Дэвид Моррелл - Кровавая клятва

- Да нет. Она бы страшно рассердилась, услыхав такое.

- Ну, тогда будь верен ее памяти. Уважай ее. С благодарностью вспоминай мгновения, проведенные с ней. И поверь: я не собираюсь с ней соперничать. Не собираюсь занимать ее место. Не хочу, чтобы ты ее забывал. Хочу разделять твою любовь.

Хьюстон вздохнул. Глаза щипало от слез.

- Пит, мы можем умереть сегодня днем, ночью, завтра. Но по крайней мере вместе. Мы разделим мгновения, подаренные нам.

- Ну, разве ты не понимаешь? Ты мне нравишься! Но мне это вовсе не нужно сейчас. Мне хочется лишь оплакивать Джен.

Симона тяжело взглянула на Пита.

- Я стремлюсь отыскать убийцу. Я не имею права нравиться тебе. А ты - мне.

Но в ответ Симона лишь положила ладонь ему на руку.

28

Никогда прежде Пит и Симона не были в офисе Беллэя. Когда они вошли туда, то оказалось, что его нет. Они обратились к сидящему за столом тучному полицейскому и поинтересовались, как отыскать Беллэя.

Ответ француза оказался настолько тревожным и странным, что Симона взволнованно повернулась к Питу.

- У него нет кабинета, - сказала она. - Он даже не приписан к здешнему комиссариату.

- Тут какая-то ошибка. Он ведь говорил, что ему отдали наше дело лишь потому, что он понимает мой английский.

- Он из Парижа.

- Верно, он нам так и отрекомендовался. Сказал, что несколько лет тому назад в Париже имел дело с какими-то англичанами.

- Но приехал он сюда вовсе не тогда, когда сказал, - прошептала Симона. Полицейский говорит, что прибыл он в день взрыва. Помнишь? Нас привезли в неотложную помощь и мы там какое-то время ждали. Затем показался Беллэй.

Стукнула дверь. Они резко и удивленно развернулись на месте.

В дверном проеме стоял Беллэй. Он был одет так же тщательно, как и в прошлый раз: коричневый костюм с жилеткой, брюки тщательно отутюжены, вид у него был аккуратный и подтянутый. Он с любопытством и иронией наблюдал за парой: голова чуть наклонена вбок, брови приподняты, во взгляде - вопрос. Короткие темные волосы тщательно расчесаны.

- Мы хотели вам вчера позвонить, - проговорил Хьюстон. - Я думаю, вам известно, что в городе мы не ночевали.

- Только представьте себе мое удивление. - Он двинулся вперед, и ботинки застучали по кафельному полу. - Поначалу я встревожился, но сходив в морг и не обнаружив вас там, пришел к выводу, что вы состорожничали. Ведь если бы вы умерли, я бы ничем вам помочь не смог. - Глаза его сияли умильно. - Я тут вопросов поднакопил.

- И мы тоже. Вы нам солгали, - сказал Хьюстон.

- Да ну? Каким же это образом?

- Сказали, что приписаны к здешнему департаменту, а на самом деле ничего подобного. Из Парижа приехали только для того, чтобы с нами увидеться.

- Поразительно. Вы в этом абсолютно уверены?

- Мы расспрашивали полицейского. Он нам все это и сказал.

Умиление как-то само собой исчезло с лица Беллэя. Глаза его потемнели. Он, нахмурясь, взглянул на полицейского, который, чертыхаясь, пытался пробить на пишущей машинке три кнопки какого-то отчета.

А затем резко покрыл беднягу французским матом.

Так, по крайней мере, показалось Хьюстону.

Коп взглянул на Беллэя. Его лицо покраснело. Он сложил дулю и повертел ею в воздухе. Жест получился крайне неприличным.

У Беллэя перехватило дыхание. Коп возобновил борьбу с машинкой, а Беллэй расхохотался. Затем повернулся к Хьюстону.

- Никакого уважения.

- Как и тайн.

- Это правильно, мой друг. За исключением ваших. Вы же храните свои секреты, разве не так? Я просил вас выдать мне информацию, а вы стали подвирать.

- Не больше вашего. Слушайте, хватит болтать! Что, в конце концов, происходит?

Показалось, что на мгновение выдержка оставила Беллэя. Но он тут же выпрямился, и снова в глазах промелькнуло неподдельное изумление.

- Ишь ты... Давайте-ка мы заключим сделку. Вашу информацию за мною. Если, конечно, готовы сотрудничать...

- Верлен.

- Все в порядке. Поговорим. - Беллэй указал в сторону распахнутой двери.

Они вышли. Симона шла следом. Коридор был выкрашен серой краской. Или просто казалось, что краска серая, но в любом случае все требовало обновления. Из одного кабинета вышло двое полицейских и направились вместе в другой офис.

Беллэй повел их по коридору. Постучавшись в дверь, сделанную из матированного стекла, он подождал, пока ему не ответили, и только тогда вошел. Сказал три предложения по-французски. Вышел мужчина с усталыми глазами и провалившимися щеками. Мельком взглянув на Хьюстона, задержал взгляд на Симоне. Затем с неохотой ушел.

- Они поселили меня здесь, - сказал Беллэй Хьюстону. - Не захотели, правда, дать отдельный кабинет. Но ничего. Этот вполне подойдет. - Он элегантно пригласил их зайти.

Хьюстон вдохнул запах плесени, исходящий от коробок, папок, бумаг. Архив. Посередине стоял стол.

Беллэй закрыл дверь.

- Садитесь, пожалуйста. Разговор, по всей видимости, займет некоторое время.

Симона подчинилась. Но Хьюстон и не подумал никуда садиться.

- Верлен, - произнес он. - Выкладывайте.

- Нет, так не пойдет. Если уж начинать что-то, так с вас. Вы первый, а затем...

- Все понятно. Я ухожу, - Хьюстон потянулся к дверной ручке.

Беллэй и не подумал его останавливать.

Хьюстон взглянул на собственную руку. Затем вздохнул и сел за стол.

- По крайней мере, вреда от этого никакого. Попытаемся.

- Конечно, никакого. Я вижу, что вы человек более любопытный, чем я. Беллэй наблюдал за Питом. Затем, видимо, сделав какой-то выбор, вздохнул, передразнив Хьюстона. - Но если по-честному, - продолжил он, - то меня настолько гложет любопытство, что я готов продать собственную мать и заложить душу. Пожалуйста, начинайте. Расскажите все, что с вами приключилось. Не пропустите ничего. Ведь вы не знаете, какая деталь может оказаться особенно важной.

Хьюстон закурил. А затем, не выпуская ни малейшей подробности, четко и ясно выложил все, что знал.

- Верлен, - наконец, сказал он. - Все сходится на Верлене.

- И Сен-Лоране, хотя признаться, фамилия мне абсолютно незнакома. - Беллэй замолчал и повернулся к Симоне. - Вы можете что-нибудь добавить?

- Нет. Питер все рассказал.

Снова Беллэй переключил все внимание на Пита.

- Так, значит, ваш отец все еще может быть жив и вовлечен в это дело. Если же он мертв, значит к этому он не имеет ни малейшего отношения.

- К чему "этому"? Теперь ваша очередь. Пришло время выполнить условия сделки.

- Не уверен, что смогу. Нет, я, конечно, могу рассказать, что знаю. Но не понимаю, зачем это вам?

- Ради всего святого...

- Нет, вы послушайте, послушайте внимательно. Я слишком долго над этим работал. Поэтому потерял всю объективность, которая у меня еще оставалась. Хотя, быть может, новый угол зрения - ваш угол - прольет свет, укажет новую тропку...