Даниэль де Труа - Псевдоним(б). В поисках Шекспира

Но не успел Александр сделать и двух шагов, как за спиной раздался оглушительный взрыв. С потолка полетели облицовочные плиты, раздался звон витринных стекол, и всё вокруг заволокло дымом.

– Как же я теперь выйду за него замуж? – Анна посмотрела на графа с укоризной, даже с некоторым упреком. Ее глаза вдруг заволокло слезами, и она быстро отвернулась.

– Постой-постой. А что изменилось?

– А ты не знаешь? – спросила она глухим, словно не своим голосом.

– А что я должен знать?

– А то, что прошло уже полтора месяца, как ничто не мешает нам любить друг друга.

– А… – Граф глубокомысленно помолчал. – Но я всё равно ничего не понял.

– Не понял? Ты перестал меня понимать. Наверное, ты начал наконец понимать свою жену.

– С твоей помощью, Анна… твоими молитвами. Прости меня.

– Все правильно! Пониманию других женщин учу тебя я. Но никто не учит тебя понимать меня! – У нее в глазах опять стояли слезы.

– Ну не надо, Анна. Просто скажи мне, что случилось.

– А тебе еще что-то нужно объяснять? Сам ты, конечно, не в состоянии догадаться! Конечно, от меня ты не этого ждешь.

Граф озадаченно молчал, не находя ответа. Еще несколько секунд – и она бы ушла.

– Погоди, Анна. Я уже шестой год как ничего не жду. Наша связь, даже глубоко любовная, всё равно была чисто эстетической. Мы порождаем с тобой образы людей, но не людей из плоти и крови… – Граф вдруг запнулся, словно его осенило. Он ждал ответа от Анны, но теперь она молчала. Наконец он вымолвил: – Неужели ты беременна?

– Понятно, что тебя это не радует.

– Почему не радует? – Граф укоризненно посмотрел на Анну. – Просто это неожиданно, но всё равно приятно. У меня будет сын.

– Или дочь.

– Не важно.

– Конечно, не важно. Не наследник же… И теперь я должна выйти замуж.

– Я стараюсь не думать об этом…

– Но Уиллу уже восемнадцать. Ты же сам обещал ему.

– Обещал-обещал… Это была форма обмена. Я могу отказаться от обещания.

– А что будет со мной? Ты же помнишь, для чего мы пошли на этот уговор с Уильямом? Всё это было ради тебя, чтобы ты был в безопасности и смог делать то, ради чего Бог пустил тебя на этот свет. А мы с Уиллом будем тебе служить. Это то, для чего мы появились на этот свет…

– Анна, я люблю тебя!

– А ведь ты никогда мне этого раньше не говорил!

– Ты и так это знала.

– Знала, знала, но это другое дело. Не в знании сила.

– Разве?

– Сила в словах! Сила в голосе! Сила в интонации! Этого нельзя знать. Это можно только слышать, ощущать колеблющийся воздух!..

– Как ты хорошо говоришь, Анна! Ты умнее всех придворных женщин.

– После твоих рассказов о дворе это сомнительная по хвала.

– Прости, но с другими я просто не знаком. Однако и среди остальных едва ли есть равные тебе.

– Хорошо, я буду умнейшей! Слушайте и повинуйтесь моему умнейшеству.

– Не только умнейшеству, но и красивейшеству! Ты прекрасней всех!

– Ваше сиятельство, вы теряете чувство меры!

– Я же не счетовод, чтобы измерять свои чувства. Ты прекрасней всех!

– А как же ваша жена? И та, другая…

– Ни с кем не хочу тебя сравнивать. Особенно не вспоминай при мне ту черную душу…

– Но эта черная душа принесла тебе сына…

– Она не принесла, а выкрала у меня сына. Лишила меня сына.

– Не будьте неблагодарным, ваше сиятельство. Смуглая леди заслуживает уважения хотя бы потому, что ты ей, а не мне посвящал эти чудные сонеты.

– Это была ошибка. Чудовищная ошибка!

– Мы с тобой так долго играли в эту ошибку… Так что, правда, не будь неблагодарным.

– Я благодарен прежде всего тебе, моя фея, моя волшебная помощница.

– Спасибо, но теперь я должна выйти замуж во имя тебя и практически за твое имя.

– Это правда… Ты выходишь за мою маску!

– И никто не будет знать, что я твоя жена.

– Нет, всё наоборот, никто не будет знать, что я – твой муж. Я надолго стану никем, если не навсегда. Имя для истории важнее того, чье это имя. Ты теперь понимаешь это.

– Я понимаю. Но есть еще один человек, который тоже теряет себя.

– Он будет твоим мужем. Другого ему не надо. А мне и этого не дано.

– Не скромничайте, ваше сиятельство! Вы прекрасно понимаете, что для вас это не главное… и что главное. Но вопрос сейчас не в этом…

– Вот как?

– Да! Главное то, что я беременна, а он будет венчаться со мной. Едва ли ему понравится первенец, рожденный не от него.

– А он не может подумать, что это…

– Что это он?

Граф едва заметно кивнул, отводя взгляд в сторону.

– Прости меня, Анна… Как это все подло! Я подлец, я мерзавец! Давай от всего этого откажемся. Обойдемся без этой сделки, без его имени.

– Да, но он-то теперь не обойдется без меня. Он ждет, и у него тоже есть воля, как ни странно. Сейчас она в моих руках, но как только я ее выпущу из рук… Я не знаю, что он сделает. Другого выхода у нас нет. Это будет ложь во спасение.

– И кого мы будем спасать?

– Всех нас. Всех троих.

– Да, я сказал: она – твоя, а ты – мой. Я должен отдать тебя…

– Не говори глупостей. Всё равно я стану его женой. Что изменится? На полгода раньше. И потом…

– Что потом?

Анна потупилась и замолчала.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду… Это будет не в первый раз.

Граф привлек ее к себе:

– Анна, ты столько раз жила моей жизнью, моими изменами. Неужели ты думаешь, что я не смогу? Ты не рабыня мне! Ты мое второе «я»! Свободное как ветер. Но нам уже пора… Я отвезу тебя домой. Лишь только коснусь твоих губ…

Александр очнулся и увидел, что кто-то уткнулся ему в плечо. Прямо на нем лицом вниз лежала какая-то женщина в дубленке. Александр приподнялся на левом локте и, стараясь осторожно выбраться из-под женщины, слегка потряс ее за плечо. Она не шевелилась. Сомов попытался что-то сказать, позвать на помощь, но не смог: язык не подчинялся, во рту пересохло, и он не слышал своего собственного голоса. Александр с трудом сдвинул с себя тело (а интуиция подсказывала, что это именно тело, а не живой человек, таким тяжелым оно было) и с еще большим трудом сел. Теперь он смог заглянуть в лицо, как оказалось, молодой девушки. Она не подавала никаких признаков жизни. Пола ее дубленки была разодрана в клочья, а края этой дыры пропитаны кровью. Получается, что эта девушка закрыла его собой и невольно спасла ему жизнь.

Что он здесь делает? Александр с трудом возвращался к реальности. А… вспомнил! Он собирался лететь во Франкфурт из Домодедово. Эдуард забронировал ему билет и велел поменять симку. Сначала он искал VIP-зал, потом купил сим-карту и вышел из палатки. Дальше был грохот… И больше он ничего не помнит.

Александр закрыл уши руками, он ничего не слышал, словно кто-то выключил звук. Он зажал нос и с закрытым ртом с силой попытался выпустить из себя воздух, как его учил инструктор по дайвингу. Это называлось «продуться». И тут его просто оглушило. Крики, стоны, объявления по громкоговорителю с призывом сохранять спокойствие.