Рауль Мир-Хайдаров - Двойник китайского императора

В Москве Анвар Абидович раньше никогда не бывал, и Шарофат, за два года ознакомившаяся с городом, оказалась кстати. Учеба в академии давала возможность посещать театры, концертные залы, вернисажи, просмотры в Доме кино -- культурной про-граммой будущих идеологических работников зани-мались всерьез и основательно. И тут Анвар Абидович выглядел волшебником -доставал билеты на любой нашумевший спектакль, премьеру, концерт эстрадной звезды, кинофестиваль, творческую встречу с очеред-ной знаменитостью. Шарофат влюбленными глазами смотрела на мужа своей сестры и гордилась им; она чутьем угадывала, какой взлет ожидает его после окон-чания Академии при ЦК КПСС.

Новый год отмечали небольшой компанией в ресторане "Пекин", что рядом с общежитием и учеб-ными корпусами академии. Анвар Абидович, огля-дывая роскошный зал, празднично одетых людей и хмелея от размаха веселья, музыки, подумал о переменчивости судьбы: еще полгода назад он об этом и мечтать не мог и, неожиданно склонившись, нежно поцеловал в щеку сидевшую Шарофат. В тем-но-вишневом строгом вечернем платье, молодая, элегантная, она словно магнитом тянула к себе взгляды мужчин. Анвар Абидович видел это и втайне радовался, что имеет власть над очаровательной де-вушкой. В новогоднюю ночь она и стала его лю-бовницей.

Жизнь в Москве таила не только приятные сто-роны; вскоре появилось раздражение -- катастрофи-чески не хватало денег. Связь с Шарофат Анвар Абидович не афишировал -- на каждом курсе учились земляки, и его поведение быстро сделалось бы из-вестным человеку, которому он поклялся служить всю жизнь. А тот, закрывая глаза на многие че-ловеческие слабости, блудливых не любил, мораль его была пуританской, и по-пуритански жестко на-казывал нашкодивших. Сам человек сдержанный, ценил и в людях сдержанность. В общем, было чего опасаться, не говоря уже о семье -- о разрыве с Халимой не могло быть и речи.

Общежитие Шарофат находилось на улице До-бролюбова, у останкинского молокозавода; на такси уходила почти вся зарплата, что сохранили ему на время учебы. К тому же пришлось снять хорошую комнату для свиданий неподалеку от "Пекина", возле Тишинского рынка, и это стоило ему сто рублей в месяц -- одним словом: деньги... деньги... деньги...

Секретарем райкома до отъезда на учебу он про-работал всего три года и особенно близко к себе никого не подпускал, словно чувствовал, что когда-то карьера его круто пойдет вверх. Может, сказывалась и его природная осторожность: действовал он обычно через доверенных лиц, родственников, людей из сво-его рода, и то, что имел, казалось ему вполне до-статочным, но лишь в Москве обнаружил, что есть жизнь, на которую его денег не хватит.

Москва потрясла Анвара Абидовича не только этим открытием -- он тут прозрел, понял, с каким размахом следует ворочать дела.

И когда ему однажды позвонил начальник об-щепита района, справился о житье-бытье, самочув-ствии, Анвар Абидович, особенно не жалуясь, сказал: "А вы бы с начальником милиции, своим дру-гом, приехали, проведали, как мне тут живется, погостили у меня, по театрам походили..." Эти друж-ки особенно старательно искали к нему подход, когда он был хозяином района. Намек поняли правильно, и через неделю Анвар Абидович встречал на Ка-занском вокзале земляков, занимавших на двоих целое купе, -- с таким грузом Аэрофлот не прини-мает. С тех пор жизнь Анвара Абидовича в Москве наладилась, и он особенно не раздражался: гости подъезжали с четко выверенным интервалом -ни почте, ни телеграфу аспирант не доверял.

Получил он неожиданно еще одну помощь, и весьма ощутимую, но не сумма обрадовала Анвара Абидовича, а источник. По сложившейся традиции, аспиранты после каждого курса обучения, возвра-щаясь домой на каникулы, заходили в республи-канский ЦК, и первый их всегда принимал, рас-спрашивал о житье-бытье, о Москве, товарищах по учебе, о преподавателях. Явился с таким визитом-отчетом в ЦК и Анвар Абидович, волновался страш-но: а вдруг донесли и о Шарофат, и о частых гостях из района? Волнуйся не волнуйся, а избежать встречи невозможно.

Принял первый не откладывая, как только до-ложили, и Анвар Абидович посчитал это за добрый знак, но все равно испытывал страх и волнение, потели руки, дергалось веко. Волнение хозяин ка-бинета оценил как должное -наверное, отнес к величию собственной персоны и торжественности лич-ной аудиенции. Спрашивал обо всем подробно, до-тошно, но чувствовалось, что жизнь в академии он знал хорошо и ориентировался в ней не хуже своих аспирантов. Чем дольше он расспрашивал, тем уве-реннее чувствовал себя Анвар Абидович, успокоил-ся -- не знает, не донесли, не проведали. Впрочем, он был не так прост, чтобы выставлять свою жизнь напоказ, но ведь и догляд мог существовать изо-щренный -- об этом аспирант уже кое-что знал, но еще больше догадывался.

Заканчивая беседу, Верховный по-отечески тепло спросил:

-- Денег хватает? Не бедствуете? У вас, я знаю, большая семья, четверо детей?

Анвар Абидович слегка насторожился, но рапор-товал без раздумий:

-- Столовая в академии прекрасная, главное -- недорогая. Хватает. Я привык жить скромно, -- он уже ведал, что первый руководитель Узбекистана любит слово "скромность" -- оно у него из часто употребляемых.

Ответ, видимо, устроил хозяина, и он загадочно улыбнулся, потом вышел из-за стола, прошелся по кабинету, подошел к окну и долго смотрел на рас-кинувшийся через дорогу, у реки, утопающий в зелени стадион "Пахтакор".

Вот в эти минуты Анвар Абидович и натерпелся страху -- не высказать.

Верховный о чем-то долго раздумывал; порою казалось, что он забыл о нем. Затем он вернулся за стол, попросил секретаршу принести чай и за-душевно сказал:

-- Дорогой Анвар-джан, я ведь направляю вас в Москву не только для того, чтобы вы набрались знаний, защитили диссертации, стали учеными му-жами. Ученых мужей в Узбекистане хватает, даже перепроизводство, в кого ни ткни -- кандидат наук или даже доктор, первое место в стране по числу ученых людей на душу населения держим. Я хочу, чтобы вы завели дружбу с теми, с кем учитесь, а не варились в котле землячества и не пропадали на кухне возле казанов с пловом, как делает уже не одно поколение наших аспирантов.

Академия, на мой взгляд, это Царскосельский лицей, Пажеский корпус, Преображенский полк, ес-ли помните историю. Только оттуда выходят сек-ретари ЦК, секретари горкомов и обкомов, мини-стры, депутаты, редакторы газет и руководители дру-гих средств массовой информации -- люди, которые совсем скоро будут править в своих республиках и регионах, и с ними вы должны навести прочные связи, мосты -- вот ваша главная задача в столице, и на эту цель вам отведено целых три года. Только заручившись дружбой сильных мира сего, вы по-настоящему послужите Узбекистану, его процвета-нию. Уяснил?