Жан-Пьер Конти - Прощай, cестра

— Хозяин магазина марок на Манхеттене.

Каннингэм казался ошеломленным, он внимательно уставился на Перси, прикидывая, может ли этот упрямый тип в самом деле быть торговцем почтовыми марками. Перси же был уверен в одном — Каннингэм, безусловно, был Стирлингом. Описание Гарри Уэста оказалось удивительно точным, ошибиться было невозможно. Он нашел убийцу.

Подумав несколько секунд, Каннингэм недовольно отступил с прохода и сказал:

— Ну, посмотрим, как все это выглядит.

Но голос не прозвучал так снисходительно, как ему хотелось.

В холле роскошного бунгало красовались снимки нефтяных вышек.

«И в самом деле, — подумал детектив, — золото ему не падает с неба, оно бьет из-под земли!» Он был просто подавлен коллекцией полотен больших мастеров, бронзы, скульптур из мрамора и слоновой кости, которыми было заставлено все вокруг.

— Прошу поторопиться, — повелительным тоном сказал хозяин. — Мне пора принять душ.

Но вначале он приготовил виски со льдом, достав бутылку из укрытого в стене бара с холодильником.

— Вы выпьете?

— Нет, спасибо — поблагодарил Перси.

Он был так взволнован, что весь дрожал. Хозяин это заметил.

— Вам холодно? — спросил он. — Я выключу кондиционер.

Сказал он это так, словно от Перси шел арктический холод. Правда, Каннингэм не имел понятия о реальной температуре воздуха — его контора, автомобиль и резиденция были полностью кондиционированы.

Чтобы оказать любезность Перси, он встал, повернул ручку кондиционера и сел снова. Жестом предложил молодому человек сделать то же самое. Потом отхлебнул солидный глоток виски, поднялся, снял пиджак, открыл скрытый за панелями красного дерева шкаф и повесил одежду на вешалку. У Перси был случай увидеть в шкафу непромокаемый плащ, из кармана которого свисал голубой шарфик в горошек. Судя по всему, у Каннингэма было слабое горло…

Отпив еще глоток, он зашелся в бесконечном приступе кашля. У Перси было время изучить портрет, висевший над комодом китайского лака, и изображавший сильно декольтированную блондинку. Можно было догадаться, что это творение модного художника. Та же женщина, с тем же лицом, хоть и не такая свежая и еще более полная, были запечатлены на бесчисленных снимках, висевших на стенах. Была она там и в купальном костюме, рядом с хозяином дома, лет на двадцать моложе нынешнего. На столике стояла фотография в рамке эбенового дерева, изображавшая ту же женщину, постаревшую и исхудавшую.

— Да, это моя бедняжка, — заметил Каннингэм. — Это была святая душа. Со дня ее смерти я смертельно скучаю.

— Но у вас есть нефтяные вышки и почтовые марки, — чем не развлечение, — заметил Перси, чтобы разговорить своего собеседника.

Каннингэм пожал плечами.

— Человеку моего возраста жизнь уже не в радость — жаловался он.

— Но вы же можете купить себе что угодно, не так ли?

— Все, за что можно заплатить, — это так, но этого так мало… — возразил старик. — Любовь за деньги удовольствия не доставляет, а пить с утра до вечера невозможно. — Он вздохнул, потом спросил:

— Чем я вам могу служить?

— У вас найдется немного времени? — спросил Перси.

— Что вы имеете ввиду? Могу уделить вам пять минут, если хотите.

— Вы кого-нибудь ждете?

— Какое вам до этого дело? — резко осадил его Каннингэм.

Беспокойство, прошедшее было, снова отразилось на его лице. В рубашке с засученными рукавами он походил на добродушного пенсионера, сидящего на террасе летним вечером. Подтяжки его были украшены гирляндами голеньких женщин. Восстанавливая свое реноме человека богатого и солидного, растягивая слова, спросил:

— Что вы собираетесь мне продать?

Перси, не говоря ни слова, достал из кармана фотокопию документа, который сжег Кастелли. Копия была сделана изумительно. Более того, Перси замочил ее в оливковом масле и высушил, заодно обрезав по форме оригинала. Каннингэм взял листок кончиками пальцев, и на его губах появилась презрительная усмешка. Но через несколько секунд выражение его лица вдруг изменилось и он с интересом вгляделся в молодого человека, сидевшего напротив него по другую сторону низкого столика.

— Вот что я собираюсь вам продать, — твердо сказал Перси, глядя ему прямо в глаза.

Одутловатая физиономия Каннингэма моментально окаменела. Глаза засветились энергией, без которой он не смог бы добыть своего состояния. Казалось, в нем пробуждается старый, дремавший до времени лев. Перси содрогнулся, ему не хватало воздуха, хотелось открыть окно, от напряжения всех чувств потемнело в глазах.

— Вы забыли представиться, — сказал Каннингэм.

— Мое имя Сидней Джерми.

— Оно мне ни о чем не говорит, и я не понимаю, чего вы хотите.

— Хочу продать вам этот документ.

— А при чем здесь я?

— Я расскажу, если вас это интересует.

— Могу уделить вам еще пару минут, — согласился Каннингэм, — я жду знакомых.

— Сомневаюсь, — парировал Перси.

— Ваш тон мне совершенно не нравится, — заявил Каннингэм. — Или объясните, в чем дело, или…

— Или? — не отставал Перси.

Каннингэм не договорил. Воцарилась тишина. Противники следили друг за другом, как два борца, готовые броситься на противника при первой возможности.

— Я вас слушаю, — наконец сказал Каннингэм вызывающим тоном.

— Мистер Каннингэм, вы же умный человек и прекрасно меня поняли. Принимая во внимание ставки в нашей игре, предлагаю поставить точки над «и». Листок бумаги — это счет, и если он попадет в руки полиции, вы дорого заплатите.

— Вы с ума сошли! — холодно возразил толстяк.

— Счет, выписанный Кастелли в отеле «Риц-Карлтон» во время обеда, вы сунули в карман, отправляясь к любезной своднице Торнбридж. Были вы в плаще, с голубым шарфиком на шее. Прибыв на место, сняли шарф и сунули его в карман. Потом вы снова достали его, возможно, для того, чтобы затянуть на шее юной особы по имени Лорин Смитсон, которая обитала как раз у Торнбридж.

— Вы с ума сошли, — буркнул Каннингэм, который начал потеть и с трудом проглотил слюну.

— Но в конце концов предпочли воспользоваться чулком, чтобы повесить девушку, а шарфик надеть на шею. Как бы там ни было, когда вы доставали шарф из кармана, имеете с ним выпал на пол счет. Теперь по нему придется платить, мистер Каннингэм.

Воцарилась тяжелая, гнетущая тишина.

— Я прикажу арестовать вас за шантаж! — прохрипел наконец толстяк.

— Не говорите глупостей, черт вас возьми! — оборвал его Перси. — Вам повезло, что вы нарвались на меня, я частный детектив, а не полицейский. У меня нет ни гроша, и у моего клиента Гарри Уэста — тоже. Чтобы купить билет в Джексонвиль, я получил от него небольшой аванс, и это едва покрыло мои расходы. Нищета! Я уверен, мистер Каннингэм, что вы будете гораздо щедрее. Мне приходится жить этим мерзким ремеслом, да еще содержать мать-старушку…