Даниэль де Труа - Псевдоним(б). В поисках Шекспира

Он попытался найти пульс у девушки, лежащей у него на коленях. Пульса не было. Ей уже ничем нельзя было помочь. Вокруг в дыму бегали какие-то люди, он стал махать руками, призывая на помощь. Наконец подошли двое с носилками. Он показал на девушку. Подошедшие молча погрузили тело на носилки и унесли.

Александр с трудом поднялся и как сомнамбула направился в сторону VIP-зала. Кто-то его окликал, кто-то задавал вопросы, даже пытались тянуть за рукав. Но он не мог ни остановиться, ни ответить, ни даже просто как-то среагировать. Он помнил только одно: нужно сесть на свой рейс и улететь во что бы то ни стало.

«Это невыносимо, нужно уехать отсюда во что бы то ни стало», – мечтал Уильям, которому уже полгода как исполнилось восемнадцать. В июне он последний раз пришел в школу. Теперь он владел латынью вполне прилично и мог бы даже претендовать на должность при коронере, а со временем и на саму должность коронера, но не хотел и думать об этом. Ему совсем не улыбалось повторить судьбу того самого коронера, господина Свифта, благодаря совету которого он овладел-таки латынью и знакомство с которым продлилось так недолго.

Не отсутствие работы его беспокоило, работы хватало. В последнее время отец доверял ему управление почти всем производством. Сам Джон Шакспер все чаще уезжал в Лондон. Что он там делал, доподлинно неизвестно, но говорят, его жизнь не отличалась добропорядочностью. Вероятно, играл в карты да кутил вовсю. Но теперь он был осмотрителен, тратил только заработанные деньги. Зарабатывал же, собственно, Уильям. Если бы не он, дело отца совсем бы развалилось. Так что работа была.

Однако Уиллу нужна была не работа, ему нужна была Анна. Время шло, а от разговоров о свадьбе Анна уходила. Летом она была ужасно занята, в сентябре тоже. «Чем, чем занята?» – не находил себе места Уилл. А может, не чем, а кем? Ужасные подозрения не давали Уиллу ни секунды покоя. Он просто умирал, пожираемый собственной ревностью. Обманщики! Граф еще называется! Обещал: ты – мой, она – твоя… Что все это значило? Где он? Где она? Он вообще неизвестно где и неизвестно кто, она и рядом и далеко…

Уильям Шакспер, предаваясь этим грустным размышлениям, гулял после работы по окраинам Стратфорда. Там, откуда вел самый короткий путь к дому Анны и где он надеялся увидеть ее повозку. Теперь она могла появиться и поздно вечером. После смерти отца Анна получила гораздо больше свободы в передвижениях, хотя забот по дому у нее по-прежнему хватало.

И надежды Уильяма были вознаграждены. Когда ноги сами понесли его в сторону дома Анны, позади он услышал топот копыт. Анна Хэтуэй возвращалась на своей повозке домой. Завидев Уильяма, она остановила лошадь возле него. Все остальное происходило словно не с ним, словно Уилл наблюдал за всем происходящим со стороны. Как во сне юноша взобрался на повозку, и они поехали за город. Он что-то говорил Анне, в чем-то ее упрекал, а она оправдывалась. Потом он стал ее целовать, а она не давалась и пыталась вырваться из его сильных, уже мужских объятий. Потом он повалил ее в повозку на сено и стал рвать на ней одежду, а Анна пыталась отбиваться, но все слабее и слабее. Потом он ее связал, так что она уже не могла даже пошевелиться. А потом его страсть, обида, подозрения, ревность, злость вылились на связанную Анну…

– Зачем ты это сделал?

– Молчи, прошу тебя.

– Зачем, зачем? Ах Уилл, Уилл, ты был такой хороший…

– Я устал быть хорошим. Чтобы быть хорошим, нужно быть полным идиотом. Вы уже… из меня… почти что… сделали полного идиота… Но всему есть предел…

– Зачем ты так говоришь? Никто не делал из тебя идиота. Тебе только помогали…

– Хороша помощь! Мы договорились, а я жду уже полгода.

– Всего полгода… Да и никто тебя же не обманывал. Хочешь жениться на мне – женись. А ты даже не посватался… совсем как ребенок… А вот так, свою грубую силу показать – это ты уже вырос.

– Я не полгода ждал, я три года ждал. Я не жил, я только ждал. А ты жила…

– Ну давай, Уилл, договаривай. Оскорби меня. Даже можешь меня ударить, меня, слабую женщину… да еще связанную… Теперь ты настоящий взрослый мужик, Уилл. Поздравляю с боевым крещением.

– А ты теперь беги, жалуйся своему графу.

– Уилл, я хотела быть тебе хорошей женой. Графу я не жена, мы не живем с ним. А с тобой я хотела жить, иметь детей, свой дом. Граф бы помог нам…

– Теперь не поможет?

– Поможет, но как я теперь любить тебя смогу… после этого? Как? Как?

– А вот так. – Уилл принялся отчаянно целовать тело Анны. Ее запястья были кнутом прикручены к углу повозки, ноги за лодыжки привязаны к нижним рейкам.

– Нет, Уилл, нет! Убирайся! – Уильям пытался поцеловать ее в губы, но Анна отчаянно сопротивлялась. – Пошел отсюда, мерзавец. Я буду кричать! Мои братья убьют тебя, Уилл Шакспер!

Этого Уилл вынести не смог. Он сжал кулаки и бросился бежать. Бежал он долго, вглубь леса, не разбирая дороги, бежал, пока не выбился из сил и не упал на землю. Он катался по земле, бил по ней кулаками и выл. Всё пропало, он всё погубил своими собственными руками. Свободе он предпочел насилие, и теперь, само собой разумеется, это обернется против него же. Вся его жизнь теперь будет освещена насилием, а не любовью. Насильнику остается лишь плакать от собственного бессилия, потому что он страдает гораздо больше, чем его жертва, которая только крепнет в своих страданиях, сделал для себя совершенно неожиданный вывод Уилл. Он даже и не предполагал, насколько оказался близок к истине.

Впрочем, такой развязки не предполагала и Анна. Она только немного подыграла Уиллу, когда притормозила лошадь, увидев его на дороге. Конечно, она могла сделать с ним то же, что шесть лет назад сделала со слугами графа, благо плеть у нее была в руках, как всегда в дороге! Она просто не ожидала ничего подобного, хотя такой поворот событий Анну более чем устраивал. Теперь у него появится чувство вины в дополнение к ощущению собственной ничтожности, и дальше его жизнью остается только управлять по своему усмотрению…

Но кто бы мог подумать, что все выйдет так нелепо? Уилл изнасиловал ее и куда-то в панике убежал, забыв даже развязать. Вот и лежи теперь связанная по рукам и ногам, укоряла себя Анна, заслужила! Тяга к прекрасному зачастую приводит к ужасным результатам. Граф был прекрасен, как и их отношения, но ради его таланта и этих отношений нужно было жертвовать Уиллом. Ну, в каком смысле жертвовать? Приходилось быть с ним не до конца откровенной, а как иначе? Все-таки Уилл в той большой игре, которую они затеяли, был только средством, хотя в будущем он от этого и выигрывал. Человек без талантов мог получить имя. И деньги!

Полуграмотный Уилл Шакспер превращался в Уильяма Шекспира, славнейшего поэта эпохи Елизаветы Первой (они уже знали, что так будет). Да, Уилл этого не просил, ему нужно было совсем другое… Но он на это согласился, он проявил смелость, сказал «да» и принял вызов графа.