Наталия Левитина - Опасные удовольствия

Выбранное платье, пурпурно-красное, обтягивающее, на тонких бретельках и с решительным разрезом, не произвело бы впечатления только на инвалида по зрению: оно манило, оно кричало, оно провоцировало. Ксения, одолжив глаза у Стручкова, взглянула в зеркало и внутренне ахнула. Стручкову некуда было бежать, он бился в конвульсиях у ног пурпурной Ксении и протягивал ей на ладони свое вздрагивающее сердце…

Эфемерная красотка напряженно жевала «дирол без сахара», похрустывая челюстями. Увидев Ксению, она всплеснула руками:

– Бесподобно! Тот, кого ты хочешь изумить, уже у тебя в кармане. Берешь?

– А сколько я должна заплатить? – осторожно спросила Ксения.

– Залог – четыреста долларов по курсу. Каждые сутки из залоговой суммы вычитается двадцать пять баксов. Совсем недорого, все модели в единственном экземпляре, на званом вечере ты гарантирована от встречи с двойником, ручная работа, если покупать, то такое платье ты и за тысячу долларов не купишь. – Бери!

– Я возьму, – решилась Ксения. Она достала деньги.

У нее было пятьсот долларов – деньги на учебу, присылаемые сердобольными австралийскими родственниками каждые два месяца. До десятого октября Ксюша должна была перевести эту сумму на счет своего института экономики и бизнеса. За неуплату отчисляли стремительнее, чем за неуды.

«Послезавтра верну платье, у меня останется четыреста пятьдесят. Пятьдесят займу у Сапфирки», – быстро вычислила Ксюша.

– Ой, а ведь послезавтра воскресенье! – вспомнила Ксения. – А мне только на субботу надо. И за воскресенье платить?

– Я тебя поздравляю, – ответила девица, укладывая платье в картонную коробку и одновременно отправляя в рот новую пластинку «дирола», – в воскресенье мы не работаем. Но платить не надо. Если вернешь в понедельник в это же время – будет считаться, что двое суток. Полтинник платишь, и мужики через одного лежат с апоплексическим ударом. – Красный цвет тебе очень идет.

Ксения вышла на улицу, прижимая к груди большую коробку. От волнения и восторга ее щеки были такими же пурпурными, как и выбранное платье.

Рабочий день, небогатый уловом, заканчивался, и Аля хмуро смотрела сквозь витрину на улицу, где в неярких лучах вечернего солнца мелькали фигуры торопливых прохожих.

– Ничего не видно, я включу уже, – сказала Таня. Зал бутика наполнился мягким светом.

– Сегодня, можно сказать, ничего не продали, – грустно заметила Аля. – Конечно, такие цены! Я вчера зашла в «Королевскую лилию» на Ильинке, там практически весь наш ассортимент, а цены ниже почти в два раза.

– И почему он такой жадный? А мы виноваты. Не умеем продавать.

– Ну. Сам бы попробовал. С такими ценами! Недовольство девушек адресовалось владельцу салона. Торговля изысканным женским бельем шла вяло, редкие посетители неуверенно разглядывали кружевные бюстгальтеры и эластичные комбидрессы, трогали атласные маечки и прозрачные боди и устремлялись к выходу, едва Таня или Аля с кровожадными улыбками на лицах делали попытку приблизиться к ним.

На карточках-бэджах у девушек значилось: «Продавец-консультант». Сегодня за весь день им удалось проконсультировать всего одного покупателя. Квадратный юноша в неподъемных золотых цепях на шее и запястьях с помощью выразительной жестикуляции обрисовал формы своей подруги и покинул бутик с коробкой нежно-розового цвета – в коробке покоилась игривая пижамка из белого, с жемчужным отливом, шелка за триста долларов.

Тяжело отдуваясь, в магазин ввалилась необъятная женщина с гигантской клетчатой сумкой. Ее плотно обтягивал китайский спортивный костюм бодрой расцветки, а на голове лохматился парик, который должен был превратить его носительницу в шикарную блондинку, но не превращал. Из-под синтетических кудрей по лбу женщины текли капельки пота.

– Ох, уморилась, – громко объяснила посетительница, опуская сумку на матовый пластиковый пол. – Что у вас тут, девочки? Белье?

– Белье, – кивнули Таня и Аля. – Бельишко.

– Давай посмотрим.

Гаргантюаобразная дама решительно устремилась в атласно-кружевные кущи.

Девочки заволновались. С одной стороны, визитерша никак не была похожа на человека, способного отвалить сотню условных единиц за фантазийные панталончики, с другой стороны, каждый покупатель был на счету, и кто знает, какие материальные возможности скрывались за непритязательной внешностью челночницы.

– Вы знаете, у нас тут немножко дорого, – осторожно предупредила Таня. – Даже просто катастрофически дорого.

– Не страшно, – мужественно ответила дама. – Тело надо баловать. Давайте подберем. Вот эту модель. Чтобы мой размерчик. И вот это. И это еще.

Продавцы-консультанты с воодушевлением принялись за работу, но увы – воображение иностранных модельеров никак не достигало границ пятьдесят шестого размера, и единственной вещью, которая могла побаловать тело покупательницы, оказался свободный пеньюар для утреннего кофе.

– Ну хоть что-то, – улыбнулась Аля, проводив обеспеченную челночницу. – Пеньюарчик сбагрили.

– Но с такой дневной выручкой не видать нам в октябре хорошей зарплаты.

– Не видать, – с тоской согласилась Таня. – Через полчасика будем закрывать.

И тут в дверях возникла рыжеволосая девушка, яркая и эффектная до неприличия. В одной руке она держала шляпную коробку, в другой – три фирменных пакета. Было ясно, что прежде чем добраться до бельевого бутика, она ограбила несколько других магазинов.

– Вы закрываетесь?

– Нет-нет! Даже не собираемся! – воскликнули Таня и Аля.

– Тогда я, наверное, кое-что у вас куплю.

Девушка уверенно направилась к этажеркам с бельем. Через пятьдесят минут Таня и Аля, безмерно удовлетворенные, уже копошились в ворохе отобранных рыжеволосой мотовкой драгоценных тряпок, сортируя и упаковывая невесомые штанишки, чулки, корсеты, халаты и лифчики…

– Хотела бы я хоть раз так пробежаться по магазинам, – говорила Аля Тане на автобусной остановке, – чтобы не считать, хватать все, что нравится, чтобы деньги тратить, тратить, а потом дома сидеть, рассматривать, примерять… Здорово, правда?

– Здорово. Сколько она у нас оставила? Мы столько за год не заработаем.

– Хорошо быть богатой.

– Да наверняка любовница какого-нибудь крутого. С таким-то экстерьером. Ты видела, какие у нее ноги? За такие ноги любой буржуин будет отваливать деньги не по счету, а на вес. «Дорогая, возьми в шкафу грамм триста долларов, купи себе что-нибудь этакое пикантное. А, ладно, бери полкило!»

– Вот это жизнь!

– Ну, у богатых свои проблемы, – трезво заметила Таня. – Не расстраивайся. Наш автобус.

Андрей мучился в догадках, но на протяжении получасового интервью ему так и не удалось определить возраст собеседницы. Директор агентства «Деловой вояж» Сюзанна Эдмундовна, как великолепная дрейфующая яхта, таинственно блуждала в диапазоне от двадцати семи до сорока семи лет.