Ирвин Уоллес - Семь минут

— Протестую, ваша честь. Мистер Дункан задает наводящие вопросы.

— Протест принят.

— Хорошо, мистер Гриффит; по-вашему, портрет Кэтлин рисует реалистичный и правдивый образ молодой женщины? Или он необычен и искажен?

— Искажен и необычен.

— Значит, увидев в журнале рецензию на «Семь минут», вы прочитали книгу?

— Не сразу, потому что она еще не вышла. Я думал над статьей, потом забыл на какое-то время, до тех пор, пока не увидел большое рекламное объявление в газете о выходе книги. После этого я купил «Семь минут» и прочитал.

— Когда это было? Когда вы ее прочитали?

— Вечером восемнадцатого мая.

Барретт внимательно слушал показания Гриффита, когда Зелкин протянул ему записку: «Хитрюга наш Элмо. Не спросил, где и как парень достал книгу. Не забудь поинтересоваться этим на перекрестном допросе». Барретт рассеянно кивнул и вновь посмотрел на свидетеля.

— Вы прочитали «Семь минут» от корки до корки, всю до последнего слова?

— Да, сэр.

— И какова была ваша реакция?

— Книга меня расстроила.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я… меня охватило смятение. Я не мог заснуть.

— На следующий день вы пошли в университет?

— Да, но я пропустил кое-какие занятия.

— Почему?

— Мои мысли были заняты этой книгой. Я пошел к своей машине… Я держал ее в машине…

— Почему в машине?

— Я не хотел, чтобы ее увидел отец.

— Вы боялись, что ваш отец не одобрит такого рода книгу?

— Да, сэр.

— Ваш отец когда-либо протестовал против порнографических книг?

— Да, сэр. Он не разрешал приносить их домой. Он говорил, что они опасные.

— Вы согласны с ним?

— Сейчас согласен, сэр.

— Итак, вы сели в свою машину, и что вы сделали потом?

— Выехал с университетской стоянки и некоторое время просто катался, потом очутился на пустынной дороге над Голливудом. Там я перечитал некоторые отрывки из «Семи минут».

— Вы можете вспомнить места, которые вновь прочитали?

— Я не помню точно. Часть первой главы, о первой из семи минут повести. Я прочитал ее несколько раз.

— А что там было, на этих страницах?

— Она лежит, ждет его… и думает, как он похож на те греческие статуи. Кажется, начало об этом.

— Позвольте мне освежить вашу память, мистер Гриффит. Кэтлин лежит голая и думает о статуях Приапуса, которые украшали улицы городов Древней Греции, бюстах бородатых мужчин на каменных постаментах, из которых торчали мужские пенисы в состоянии эрекции. Потом мысли Кэтлин переходят от статуй к греческой вазе, которую она видела в каком-то музее. На вазе была изображена молодая женщина с олисбосом, искусственным мужским половым членом из грубой кожи. Кэтлин вспоминает жалобы Лисистраты на то, что у нее и ее сестер не было таких игрушек для утех. Потом задумывается над своим счастьем и смотрит на безымянного героя книги, не на него самого, а на его… как написал сам Джадвей?.. на его «толстый бурый волосатый член». Она смотрит и думает: «это мой собственный олисбос», потом придвигается и начинает делать фелляцию. После этого Кэтлин ложится на спину, широко раздвигает ноги… и начинается первая из семи минут. Мистер Гриффит, эту часть вы прочитали несколько раз?

— Да, сэр.

— Вы думали, что этот отрывок обладает художественными достоинствами?

— Тогда я об этом не думал.

— Думали ли вы в то время, что автор пытался вызвать у читателя не только сексуальное возбуждение?

— Нет.

— Этот отрывок и другие возбудили вас?

— Да, сэр.

— В чем проявилось это возбуждение?

— Физически. Я захотел девушку.

— Вы хотите сказать, что возжелали заняться любовью с девушкой?

— Да, сэр.

— С какой-нибудь конкретно или просто девушкой?

— С любой.

— Что вы сделали дальше?

— Я захотел найти ее и поехал на Мелроуз… Было уже темно… Я приехал в клуб, куда иногда заглядывал… «Андерграунд рэйлроуд», чтобы найти какую-нибудь девушку… Выпил кока-колы… И там я нашел девушку, которая собиралась домой… Она была похожа на мою воображаемую Кэтлин…

— Вы хотите сказать, что она показалась вам похожей на героиню «Семи минут»?

— Да. Я предложил подвезти ее…

— Вы подразумеваете Шери Мур?

— Тогда я еще не знал, как ее зовут. Она согласилась. Я отвез ее домой и сказал, что провожу до двери. Когда она открыла дверь, я втолкнул ее в квартиру, затащил в спальню и заставил раздеться.

— Вы заставили ее раздеться? Как?

— У меня был нож.

— Она разделась?

— Она испугалась. Да, она разделась.

— Что было потом?

— Не помню. Я, наверное, сошел с ума. Мне казалось, будто это не мой мозг…

— Это был мозг Джадвея…

— Протестую, ваша честь! — Барретт сердито вскочил на ноги. — Представитель…

— Я беру назад свою замечание, — извинился Дункан. — Простите меня, ваша честь.

— Вычеркните из протокола замечание представителя народа, — сердито распорядился Натаниэл Апшо, потом повернулся к окружному прокурору и произнес резким, как удар кнута, голосом: — Мистер Дункан, ваше замечание не делает вам чести как юристу и ничем не поможет в вашем деле. Я надеюсь, что вы искренне сожалеете о нем, поэтому не буду долго журить вас.

Дункан судорожно глотнул, запинаясь, извинился еще раз, потом со смиренным и униженным видом повернулся к свидетелю и продолжил допрос.

— Вы показали, мистер Гриффит, что мисс Мур разделась, что вы тоже разделись и потеряли над собой контроль… «сошли с ума», как вы заявили. Расскажите нам сейчас, что вы сделали дальше, мистер Гриффит?

— Я изнасиловал ее.

— Она сопротивлялась?

— Да.

— Но вы все равно изнасиловали ее?

— Я не понимал, что делаю.

— Вы тогда думали о «Семи минутах»?

— Когда она разделась — да… Потом не помню… Только помню, что сделал это… Я не мог ничего с собой поделать.

— И во время полового акта мисс Мур получила телесные повреждения?

— Это случилось позже, когда я начал одеваться. Она попыталась ударить меня или выхватить нож, точно не помню. И я думаю… она поскользнулась и упала… Это был несчастный случай…

— Вы знали, что мисс Мур потеряла сознание?

— Не помню. Я знал только, что она живет с подругой, которая скоро должна вернуться домой. Поэтому я быстро ушел. Я был в отчаянии. Я… мне хотелось убить себя… потому что это был не я… То, что я сделал… Это была не моя вина, я не ведал, что творил.

— Джерри Гриффит, считаете ли вы, что книга под названием «Семь минут», написанная Дж Дж Джадвеем, спровоцировала вас на такой поступок?

— Я… да, считаю.

— Вы когда-нибудь раньше вели себя так?

— Нет, сэр.

— Вы уверены, что определенные отрывки из этой книги настолько сильно возбудили вас, что заставили совершить уголовное преступление?

— Да, сэр. Я… не могу найти другой причины.