Леонид Словин - Не живи уныло!

Генерал Хомерикин говаривал:

«У кого найду записую книжку вытяну язык через задницу»…

Он, вообще, был оригинал. Под стеклом на кафедре у него лежала цитата всемирно известного детектива Дешила Хеммета:

«В 1917 году в Вашингтоне я познакомился с молодой женщиной, которая не произнесла фразу: „Какая интересная у вас работа…“»

Все в жизни перепутано, как в блюде спагетти. Преподаватель Академии МВД едет в дешевый турецкий бардак в центре Москвы, чтобы найти адрес сомнительного бизнесмена, которого отслеживает иерусалимское детективное агентство…

В прихожей Дома На Набережной меня встретил ссохшийся морщинистый старик. Совсем лысый. Китель без погон болтался на нем, как на вешалке. К сорочке был пристегнут форменный галстук-регат.

Я узнал генерала с трудом. Прежде чем открыть дверь он тоже долго рассматривал меня в дверной глазок. Наконец, замок щелкнул.

— Здравствуйте.

За его спиной открылся впечаталяющий размах здешних аппартаментов, колоссальная по прежним размерам площадь, на которой прежняя номенклатура растила себе здоровую смену. Увы! Будущее этого поколения было однажды неожиданно и вероломно прервано демократами — перестройщиками. Однако, судя по всему, не навсегда…

Я представился бывшим слушателем, приходившим к его соседу — сыну замминистра. Суть дела я передал еще снизу, в домофон: передать небольшой должок…

— Очень приятно. — Он старательно держался ко мне лицом. — Проходите. Я тут один. Хозяйка отсутствует по причине интересного положения, в коем находится наша старшая дочь…Прошу в кабинет…

Кабинет оказался квадратным, с книжными шкафами вдоль стен. Тут была широко представлена юридическая литература, еще я увидел мемуары военноначальников…

— Многие с автографами… — заметил хозяин не без гордости, указывая на полки. — Располагайтесь, где вам удобнее.

— Спасибо. — Я выбрал кресло ближе к окну.

— Итак вы дружили с моим соседом… — Хомерикин подтолкнул меня к цели визита.

— Вот… — Я достал две стодолларовые купюры, положил на письменный стол. — Передайте, пожалуйста. У них никто не отвечает. Иначе, кто знает, когда я тут снова окажусь…

Хомерикин убрал деньги в ящик стола.

Как я и предполагал, при виде баксов он заметно повеселел.

— Давайте-ка по капелюшечке со встречи… — Держась все также ко мне лицом, он достал с полки две коньячные рюмки. — Одну минуту. Я на минуту вас покину. Посмотрите пока эти проспекты…

Он сунул мне несколько бумажек, попятился в прихожую, прошел на другую половину дома. Где-то в глубине квартиры нашлась початая бутылка коньяка «Армении» и обернутый станиолем кусок шоколада «Люкс».

— Ну вот… — По какой-то причине он не поворачивался ко мне спиной.

Мы чокнулись.

— Как я понимаю, вы милицию покинули. И как? По-хорошему?

— Увы! — Я рассказал типовую историю увольнения. — По компрометирующим основаниям. Пропали вещдоки по уголовному делу. Несколько импортных видеомагнитофонов. Мерзавцев хватает и среди нашего брата. Ну, вы знаете…

— Еще бы!

— Хорошо, что обошлось без прокуратуры…

Я не знал, как перейти к Кайнаку.

Хомерикин неспеша выпил, поставил рюмку.

— Что теперь делать собираетесь, товарищ капитан?

Вопрос этот должен был рано или поздно последовать.

Я провоцировал его всем своим поведением.

— Не знаю. Хочу предложить кому-нибудь свои услуги в качестве руководителя службы безопасности…

Я говорил медленно, вызывая на разговор.

— По началу я готов начать с минимального… В моем положении я был бы рад любому дружескому совету: с чего начать, к кому обратиться…

— Да… — Генерал развел руками.

Я пошел на риск:

— Я пытался говорить об этом с Кайнаком.

— Вы с ним знакомы?!

— Поверхностно. Вы тоже?

— Да, мы даже сотрудничали одно время… — Он достал носовой платок, вытер лысину. — Активный господин…

— Чем он тогда занимался?

— Оружием.

— Я что-то слышал…

— Продажа оружия. Пистолеты. «ИЖ-40»…

Генерал вышел со мной в переднюю. Мне показалось, он решал какую-то важную для себя задачу. Лицо его внезапно приняло энергичное выражение. Он словно на что-то отважился.

Я следил за ним. Генерал подошел к огромному, во всю стену, зеркалу. Теперь он стоял к нему спиной. Я поднял глаза. В зеркале отразилась тыльная сторона его черепа.

Овалообразный красноватый шрам тянулся через затылок.

Рана была серьезной. Хомерикин прекрасно знал, что именно я вижу. Спокойно смотрел на меня, ничего не говоря. То, что я видел в зеркале был след серьезной травмы, полученной относительно недавно.

Генерал Хомерикин предупреждал об опасности, которая могла мне грозить, работай я действительно у Кайнака. Прямо он не мог об этом сказать. В квартире, повидимому, работало записывающее устройство. Может кто-то из охранников в подъезде прослушивал квартиру…

Не в связи ли с этим Хомерикин и разыскивал Кайнака несколько дней назад в турецком бардаке на Трехпрудном…

Мы поняли друг друга.

— Берегите себя.

— Спасибо. Вам — здоровья…

Мы ничего больше не добавили.

За базар — торжествующее неумение держать язык за зубами — в наше время можно было жестоко поплатиться. И очень быстро.

Здоровяк-секьюрити, увидев меня на мониторе перед приемной президента «Лайнса», открыл бронированную дверь. Я прошел внутрь. Рэмбо тоже не из хилых- в нем было не меньше центнера, рост приближался к двухметровой отметке- с глазами, посаженными близко, по-медвежьи, — легко поднялся навстречу. Мы коснулись щеками друг друга.

— Садись… — У меня было постоянное место — за приставным столом, лицом к дверям. Я сел.

— Такие дела… — Я рассказал об одноквартирном публичном доме на Трехпрудном переулке. — Кайнак, похоже, опекал в нем старушку, а она отписала ему квартиру, которую он сдал. В доме его не знают…

Заодно я пристегнул рассказ о своей поездке к генералу.

Хомерикину.

— А, Эдуард Александрович…

Рэмбо тоже помнил его по Академии. Мы обсудили положение.

— Дела здесь серьезные… — Разговор с Иерусалимом все объяснил.

Заказу предшествовал взрыв недалеко от виллы Кайнака на строящемся шоссе вблизи холма Байт ва-Ган. Глава детективного агентства принес свои извинения по поводу не вполне корректной формулировкой заказа. Шломи мог лишь весьма приблизительно сообщить о жизни Кайнака, он не задал ни одного вопроса, а его ответы на наши оказались неожиданно поверхностны и кратки.

Все это было малообъяснимым. Шломи имел о заказчике весьма приблизительное представление.

— Израильтянин, финансист… — Детектив вначале, скорее всего, импровизировал на ходу. — Речь идет о посредничестве в многомиллионном займе с целью предоставления кредита третьей фирме под больший процент… Выручка делится между партнерами… — Закончил он неожиданно. — А лучше позвони своему приятелю, он в курсе… — Шломи назвал имя. — Юджину Кейту!