все четверо уставились на Люську.

«Так вы вот что пришли узнать!..»

— Первый раз слышу!.. — Люська, в свою очередь, поперла на них. — Вы говорили с этим человеком? Кто он? И что сказал?

— Тебя не касается, — катала сказал, как отрезал.

— Как это не касается! Я там прописана… — Люська была не из пугливых. — Менты, в первую очередь, ко мне придут! Не к вам! Спросят-то с меня!

Нинка сочла ее довод обоснованным.

— Скажи ей, Муса!

Второй телохранитель спрыгнул со стола. Несмотря на свой объем и вес, двигался он легко — вчерашний студент, ушедший в профессиональный спорт, а потом и в рэкет.

— Я говорил с соседями. Они что сказали? — Спросил и сам ответил. Квартира сдана в аренду… Какое-то военно-спортивное общество поселило своего человека…

Люська взорвалась:

— Я должна его срочно увидеть!

— Не надо! — Нинка подняла ладонь. — Мне передали конверт квартирант уплатил аванс вперед. В валюте. Пусть живет…

— Сергей мне об этом не говорил! — Люська имитировала возникшую внезапно тревогу. — За квартиру-то я плачу! За свет, за газ… За телефон! Денег мне Сергей пока ни рубля не отдал. Самого его нет! А теперь и вовсе чужой человек в квартире. Где гарантия?!

Взять верх ей, однако, не удалось.

Юная джабаровская сучка заметила с ужасающей прямотой — успела уже нахвататься от рэкетиров:

— Лучшая гарантия — это жизнь, Люся… Запомни!

Люська прикусила язык: народ крутой!

Она проводила их до дверей, подошла к окну. Балкон был соединен с пожарной лестницей, поэтому шторы были постоянно опущены. Джабарова нашла отверстие между полотнищами. Окна выходили во двор.

Еще через пару минут во дворе показалась вся компания. Нинка впереди что-то обсуждала с Эдиком и Мусой. Уголовник Иван шел отдельно — худой, с вытянутым черепом, с грубыми, выдавшимися вперед надбровьями.

Люська не очень-то испугалась.

«Ничего! Смердов размотает вашу шарагу и быстрее, чем вы ожидаете!»

Голицын открыл дверь, прошел по квартире. Волока дома не было.

С тех пор, как жена Волока, обидившись, укатила с детьми к матери в деревню, у Голицина появился от квартиры свой ключ.

Голицын взглянул на часы. Время еще было.

Он не видел Волока с того дня, как они разобрались с кавказским мафиози, с Джабаровым.

Голицын обследовал холодильник: в морозилке — заледеневшая бутылка «московской», вторая — начатая — стояла на внутренней стороне дверцы.

Он скинул куртку, прошел в гостиную, к тахте.

Сегодня предполагали собраться всей командой. Поговорить.

Волок должен был привезти Смердова.

Кроме Волока и начальника криминальной милиции, должен был приехать и еще один корефан — Виталька Субанеев. Тот был тоже на колесах…

Съезд КПСС был уже на носу.

Подготовка к налету шла полным ходом.

Вечером в Столешниковом переулке была назначена встреча с водителем черной «волги», которую он, Голицын, подыскал.

Он мельком оглядел книжные полки. Он и сам тоже жил один. Точнее, с родителями…

Литературы в квартире Волока практически не было. Голицын это знал, поэтому возил чтиво с собой: издания с мудренными названиями, психологические практикумы. Романы, детективы его мало интересовали.

Он растянулся на тахте, раскрыл брощюру, которую уже несколько дней таскал в кармане.

«„Научные проблемы снятия агрессивности в отношении близких. Родителей, супруга, детей.“ Очень интересно…»

Почитать, однако, не удалось. В дверь позвонили, как было условлено. Три раза.

«Субанеев…»

Виталька появился не один. С двумя стройными телками.

— Прошу, девочки. Входите…

— Пожалуйста. Очень приятно, — Голицын, приглашая, отступил в прихожую.

— Знакомьтесь…

— Римма.

— Ксения. — На этой была мужская шляпа.

Субанеев — мужчина в самом соку — плотный, лобастый, признанный душа общества — помог им снять шубы. Под ними оказались модные фирменные кофты, короткие юбки. Бусы и сережки были тоже дорогие, подобраны со вкусом.

Внешность девиц и их одежда Голицына озадачили.

«Где же Виталька их снял? — На обеих были шубки, практически не встречавшиеся за „деревянные“. — И как собирается расплачиваться?!»

Голицын достал из серванта скатерть. Из холодильника пояилась початая бутылка.

Пока девушки устраивались, Голицын вызвал Субанеева в прихожую.

— Витальк! Ты поинтересовался, сколько они с нас за это возьмут?

Субанеев словно с Луны упал.

— То-есть?

— Какая у них цена?

— Ты считаешь, что…

— Безусловно. Как ты с ними договорился?

— О цене и разговора не было… — Субанеев объяснил, как ему все представлялось. — Они отдыхают… И мы тоже! Почему бы нам не отдохнуть вместе?!

— Где ты с ними познакомился?

— В Центре. Выскочил из машины, беру сигареты. Они — тоже. «Скучаете, девушки?» — спрашиваю. «Есть немного.» Слово з слово. «Я еду к приятелям, хорошие ребята… Вы — как?» Вроде непротив… — Субанеев еще надеялся что-то придумать. — Пойдем в комнату — неудобно…

Голицын подумал.

— Сейчас Волок должен подъехать со Смердовым. А потом надо ехать в Центр. На Столешников.

— Разберемся.

— Ну что ж!

Голицын достал колбасы, маринованного чеснока, черемши. Перенес в комнату. Налил по пол-юмки.

— Хорошо сидим! — провозгласил Субанеев, опытный тамада, красавец мужчина. — Со знакомством…

Девицы пригубили, взяли по кусочку колбасы. Маринованный чеснок и черемшу не удостоили вниманием.

Улучив момент, Голицын поймал взгляд сидевшей напротив Риммы, поднимаясь, кивнул на дверь.

Римма не заставила ждать. Они проли в кухню. Закурили. В кухне у Волока был обычный беспорядок.

Голицын уселся на подоконник.

— Девушки вы красивые. Тут, пожалуй, одной выпивкой не обойдется. Так ведь?

— Пожалуй.

Она поддернула и без того короткую юбку, поставила ногу на табурет, чтобы подтянуть колготки. Голицыну открылась классическая модель женского бедра — затянутая тончайшим эластиком зовущая плоть.

— В таком случае мы, наверное, вам задолжаем, — продолжил Голицын.

Римма тоже высказала уверенность в том, что это так.

— И много?

Она пожала плечами,

— По Москве одна цена, — она показала на пальцах.

— Зелеными?

Она не удостоила его ответом.

Они докурили, вернулись в комнату.

Ксения за столом взглянула вопросительно. Субанеев ничего не заметил, рассказывал об охоте. В последнее время он руководил хитрым сецохотхозяйством некоего военно-спортивного ведомства.