Анна Ольховская - Драконовское наслаждение

Видимость во дворе с хриплым кашлем стремилась к нулевой, дым буквально пропитал весь воздух. Но слышно было хорошо, правда, ничего нового Олег не услышал – обычный незатейливый мат.

Вот только доносился он с необычного места – откуда-то с земли.

– Мама! – попробовал крикнуть Олег, но тут же захлебнулся дымом.

– Погоди, сейчас не стоит кричать, – глухо произнес Мартин, поддержав зашедшегося в приступе кашля друга. – Мои люди уже добрались до вашего пожарного гидранта, слышишь?

Да, «видишь» в этой ситуации было пока не актуально. А вот плеск мощной водяной струи из шланга, сопровождаемый злобным шипением подыхающего огня, звучал сейчас лучше любой музыки. Даже любимое вождем мирового пролетариата Владимиром Ильичом Ульяновым-Лениным произведение Бетховена «К Элизе» завистливо сопело в углу.

Не имея постоянной подпитки, дым трусливо заметался, потом начал рваться в клочья, а с клочьями довольно быстро расправился ветер.

И от вида того, что стало с их новым, уютным, красивым домом, сердце Олега, только-только вернувшееся на свое привычное место, вздрогнуло и сжалось в болезненный комочек.

Роллеты на окнах закоптились, стены снизу обгорели, черные языки сажи безобразными шрамами тянулись до самой крыши, стальная дверь, еще недавно такая красивая и блестящая, превратилась в обугленный изуродованный кусок железа. Правда, кусок этот по-прежнему стойко держался в раме, из последних сил защищая хозяев.

Вот только самих хозяев видно не было. И слышно тоже. Дом словно вымер...

Олег бросился к измученной двери и попытался открыть ее своим ключом. Но ничего не получилось, ключ не поворачивался.

– Да твою жеж мать! – заорал он, пиная выполнявшую свой долг до конца железяку. – Открывайся, слышишь! Уже можно! Мама! Батя! Это я, Олег! Откройте!

Никакой реакции.

Олег отбежал и устремился обратно, намереваясь выбить дверь плечом, но был вовремя перехвачен Мартином:

– Угомонись ты! Не хватало еще поломаться!

– А что ты предлагаешь?! Сейчас каждая секунда на счету! А вдруг они задохнулись от дыма?! А тут дверь заело!

– Олег, включи мозги, наконец! Твой отец задействовал систему безопасности, а это автоматически блокирует все, в том числе и ворота, и двери.

– Мартин, хватит меня забалтывать, надо же что-то делать! – Олег снова попытался дернуться в сторону входной двери.

– Не волнуйся, уже делается, Георгий в этом деле профи. Вон, видишь, в распределительном щитке возится?

И в этот момент что-то щелкнуло, и роллеты со скрипом поползли вверх. Один из скучавших на земле неандертальцев дернулся и злобно пнул будущего соседа по нарам:

– А ты, ... ...ный, не мог сообразить?

– Пошел на ...! – вежливо улыбнулся тот.

– Дуло залепили, оба! – лениво толкнул их ногой один из секьюрити Пименова. – А то жевать нечем будет. Хотя на зоне беззубые в цене, да, Машута?

– Ах ты, ...!

Но следующий намек под ребра прервал возмущенный спич верзилы в самом начале.

Что там было дальше, неизвестно, да и неинтересно, ведь входная дверь, обиженно скрипнув, наконец открылась, впустив Олега и Мартина в наполненный дымом аквариум...

– Но почему?! – Ярцев вытер заслезившиеся от дыма глаза, лихорадочно озираясь по сторонам в поисках родителей. – Почему здесь все еще нечем дышать?

– Потому что вентиляции почти никакой, окна и двери были закупорены, – Мартин распахнул пошире окна и побежал к лестнице. – Твои скорее всего там, на втором этаже, там дыма меньше.

Да, они были там.

Мама, папа и израненная незнакомка.

Они лежали рядом, мама прижалась к отцу, спрятав лицо у него на груди...

– Ма... – ноги внезапно исчезли.

Вот только что были, а теперь их нет. Совсем. Олег покачнулся и, вцепившись рукой в дверной косяк, медленно сполз на пол, не в силах оторвать застывшего взгляда от синюшного батиного лица.

Сдавленно прошипев что-то не совсем литературное, Мартин кивком указал вбежавшему следом Федору на окна, а сам склонился над лежавшими и прижал пальцы к шее Ларисы Дмитриевны, а потом – Николая Павловича.

Лицо его мгновенно просветлело, он обернулся к Олегу и радостно заорал:

– Они живы! Ты слышишь – живы!!!

– Что?! – Ноги вдруг решили вернуться из небытия, подхватили обмякшее безвольным студнем тело и в долю секунды доставили его к кровати, на которой лежали родители.

Трясущиеся пальцы никак не могли нащупать пульс, и Олег прижался щекой к губам мамы – дышит! Слабо, но дышит!!!

А батя так совсем молодец, вон, уже веки дрожат, вот-вот очнется!

Главное, воздуху свежего побольше, но с поставкой последнего успешно справлялись распахнутые Федором настежь окна.

Олег украдкой вытер слезы радости и повернулся к склонившемуся над Катей-Кариной Пименовым:

– Ну, как она?

– Жива, – дернул щекой Мартин, рассматривая жуткие раны девушки, – больше ничего пока сказать нельзя. Господи, какой же гнус творит такое с девчонками?! Неужели все-таки кто-то из Кульчицких?!

– А вот это мы спросим у наших милых гостей, – процедил Олег. – Но пока меня больше волнует состояние бати и мамы, их бы в больницу надо. Может, «Скорую» вызовем?

– Зачем? У нас же вертолет на площади стоит, забыл? Вот на нем и отправим твоих, и эту беднягу тоже, а сами нанесем визит Кульчицким. Пока мои люди сюда будут добираться, побеседуем с нашей добычей.

В этот момент с улицы донеслось завывание сирены.

– О, пожарные вроде прибыли, – криво усмехнулся Олег. – Ну что же, почти вовремя.

– Федор, пойди разберись с ними, – приказал охраннику Пименов. – Главное, чтобы во двор не зашли, наших гостей не увидели. И со старушкой той бойкой поговори, как там ее...

– Матрена Ивановна.

– Вот-вот, с ней. Объясни, что никого больше вызывать не надо, мы сами справимся.

– Понял, – кивнул Федор и направился к выходу.

– Только с бабой Мотей поласковее, она хорошая женщина, – крикнул ему вслед Олег.

– И это понял.

– Олежка? – едва слышный шепот мамы выгнал на спину толпу радостных мурашек. – Вы все-таки успели!

– Да, мамуля, – Олег прижал к щеке мамину ладонь, – все хорошо.

– А Коля? Он как?

– В порядке, – прохрипел Ярцев-старший и закашлялся.

– Все, дорогие мои, никаких разговоров, – улыбнулся Олег. – Вам вредно. Сейчас в больницу вас отправим, вместе с находкой вашей. Вы у меня вообще молодцы, самые лучшие в мире!

– Это точно, – кивнул Мартин. – Самые лучшие.

Федор довольно быстро справился с поручением – уже через пять минут большая красная машина, отключив сирену, отправилась восвояси. Матрены Ивановны тоже не было видно, но только на улице. Поверх не очень высокого штакетника изредка все же мелькал белый платок бабульки.

Но увидеть она смогла только доставку ее соседей к здоровенной гаргелье с вертушкой на макушке, собравшей на сельской квазиплощади небольшую толпишку детей (взрослые все еще опасались покинуть свои дворы). Ярцевы шли сами, правда, с помощью Олега и высокого худощавого мужчины, лицо которого показалось Матрене Ивановне смутно знакомым.