Валерий Мигицко - Окружное шоссе

Да никакого. И все-таки надо проверить: прошлой ночью случались и более странные совпадения".

- Как вы думаете, - обратился Зенич к дежурному, - чем браконьеры могли поживиться на территории "Рассвета"?

- Что вы имеете в виду? - насторожился лейтенант.

- Там есть пруд или речка?

- Нет ни того ни другого.

- А лес?

- И леса нет.

- В тех местах охотятся?

- Какая там охота! - отмахнулся дежурный. - Охота у меня вот где, в плавнях.

- Тогда, может быть, вы мне объясните, что это за браконьеры такие, если им, как говорится, нечего делать в "Рассвете"?

- Я не знаю, - смутился лейтенант. - Сейчас уточню.

- Что значит не знаете? Разве не вы составляли сводку?

Как только дежурный начинал волноваться, с него сразу слетала вся значительность и было видно, какой он юный.

"Ничего, - подумал Зенич, - пусть поволнуется. Это на пользу".

- Составлял я, - оправдывался лейтенант. - Но сообщение о браконьерах принимал Тищенко.

- Тищенко! - подбавил жару капитан. - Всюду ваш Тищенко! В случае чего спросят с вас, а не с Тищенко. Позовите.

- Тищенко! - срывающимся голосом позвал дежурный.

Сержант появился так быстро, как будто стоял за дверью.

Спросил:

- Звали, товарищ лейтенант?

- Звал, - ответил за дежурного Зенич. - Вы принимали сообщение из "Рассвета"?

Тищенко посмотрел на лейтенанта.

- Я, - сказал он, подумав.

- Кто звонил?

- Председатель колхоза Кирков Афанасий Лукьянович лично.

- Человек известный, Герой Социалистического Труда, - робко добавил дежурный. Ему страшно хотелось замять свой промах.

- Когда?

- В девять пятьдесят две.

"Как хорошо, - сказал себе капитан, - когда рядом с молодыми лейтенантами, которых назначают дежурить по субботам, есть такие люди, как Тищенко".

- Что сообщил председатель? - спросил он сержанта.

- В первом часу ночи Кирков возвращался из Поповки.

- Что он делал в Поповке?

Тищенко знал и это.

- В Поповке главная усадьба колхоза "Родина". А "Родина" соревнуется с "Рассветом". Там вчера было собрание, - объяснил он.

"Как легко, - подумал Зенич. - Как все легко. И после этого какие-то болваны утверждают, что везения не существует!"

- Сразу за поворотом на трассу Киркова остановили, - продолжал Тищенко. Он их подобрал.

- А потом заметил в своих пассажирах нечто подозрительное и при поддержке решительных своих колхозников... - не выдержал Зенич.

- Он один, - поправил капитана Тищенко. - Вы б его видели - он один их запросто! - Сержант сделал выразительный жест рукой.

- Подождите, - прервал его Зенич. - Вам старшина Ренькас о том, что произошло на кордоне, докладывал? - спросил он лейтенанта.

- О чем? - упавшим голосом переспросил дежурный.

- О том, что ночью на кордоне из автобуса, следовавшего в Приморск, сбежали двое с мешком.

- Докладывал, - наконец вспомнил лейтенант.

- И какие вы приняли меры?

- Никаких пока, - собравшись с духом, изрек лейтенант. - Но ведь, товарищ капитан, ничего серьезного... В мешке, повидимому, мясо...

- А если нет? - резко спросил капитан. - Если что-нибудь похуже? Товарищ Тищенко, что в мешке?

- Рыба, - ответил сержант. - Осетры.

- "Мясо, рыба"... Ваше счастье, лейтенант, ваше личное счастье, что там рыба, - сказал Зенич. - Сколько до "Рассвета"? - спросил он сержанта.

- Да близко. Пять километров.

- Вас, товарищ сержант, попрошу со мной. Поедем посмотрим, кого это там задержал председатель.

- Всегда пожалуйста, товарищ капитан, - сказал Тищенко. - Машина у дверей.

- Машина? - с сомнением произнес Зенич.

Но на сей раз у входа их действительно ждал "уазик".

ПЯТНАДЦАТЬ ЧАСОВ ВОСЕМНАДЦАТЬ МИНУТ

Дом стоял на околице села, и сразу за ним начинались поля. Людей капитан заметил ещё с улицы. Миновав калитку, он рассмотрел их получше - компанию трех мужчин в саду, под навесом. При взгляде на Киркова вспоминались былины.

Могучего сложения человек, одетый легко для такой погоды - в нижнюю рубаху, галифе и тапочки на босу ногу, - главенствовал за столом и потчевал остальных. Они весело выглядели - мужская компания из трех человек, здесь, в саду, в дождь. Даже двустволка в руках богатыря воспринималась весело - вот они отобедают сейчас и пойдут гонять ворон.

- Приехали! - загрохотал председатель. Голос у Киркова оказался под стать внешности. - Вы, извиняюсь, кто будете? - обратился он к Зеничу.

Капитан представился.

Сотрапезники председателя вздрогнули.

- То-то, я смотрю, не наш вроде, не белогорский. Закусите с нами, товарищ капитан. Если замерзли, найдем чем погреться. Не побрезгуйте.

Было за столом спокойно и даже, несмотря на повод, собравший всех вместе, уютно, и дождь, и тускло блестевшие стволы деревьев будто отделены были стеклянной перегородкой.

- Не побрезгую, - сказал капитан. - Давайте сало. Только без подогрева.

Кирков положил ружье на край стола, отрезал от краюхи здоровенный ломоть, отхватил соответственный кус сала и, смастерив бутерброд, протянул Зеничу. Подвинул луковицу.

- Кушайте на здоровье!

- Спасибо.

Капитан очистил луковицу, отделил три аккуратных ломтика, положил поверх сала. "Здорово, - подумал он. - Посмотришь - и сыт".

- А ты, сержант? - спросил председатель Тищенко.

- Не, - солидно отказался Тищенко. - Недавно завтракал.

- Пожалуйста, Афанасий Лукьянович, расскажите нам о ваших гостях, попросил капитан Киркова и с хрустом откусил с краю.

- А откуда начинать? - сразу посерьезнел председатель.

- С самого начала.

Громадным кулаком Кирков потер лоб, вспоминая.

- Ночью возвращаюсь из Поповки, с собрания, - начал он. - Только свернул на трассу, гляжу, впереди двое "голосуют". Остановился. Просятся до Приморска. Говорят, что колхозники, на базар едут. И все такое прочее. По виду действительно колхозники, хотя вид какой-то больно подозрительный.

До города, говорю, не могу. А до райцентра подброшу. Вижу, на все согласны.

"Никого они не путали, - подумал капитан, забыв о сале. - Самые настоящие браконьеры. Пять минус два - их в автобусе осталось трое. А из этих троих женщина сходила по дороге.

Значит, двое на сто пятьдесят километров плюс две остановки.

Предположительно моряк и ещё какой-то пассажир. Странная пара".

- Что ж вы не едите? - прервался председатель. - Или не нравится?

- Что вы! - смутился Зенич. - Очень вкусно.

- Садятся, и едем, - продолжал Кирков. - Ведут себя мои попутчики неспокойно, все в окошко да на часы поглядывают. Тут мотор заглох. Хорошо хоть в селе, у самого дома.

Вылез я. Ночь, темень - пойди разберись, в чем дело. "Приехали, - говорю пассажирам своим. - Дальше вам пешком".

Не хотят пешком. Пошептались себе и говорят: "Купи, дядя, рыбу". "Какая, спрашиваю, - рыба? Мешок приоткрыли - осетров шесть штук, и все молодь! Вот тут я про них и смекнул. Но помалкиваю. Завожу в сарай - товар, мол, рассмотреть да о цене столковаться. И пока они соображали, что к чему, я замок на дверь! Не пикнули, сидели, как голуби.