Борис Штейн - Маленький мудрец

Причем конверт Валерий запечатал, послюнив клейкие полоски языком. Я хорошо знал, что это неприлично, это говорит о недоверии к «курьеру», Валерий, я уверен, тоже знал эти правила этикета, но наплевал на них, как говорится, с высокой горы. Я подумал, что в письме – что-то личное, и порадовался за моего одинокого друга, хотя – что греха таить – воспоминания о двух поцелуях цирковой артистки немного меня волновали. Но – «за друга готов я хоть в воду», как поется в «Застольной песне» Людвига ван Бетховена (эрудиция составителя сканвордов).

Таня встретила меня приветливо, тут я уж сам (стыдно признаться!) наклонился, и мы с ней поцеловались. Я разделся, она усадила меня на кухне за стол, включила чайник и попросила самому поухаживать за собой, пока она будет собираться. И собиралась довольно долго: я успел выпить две чашки кофе с большим интервалом и посмотреть какую-то ерунду по телевизору. Что – не помню. Какую-то серию какого-то сериала. Наконец Таня поманила меня в комнату.

– Эту сумку отнеси, пожалуйста, в машину. – Сумка была ростом с Таню.

– Это что же, – с изумлением рассуждал я, – одно письмо, и девушка прибывает с вещами? О-ля-ля!

Но дело было совершенно не в этом. Ни о каких крутых изменениях личной жизни никто абсолютно не помышлял. Я понял это, едва мы с Таней зашли в комнату (придержав дверь, я пропустил ее вперед, как самую настоящую даму). Валерий восседал на своем кресле возле журнального столика, остальные сидели, где придется, причем в ход пошли и кухонные табуретки. Я окинул взглядом собравшихся и понял, что Валерий потрудился на славу, как хороший начальник штаба. Это был настоящий «Совет в ФИЛЯХ». Супруги Кулибины – Иван Никитич и Галина находились в обществе своего серьезного немолодого водителя. Юрий Архипович держался возле нашего соседа майора милиции Петра Сергеевича, причем Петр Сергеевич был в форме. Два молодых (нашего с Валерием возраста) человека – один в толстом свитере, другой – в джинсовой куртке так явно демонстрировали свое безразличие ко всему происходящему, что было ясно: они при исполнении.

Валерий не стал никого ни с кем знакомить. Подождав, пока мы с Таней присоединимся к общей компании, он заговорил.

– У меня сложилось представление о событиях, связанных со смертью Николая Кулибина. Осязаемых доказательств моей правоты нет. Но… я уверен, и мне поверили (жест в сторону Петра Сергеевича), что это так. Все дело в казино. В казино, которое могло бы возникнуть на месте библиотеки истории этнографии, на том самом месте, которое так удачно получила риэлтерская фирма Ивана Никитича Кулибина. Владельцы игрового бизнеса – люди настойчивые, они не любят упускать из рук то, что приглядели. Иван Никитич, делали они вам предложение уступить этот старый корпус за определенную сумму?

– Делали, – словно преодолевая какое-то препятствие, проскрипел Иван Никитич. – Но это было экономически нецелесообразно для нас. И мы отказались.

– И вам после этого стали угрожать?

– Да, по телефону.

– Намекали на безопасность детей?

– Да…

– Так, – сказал Валерий. – До сих пор были только факты. А теперь наступает очередь моих предположений, тоже, впрочем, основанных на фактах. Я уверен, что злоумышленники решили похитить детей Кулибиных и сделать их заложниками этого земельного спора.

– Ах! – Воскликнула Галина и пошатнулась на своем стуле. Иван Никитич удержал ее за плечи и потом так и сидел, приобняв жену.

– Выкрасть детей должен был ваш сын, Иван Никитич.

Иван Никитич густо покраснел и как-то неестественно стал открывать и закрывать рот. Я рванулся с места, и через считанные секунды стакан с водой был уже в руке нашего клиента. Теперь уже не Галина, а ее муж стал объектом заботы и ее, и их невозмутимого водителя. А Валерий продолжал:

– Для этого Кока, он же Николай Иванович Кулибин, втерся в вашу семью, демонстрируя внезапно вспыхнувшие родственные чувства. Я полагаю, что существовали причины, которые заставили его преодолеть свое отчуждение. Я думаю, что это – очень большие деньги. Что это гораздо более крупные суммы, чем те, что он добывал разбоем на окружной дороге. Я думаю, что у него были смертельные (!) долги. И образовались эти долги в одном из казино ваших врагов. А именно – в казино «Язон», где он неоднократно был замечен, скажем так, работниками милиции. Имеются и фотографии. В том самом казино «Язон», где подвизался то в роли крупье, а то – в роли администратора его сотоварищ и наставник по дорожным «наездам» талантливый театральный режиссер Олег Ленц. Я даже думаю… нет, я уверен, что именно Ленц и давал ему это бесчеловечное задание.

– Нет, Кока не мог, – прохрипел Иван Никитич.

– Кока не смог, – согласился Валерий. – Он привязался к своим сестрам и в последний момент – вы помните? – в самый последний момент развернул машину и отвез девочек домой. Ему этого не простили.

Валерий помолчал, сделал несколько глотков из приготовленного заблаговременно стакана. Я представил, как зверски он устал. Мой друг продолжал тихим, каким-то надтреснутым голосом.

– Вы очень правильно сделали, что никому и никогда (даже нам!) не промолвили ни слова о своих девочках. Это спасло их от опасности. Ваши враги не привыкли складывать оружие. Взрыв во время переезда библиотеки должен был послужить предупреждением.

– А убийство Коки? – тихо спросил Иван Никитич.

– Месть. Наказание за неисполнительность. Я думаю, что захват девочек остается главным пунктом их пока неосуществленного плана. Вчера и сегодня за вашей машиной велась слежка. Так?

– Так, – подтвердил молчаливый водитель Кулибиных. – Велась.

– Значит, тайне недолго оставаться тайной. Прослушивание телефонов теперь вообще – общее место. Так что…

– Но мы молчим! – воскликнула Галина.

– А вы не молчите, не надо. Бандитов необходимо взять с поличным. У нас нет других доказательств их вины.

– А я вот что скажу вам, уважаемые господа, – четким, отчужденным голосом промолвила Галина. – Детей своих насаживать на крючок в качестве живца не позволю. Пусть оно горит все огнем: и этот бизнес, и эти деньги, и эти бандиты. Детей – не дам!

Валерий слушал ее внимательно, кивая в знак согласия головой. Когда она закончила, сказал, усмехнувшись:

Детей подвергать опасности никто и не собирается. Это исключено.

До чего же хорошо «стоит» на скорости эта «Ауди»!

Можно бросить руль, например, закуривая, если вы, конечно, курящий, и машина не вильнет ни влево, ни вправо. Не слышно звука мотора, не ощущается вибрации. Надо, надо поглядывать на спидометр, потому что без вибрации и скорости не чувствуешь. Наугад включил приемник, в салон вплыла интимная какая-то джазовая мелодия. Я люблю джаз. Девочки на заднем сиденье притихли. Две девочки – восьми и десяти лет. Я то и дело поглядывал в зеркала. Преследования не было, это начинало меня беспокоить. Все было сделано для того, чтобы «высветить» поездку за детьми. Об этом без конца велись разговоры по всем возможным телефонам; «Ауди-8» пустилась в путь часов в одиннадцать, когда автомобильный поток уже спал и удержать в поле зрения нужную машину ничто не мешает. Но никто не сидел у меня «на хвосте». До поворота оставалось всего ничего, я шел по Ярославке не сбавляя скорости, боясь, что вычисленные Валерием супостаты догадаются, что их заманивают. Из приемника полилась мелодия танго «Кумпарсита», и я вспомнил виденные недавно по телевизору спортивные танцы, там под эту мелодию английская пара так танцевала, так танцевала! Надо как-нибудь посмотреть эти танцы «вживую» – в Лужниках или в Олимпийском комплексе. Взять с собой Валерия и, например, Таню…