Даниэль де Труа - Псевдоним(б). В поисках Шекспира

И тут Александр увидел силуэт человека. Некто в плаще и шляпе приближался к нему. Скорее всего, это был Эдуард, но все равно, когда к вам в темноте в лесу (хорошо, пусть в парке) приближается неизвестный (или даже предположительно известный) человек, разве хоть на несколько мгновений вам не становится не по себе? А Александру не по себе было уже с самого утра. Реакция у него на все происходящее была какая-то странная. Сердце колотилось как бешеное, но паники он не чувствовал, даже напротив, ощущал какое-то загадочное спокойствие. Чем больше становился силуэт, тем большее безразличие охватывало Александра и тем сильнее колотилось его сердце. Наконец он услышал голос Эдуарда.

– Спасибо, что пришли, – сказал Эдуард и почему-то замолчал.

– Надеюсь, вы не ждете ответных благодарностей.

Но Эдуард по-прежнему не произносил не звука.

– Ну вас к черту! Или говорите, или я уйду.

– Нет-нет, извините. Просто не знаю, как начать. Мы с вами попали в тяжелейшую ситуацию.

– Теперь уже мы с вами?

– Да, именно. Я понимаю, что вы не обязаны мне верить. Я просто объясню ситуацию, а вы поступайте как хотите. Я сказал «мы», потому что суть в том, что спастись теперь мы, вероятно, можем только вместе.

– Или умереть за компанию. – К Александру неожиданно вернулось чувство юмора. Ситуация стала казаться ему забавной.

– В довершение всего у нас не так много времени. Поэтому можете смеяться, можете плакать, но я изложу то, что мне известно. Но сначала последний вопрос. Если вы отвечаете положительно, то все дальнейшее уже не будет иметь значения, но прямо скажу, я на ваше положительное решение не рассчитываю. Итак, вы отказываетесь от предложенной работы?

– В Африке?

– Да.

– Разумеется, отказываюсь. И сразу надо было отказаться окончательно.

– Нет, хорошо, что вы дали мне шанс вчера. Это дает вам шанс сегодня. Нам дает шанс. То, что мне крышка в любом случае, это я давно понял. Так что, согласись вы сразу, я тем более был бы обречен. Но вы не согласились и теперь обречены вы.

– Пожалуйста, давайте попрямее, без этих вот прелюдий. Только факты.

– Хорошо. Вот факты. Я узнал, что вас собираются убить. Не спрашивайте, как я это узнал, нет времени. Если мы выживем, когда-нибудь расскажу. Главное, что я это знаю и что пока они не знают, что я это знаю. Поэтому мы и встретились здесь: нужно, чтобы еще хоть какое-то время они ни о чем не догадывались. Вас хотят убить, причем в ближайшие сутки. Данные из вашего ноутбука уже у них, вы, конечно, заметили.

– Еще бы!

– У нас единственный выход: вы соглашаетесь на предложение, но требуете сначала отпустить вас в Москву для сборов и готовы взять меня с собой. Таким образом, вы гарантируете жизнь мне, а я гарантирую жизнь вам. Главное сейчас – улететь отсюда, а там разберемся. Но действовать нужно стремительно. Завтра будет поздно. Просто скажите «да», и я все устрою.

– Нет.

– Вы мне не поверили.

– Я вам не поверил.

– Жаль. Я не умею говорить красноречиво.

– Дело не в красноречии. Просто нет доказательств.

– Ладно. Вот вам еще один номер моего телефона, который никто не знает. Только не звоните со своего мобильника. Попросите у кого-нибудь или в крайнем случае купите себе новый. Если у вас найдутся доказательства моей правоты и искренности…

– Искренности?

– Мне приходится быть искренним, у меня нет выбора. Короче, если вдруг поверите мне, позвоните. Вот и все, мне пора уходить. Я не теряю надежды.

И ушел, не прощаясь. Александру уже стали надоедать эти шпионские страсти. У него свои реальные проблемы: жена пропала и нет возможности уехать в Москву как можно скорее. Александр настолько не хотел вникать в слова Эдуарда, что даже пропустил мимо ушей предложение лететь в Москву. Там, то есть в Москве, тоже, скорее всего, какая-то ерунда, и его заполошная теща, как всегда, что-то не так услышала, что-то недопоняла. Таня спокойненько на днях приедет и скажет ей: «Я же тебе написала записку, вон, на комоде лежит, ты что, не читала?» А я из-за тещиной глупости в рабство продамся. Нет, я в триллеры не верю. По крайней мере, со своим участием. Не верю, не верю и не верю!

Александр поерзал в кресле, чтобы хоть как-то размяться. Рядом посапывал Эдуард. Человек и аргумент…

Значит, вчера еще он ни во что такое не верил, а сейчас, менее чем сутки спустя, верит? Понятно, что кое-что потом произошло, но неужели события могут так быстро влиять на нашу веру? Прошел лишь только месяц… Месяц, меньше… И те же туфли зимние на мне.

Александр много раз слышал о влиянии материала исследования на самого исследователя. Неужели «Гамлет» так повлиял на него и его жизнь. А если все так и кончится, как в шекспировской трагедии? В любом случае сейчас у нас от силы второй акт. Мы еще повоюем. Знать бы с кем. Гамлет-то хоть знал, с кем борьба, хотя и сомневался. Александр же вообще ничего не знал. И вчерашняя ночь знаний не прибавила. Хотя веру в силу знаний поколебала. Поскольку самолет летит в Москву, все в результате вышло так, как Эдуард и предполагал. Вот только возникли еще промежуточные ходы, о которых и вспоминать-то не хочется. Не хочется, но надо. Надо вспомнить все.

Обратный путь Александр проделал не спеша, пытаясь разобраться в сказанном Эдуардом. Убьют, видите ли, его в ближайшие сутки! Запугать решили. Грубый шантаж! А этот разыгрывает роль доброго самаритянина. Сейчас он Александра спасет, а он ему как спасителю потом служить будет! Комбинация из трех пальцев или распальцовка… Но поужинать-то он сегодня все равно поужинает. Прощальный пир! Пусть и не духа.

Александр вошел в отель. Ему навстречу бросился знакомый управляющий, но Александр предупредил его маневр.

– Как раз собирался вам сообщить, чтобы вы не волновались по поводу моего ноутбука.

– Нашелся? – со слабой надеждой спросил управляющий.

– Да, нашелся. Благодарю вас.

– Не стоит благодарности, – выдохнул он.

– Но я все равно благодарю вас. И всего доброго. – Александр двинулся к лестнице.

– Всегда рады помочь, сэр.

«На ходу подметки рвет», – подумал Александр. По выражению лица управляющего он понял, что заслуги службы безопасности отеля в этом деле нет никакой, а ведь как перестроился! Буквально с трех слов новую вывеску на лицо водру зил, как заслуженный орден за победу.

Александр поднялся в свой номер. На столике призывно сверкала золотыми боками бутылка шампанского Crystal . Он открыл ее и налил себе полный бокал. Слегка пригубил и… выпил залпом. Газы ударили в голову, и на глазах выступили слезы. Вот влил в себя двести пятьдесят фунтов, а радости почему-то никакой. Александр быстро переоделся и спустился в ресторан, успев еще принять душ.